Королевский лес. Роман об Англии - Эдвард Резерфорд

В известном смысле для Тоттона все оказывалось пари. Рассчитываешь шансы. Именно этим он занимался во всех деловых операциях; ему казалось, что даже великие повороты истории были лишь чередой пари, которые пошли тем или иным путем. Взять хотя бы историю Лимингтона. Во времена Вильгельма Руфуса имением владело могущественное нормандское семейство, но, когда Руфуса убили в Королевском лесу и трон наследовал его младший брат Генри, это семейство имело глупость поддержать Роберта Нормандского, брата Генри. Итог? Генрих отобрал у них Лимингтон и большинство других имений и пожаловал другой семье. С тех пор на протяжении трех с половиной веков власть переходила к ее потомкам до самой Войны Алой и Белой розы, когда они поддержали Ланкастеров. Так продолжалось до 1461 года, когда ланкастерцы проиграли крупное сражение и новый король из Йорков обезглавил владельца поместья. И вот теперь Лимингтоном правила новая семья.

В той опасной игре с фортуной приняло участие даже его собственное скромное семейство. Тоттон втайне немало гордился тем, что его дядя примкнул к самому аристократичному авантюристу из всех – графу Уорику, способному своей властью изменять везение любой стороны, на которую становился. Его даже прозвали Делателем королей. «Сейчас я йомен, – сказал дядя Генри перед отъездом, – но вернусь джентльменом». Служение могущественному графу Уорику и впрямь могло приблизить к удаче. Однако девять лет назад, сразу после Пасхи, из Нью-Фореста пришли вести: «Состоялось новое сражение. Делатель королей убит. Его жена отправилась искать убежища в Бьюли». Любимый дядя Генри тоже погиб, и Генри было жаль его. Но он не воспринял это ни как трагедию, ни даже как жестокость судьбы. Дядя заключил пари и проиграл. Вот и все.

Именно склад ума позволял Генри Тоттону оставаться спокойным и уравновешенным в минуты невзгод: достоинство в целом, хотя жена иногда считала это холодностью.

Поэтому, когда Баррард предложил пари, он произвел тщательные расчеты.

– Бьюсь об заклад, Генри, – воскликнул его друг, – что, когда вы в следующий раз пойдете с полным грузом к острову Уайт, я выставлю против вас нагруженную лодку и вернусь первым!

– По крайней мере одно из ваших судов быстроходнее, чем все, что есть у меня, – констатировал Тоттон.

– Я выставлю не свое.

– Тогда чье же?

Немного подумав, Баррард осклабился:

– Я выставлю против вас Сигалла. – Блестящими глазами он наблюдал за Тоттоном.

– Сигалла? – нахмурился Тоттон; он подумал о сыне и моряке и предпочел бы сохранять между ними некоторую дистанцию. – Джеффри, я не хочу заключать пари с Сигаллом.

– Вам и не придется. Вы же знаете, что Сигалл всяко никогда не спорит.

Странно, но это была правда. Моряк бывал беспечным в большинстве своих сделок с остальным миром, но по какой-то причине, известной только ему, никогда не заключал пари.

– Спор будет со мной, Генри. Только вы и я. – Баррард сиял. – Давайте же, Генри! – воскликнул он с азартом.

Тоттон поразмыслил. Почему Баррард ставит на Сигалла? Знает ли он о сравнительной скорости лодок? Вряд ли. Почти наверняка интуиция намекнула ему, что Сигалл – хитрый плут и как-нибудь справится. Он же много раз наблюдал за лодкой Сигалла, а также внимательно оценил быстроходность изящного суденышка в Саутгемптоне, в котором недавно приобрел четверть доли. Саутгемптонское судно явно было немного быстрее.

– Пари против судна Сигалла, – заключил он. – Вам придется убедить Сигалла совершить для вас переход, иначе пари не состоится.

– Договорились, – подтвердил его друг.

Тоттон медленно кивнул. Он как раз взвешивал все за и против, когда на пороге возник юный Джонатан, и подумал, что будет не так уж плохо, если сын увидит, как проиграет гонку его героический моряк.

– Очень хорошо. Пять фунтов, – сказал он.

– Хо-хо! Генри! – возликовал Баррард, и к ним повернулись лица. – Крупная ставка!

Пять фунтов и правда было немало.

– Слишком много для вас? – поинтересовался Тоттон.

– Нет. Нет. Я этого не сказал. – Впрочем, даже неунывающий Баррард выглядел чуть опешившим.

– Если вы предпочтете не…

– Лады. Пять фунтов! – выкрикнул Баррард. – Но Богом клянусь, Генри, за это вы можете купить мне выпивку!

Юный Джонатан ясно видел по лицам окружающих: отец только что сделал нечто, произведшее впечатление на жителей Лимингтона.

Наверное, Джеффри Баррард хотел скрыть некоторую нервозность, поскольку, завидев Джонатана, приветствовал его с необычным пылом.

– Хо! Братишка! – воскликнул он. – Какие были нынче приключения?

– Никаких, сэр. – Джонатан не вполне понимал, как ответить, но знал, что к Баррарду следует относиться почтительно.

– Ну вот, а я-то думал, ты истреблял драконов. – Баррард улыбнулся Джонатану и, заметив его нерешительность, добавил: – Когда я, знаешь ли, был в твоем возрасте, в Королевском лесу жил дракон.

– В самом деле, – кивнул Тоттон. – Бистернский дракон.

Джонатан взглянул на обоих. Он знал историю о Бистернском драконе. Все дети в Нью-Форесте знали. Но поскольку в ней говорилось о рыцаре и столь древней твари, он полагал, что это старинная сказка вроде преданий о короле Артуре.

– Я думал, это было в стародавние времена, – произнес он.

– В действительности – нет, – покачал головой Тоттон. – Это чистая правда, – объяснил он серьезно. – Когда я был маленьким, там и впрямь жил дракон – или так его называли. И рыцарь убил его в Бистерне.

Джонатан видел, что отец говорит правду, ведь он никогда его не дразнил.

– О-о… – произнес Джонатан, – я не знал.

– Более того, – серьезным тоном продолжил Баррард и подмигнул обществу, чего мальчик не заметил, – однажды в Бистерне видели и другого дракона. Возможно, отпрыска первого. По-моему, его собираются затравить, так что тебе лучше поторопиться, чтобы увидеть.

– Правда? – уставился на него Джонатан. – Разве это не опасно?

– Опасно. Но одного-то убили? Думаю, когда он летит, это то еще зрелище.

Генри Тоттон улыбнулся и покачал головой.

– Ступай-ка лучше домой, – добродушно произнес он и поцеловал сына.

И Джонатан послушно ушел.

К тому времени, когда Генри Тоттон вернулся домой сам, он забыл о драконе.

Они выступили вскоре после рассвета. Вилли готов был идти накануне, как только услышал рассказ, но Джонатан возразил, сказав, что им понадобится полный день, начиная с восхода солнца. До Бистерна, где обитал дракон, было двенадцать миль.

– Я буду с Вилли до заката, – предупредил он стряпуху и быстро выскочил вон, пока никто не спросил, куда он собрался.

Путешествие, хотя и весьма длительное, было очень легким. Поместье Бистерн находилось в южной части долины Эйвона, ниже Рингвуда, возле брода Тирелла. Поэтому им пришлось пересечь лишь западную половину Нью-Фореста, пройти по южной окраине и затем спуститься в долину. Выйдя спозаранку, мальчики могли добраться туда к середине утра, а пуститься в обратный путь после полудня.