Любовь Стратегического Назначения - Олег Гладов

Через неделю к бабе Любе домой приехала завуч Юлиной школы и Лара Евгеньевна. Лара Евгеньевна, оказавшаяся прикрепленным к комиссии по делам несовершеннолетних психологом, долго говорила с бабушкой. Завуч — с Юлей. Потом они поменялись. Юля кивала, на все вопросы отвечала «да» и со всем соглашалась.

Еще через неделю залили главный каток города.

Юля, безошибочно выбрав время, прокралась в свою квартиру и достала из кладовки коньки. Потом в своей комнате побросала в большой полиэтиленовый пакет теплые вещи.

Потом заглянула в зал: мать спала перед включенным телевизором.

Юля бесшумно покинула свой дом.

Она ещё пару раз встречалась с людьми из комиссии и с Ларой Евгеньевной. Лара Евгеньевна просила Юлю рассказать, как они с мамой и папой жили раньше, какими были отношения с братом. Просила рассказать, что чувствует Юля сейчас. Юля, как могла, неохотно рассказывала. Ей не очень нравилась Лара Евгеньевна. Ей казалось, что Лара Евгеньевна притворяется. Но зато (как и было обещано) психолог посодействовала переводу Юли в её бывшую школу. И куда — в Тасин класс! Стеша училась в параллельном. Вот это была удача!

Юля клятвенно заверила бабушку Любу, что будет ходить в школу.

И пошла. Они отсидели с Тасей два первых урока, непрерывно хихикая и раздражая учительницу математики. Потом встретились со Стешей у доски обьявлений. Там, написанное от руки, висело приглашение на занятия в кружке «карате». Занятия начинались с завтрашнего вечера в школьном спортзале. Подружки решили записаться на карате втроём. Еле досидев до большой перемены, они привычно улизнули из школы, проигнорировав обед в школьной столовой. Покурив на «своём» месте за котёльной, Юля, Тася и Стеша двинулись домой к последней — они решили испечь яблочный пирог, а потом есть его, запивая молоком и смотреть мультфильмы.

Стеша открыла дверь своим ключом и тут же, сделав большие глаза, прижала палец к губам.

— Кто там? — послышался мужской голос из глубин квартиры. — Стефания, ты?

— Да пап, я! — громко сказала Стеша, сделав смешную гримасу. Девчонки захихикали.

— А что так рано? — спросил тот же голос приближаясь. Занавеска, отделяющая коридор от кухни отодвинулась, и появился мужчина с бутербродом в руке.

— О! — воскликнул он. — Здрасьте! У нас оказывается гости! Проходите!

— Здрасьте! — хором сказали гости.

— У нас сегодня соревнования должны были быть, — начала врать Стеша. — Но потом из гороно перезвонили и перенесли на…

Юля, разуваясь, глянула на Тасю. Та подмигнула и показала язык.

Потом подружки месили тесто, резали яблоки и отмеряли сахар.

Стешин папа пообедал, завязал галстук, застегнул пиджак и уехал на работу. К тому моменту, когда пирог пах из духовки на всю квартиру, пришла Стешина мама.

Мама Стеши была высокой, яркой женщиной с длинными светлыми волосами и помадой невероятного оттенка. У Стешиной мамы было потрясающе красивое лицо, узнаваемый профиль, знаменитые цвет и разрез глаз. Мама Стеши была похожа на известную артистку. Это лицо было знакомо миллионам людей. Знакомым оно показалось и Юле.

Мама Стеши и вела себя как артистка — красиво ходила, красиво поправляла волосы, красиво ела и красиво лежала на диване. Мама Стеши всё делала плавно, словно слегка ленясь, и приятно пахла духами. Они все вместе поели пирог, посмотрели мультфильмы. Потом поужинали с вернувшимся с работы папой. Ужин прошёл весело — папа Стеши два раза очень смешно пошутил и все долго смеялись над обеими шутками. Стешин папа тоже был симпатичный. У него тоже было узнаваемое лицо. Он вполне мог быть мужем артистки. Или даже актёром, сыгравшем роль мужа актрисы в одном с ней фильме. Юля даже видела когда-то такое кино…

Потом Тася и Юля попрощались и поехали на Единице в свой район.

На следующий день в шесть часов вечера три подружки, захватив форму для физкультуры, пришли в школьный спортзал. Они переоделись в женской раздевалке и присоединились к остальным тридцати трём пришедшим по объявлению. Здесь были не только знакомые школьники разного возраста, но и люди постарше. Молча разминались у шведской стенки шестеро сосредоточенных пэтэушников в синих и серых кимоно, была пара недавно дембельнувшихся пацанов с района и даже один совсем взрослый дяденька с вьющимися на затылке волосами, пышными усами и круглым пузом, выпирающим из тренировочных штанов.

Потом неожиданно появился лысый мужчина в белом кимоно и все, подражая пэтэушникам, построились. Лысый что-то стал говорить по-русски — но вобще ничё не понятно. Юля переминалась с ноги на ногу и всё ждала, когда станут учить драться. Но учили в тот день в основном бегать, падать и садиться на шпагат. Не смотря на это, два часа пролетели незаметно, и в конце занятия лысый сказал, что его теперь надо звать Учитель и что деньги за месяц он возьмёт только у тех, кто придёт на второе занятие. Обратно подружки шли уставшие, но весёлые. Кричали «кия» и изображали удары руками и ногами. Стеша рассказала, что знает один приём карате: нужно пытающегося обидеть тебя представителя противоположного пола ударить ногой изо всех сил по яйцам. Это между ног.

— Там само больнее, — сообщила Стеша.

Девчонки проводили её до остановки и разошлись довольные, договорившись на следующую тренировку пойти обязательно. Утром Юля еле встала с постели: всё её тело болело, словно всю ночь её били палками. Она еле доковыляла до котельной, где стояли такие же Стеша с Тасей.

Весь день они провели у Стеши, по очереди прогревая мышцы в горячей ванне, охая и валяясь на диванах. На следующее утро, каждая из них только проснувшись, поняла — никакой тренировки сегодня не будет. Юля и Тася пришли к третьему уроку, а Стеша в тот день вообще не появилась в школе. В четверг они сходили в кино на фильм про пиратов. В пятницу ужинали у Стеши дома, и Юля подумала, какие у её подруги замечательные родители. Даже не скажешь, что это не её родной папа.

В субботу вечером они решили пойти на каток. Каждая взяла свои чудесные, белые (как у настоящих фигуристок) коньки, и пошли. На катке было очень много народу, горели фонари и невнятно играла музыка из громкоговорителей на столбах. Девчонки покатались с полчаса и уселись на освободившуюся лавочку. Рядом с ними тот час же припарковалась шумная компания ребят из параллельного класса — одноклассников Стеши.

Спустя много лет Юля будет сидеть за узким столом и курить сигарету. Мужчина, сидящий прямо напротив её, будет внимательно её слушать, потому что она будет говорить:

— В шестом классе один мальчик — Антон — поцеловал меня на катке. Симпатичный мальчик, даже нравился мне. Но тут я от неожиданности вскочила. Он тоже. Я взяла и пнула его коньком по яйцам. Он практически уполз домой, а все — даже некоторые его приятели — смеялись над ним. Все подумали, что это меня так на карате научили, и даже какое-то время побаивались. Но мне было, на самом деле, неудобно перед этим мальчиком. Я ведь его не со зла ударила, а так… Даже сама не поняла почему. Рефлекторно… А через год он позвал меня и ещё двух девочек смотреть «Греческую смоковницу»…