Больная любовь. Как остановить домашнее насилие и освободиться от власти абьюзера - Джесс Хилл

К ПТСР стали относиться как к заболеванию после того, как был выполнен один простой шаг: его внесли в третье издание «Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам» (Diagnostic and Statistical Manual of Mental Disorders, DSM – III)[108]. Как только появился признанный государством диагноз, его стали ставить огромному количеству пациентов, пострадавших от психотравм, в том числе и детям, выросшим среди домашнего насилия. Но жертвы абьюза, пережившие его в раннем возрасте, с которыми работали Херман и ван дер Колк, не подходили под описание ПТСР. Их душевная рана образовалась от систематического насилия со стороны тех, кому они доверяли. У них были общие симптомы с ПТСР-пациентами – к примеру, тревожность или флэшбэки, – но при этом имелся еще целый набор других особенностей. Как пояснял ван дер Колк, его клиенты были требовательны, безрассудны, подвержены вспышкам злобы и приступам отчаяния, навязчивы, постоянно ощущали стыд или терзались суицидальными мыслями. Им было трудно доверять людям, они были склонны причинять вред самим себе, у них наблюдались провалы в памяти – «выпадали» значительные периоды детских воспоминаний. Очень часто они чувствовали странную отделенность и отстраненность от своего тела или просто разлад с ним. У всех страдающих ПТСР было кое-что общее: они считали себя непривлекательными, недостойными любви. Ощущение одиночества было настолько интенсивным, что, по их мнению, другие просто не могли оценить его глубину. Часто травмированные в детстве демонстрировали неуместную откровенность, рассказывали интимные подробности своей жизни незнакомцам. Также у них было множество проблем со здоровьем – от фибромиалгии и синдрома раздраженного кишечника до хронических головных болей и болей в спине. Ни один медицинский диагноз не описывал более или менее полно их состояние. Поэтому врачи вносили в их карту «коктейль» из ПТСР, биполярного расстройства, депрессии и особенно часто ставили им пограничное расстройство личности. Ван дер Колк и Херман осознавали, какой серьезный урон наносит их пациентам неправильная диагностика, поэтому предложили новую формулировку, позволяющую обобщить все симптомы – комплексное ПТСР. Есть также и другое, более громоздкое определение – неспецифическая диагностированная крайняя форма стрессового расстройства (Diagnosis of Extreme Stress, Not Otherwise Specified, DESNOS). Как пишет ван дер Колк, новый диагноз включал в себя психологические и эмоциональные реакции, характерные для ПТСР, такие как тревожность и флэшбэки. Однако комплексное ПТСР все же отличалось от обычного прежде всего своей первопричиной: это состояние вызвано предательством.

У детей с комплексной травмой формируется мировоззрение, неотъемлемой частью которого становится предательство и боль. По мнению исследователя из Бостона, они все время ждут атаки, настроены на нее и реагируют гиперактивностью, агрессией или, напротив, сразу сдаются, или их парализует. Подобные реакции снижают остроту переживания стресса. Когда такой человек сталкивается с чем-то, что напоминает травматичные события, или на него воздействуют другие вызывающие стресс триггеры, он, как правило, теряется, дезориентируется, «диссоциируется». Жертвы домашнего насилия настроены на предательство и потому с легкостью неверно интерпретируют события, прочитывая их как сигнал опасности. От этого на них нападает отчаяние и безнадежность. Они вынуждены постоянно быть начеку, всего пугаться, неадекватно реагировать на происходящее. Такие люди потеряли веру в человека, им приходится все время оглядываться по сторонам и думать о безопасности. Поэтому, когда приходит пора строить отношения, они зацикливаются на том, что их могут покинуть или обидеть. «Это выражается в болезненной привязанности, – заключает ван дер Колк, – в чрезмерной покорности или, наоборот, в строптивости. Поступки таких людей определяет тотальное недоверие. Они часто бывают одержимы жаждой мести». [30] Их терзают вечные подозрения, они ни на кого не могут положиться, поэтому близость с другими оказывается недостижимой. Результат – социальная изоляция. Очень часто, по мнению ван дер Колка, они в буквальном смысле «отрезаны» от собственных чувств и не знают, как описать свое внутреннее состояние.

Вот наиболее характерные симптомы комплексного ПТСР:

• недоверие

• суицидальные мысли

• приходящее и уходящее ощущение отделенности от собственного тела, автономность сознания

• социальная изоляция

• чувство вины и стыда

• ощущения своего радикального отличия от других людей

• ощущение безнадежности и беспомощности

• склонность к причинению вреда самому себе и нанесению себе увечий

• алкоголизм и другие химические зависимости[109]. [31]

Концепция комплексного ПТСР завоевала столько приверженцев, что Американская ассоциация психиатров попросила ван дер Колка оценить, насколько это состояние может быть приравнено к психическим расстройствам. Эта работа проводилась в рамках подготовки четвертого издания DSM в 2000 году. Сотни исследований дали убедительные результаты, так что комитет, утверждавший внесение изменений в руководство, 19 голосами против 2 проголосовал за включение нового заболевания в документ. Однако он туда так и не вошел, хотя вроде бы прошел все стадии согласования.

Но тут в дело вмешались могущественные силы, причастные к составлению DSM. Им не понравилось, что симптомы комплексного ПТСР пересекались с симптомами многих других расстройств. Правда, именно на этом были основаны предлагаемые ван дер Колком и Херман преобразования в подходах к реабилитации! Эксперты хотели, чтобы их пациентов лечили от одного комплексного заболевания, а не от целого ряда неточно установленных состояний, для каждого из которых были свои протоколы терапии и препараты. Ван дер Колк и Херман не ожидали, что медицинский истеблишмент будет так яростно защищать неизменность устоявшихся методик психиатрической помощи. Но на кону оказались миллионы долларов, вкладываемых в разработку новых лекарственных средств. Тот факт, что страдающим комплексным ПТСР была показана психотерапия, а не медикаментозное лечение, означал, что фармацевтическая отрасль могла столкнуться с невероятными убытками.