Темное зеркало - Соня Мэсси

— Разумеется! — бодро отозвался Ник. — Ты не забыла, что у нас в доме есть надежный сторож, которому можно поручить охрану любого предмета?

Нина, услышав слова брата, обернулась и остановилась.

— О ком это ты говоришь? — улыбаясь, спросила она. — О нашем Геркулесе?

Услышав свое имя, из холла появился пес и подошел к ним. На его мощной шее по-прежнему красовался алый бантик, правда, один конец его был немного изжеван.

— Геркулес, что случилось с бантиком? — Элизабет наклонилась к бульдогу и погладила его по голове. — Тебе надоело носить бантик, и ты решил избавиться от него?

— Охраняй вот этот сверток! — приказал Ник. — Неси службу!

Он положил пакет на пол, и Геркулес, засопев, с важным видом уселся около него.

— Вижу, тебе нравятся крылатые лошади, — с интересом оглядывая комнату, заметила Элизабет.

Комната младшей сестры Ника поражала изобилием изображений Пегаса: обои, покрывало на постели, занавески на окнах, салфетка на журнальном столике — всюду были крылатые кони.

— Я вообще люблю животных и птиц — реальных и выдуманных, — призналась Нина. — А мифических крылатых коней просто обожаю!

— А ты знаешь, что символизирует Пегас? — спросила Элизабет. — Он символизирует поэтическое вдохновение, — объяснила она, и неожиданно ее взгляд стал печальным.

— Элизабет, что с вами? — Нина подошла к ней и участливо заглянула в лицо. — Вас что-то расстроило?

— Нет, но… — Нахлынувшие воспоминания о младшей сестре, трагически погибшей десять лет назад, были так мучительны, что Элизабет не могла не поделиться ими с Ниной, хотя сознавала, что за несколько часов до веселого праздника грустные откровения не вполне уместны. — У меня была младшая сестра, — тихо сказала она, присаживаясь на диван, — и, глядя на твоих крылатых коней, я вспомнила, что Марти очень нравился мифический зверь единорог. Его изображения висели у нее повсюду: на стенах, на календарях, на плакатах… Она была примерно твоего возраста, немного моложе, когда… — Элизабет запнулась и замолчала.

— С ней что-то случилось? — сочувственно спросила Нина и ласково прикоснулась к руке Элизабет.

— Да, Марти умерла. — Элизабет мысленно отметила, что сострадание к людям — семейная черта О'Конноров.

— Я очень сожалею, — тихо промолвила Нина, опустив голову. — У меня никогда не было сестры, но зато у меня есть брат. Он, конечно, намного старше меня, но я все равно беспокоюсь о нем, особенно когда он на работе.

— Ты его очень любишь?

— Ника? — улыбнулась Нина. — Люблю, хотя и не подаю виду. Но очень, очень за него переживаю. Боюсь, как бы с ним не случилось такой же трагедии, какая много лет назад произошла с нашим отцом. Он тоже работал в полиции, — пояснила она. — Однажды отец поехал на задание, и его застрелил преступник.

— Ужасно, — вздохнула Элизабет. — А ты помнишь отца, Нина?

— Нет, когда его убили, я была совсем маленькой. Знаете, мама и Ник до сих пор тоскуют об отце и вспоминают о нем каждый день. — Она помолчала. — Элизабет, пойдемте в гостиную? Я познакомлю вас с мамой. Она и Ник ждут нас.

— Да, Нина, пойдем, — кивнула Элизабет. — Я мечтаю познакомиться с твоей мамой. — Они покинули комнату и пока шли по коридору до гостиной, Элизабет тихо говорила: — В такой радостный день, как сегодня, не надо печалиться и предаваться грустным воспоминаниям. Но когда мы сядем за стол и начнем отмечать наступающее Рождество, каждый из нас обязательно вспомнит об ушедших от нас навсегда близких людях. Ведь они живут в наших сердцах и душах: и ваш с Ником отец, и моя любимая сестра Марти. Если бы ты знала, Нина, как она любила Рождество!

— Я тоже очень люблю Рождество, — улыбнулась сестра Ника и, неожиданно рассмеявшись, воскликнула: — Мы совсем забыли о Геркулесе! Пойдемте скорее, посмотрим, что там осталось от свертка, который ему доверили охранять!

Праздник удался на славу. Ник не мог припомнить, когда в последний раз у него было такое превосходное настроение, а в душе царили мир и покой. Кем он был до знакомства с Элизабет Найт? Обычным молодым мужчиной, который, разумеется, встречался с женщинами, но внутренне ощущал себя беззаботным холостяком, не несущим ответственности за свои любовные приключения. Встреча с Элизабет Найт круто изменила его взгляды на жизнь, и он давно признался себе, что не только влюблен в нее, но чувствует себя ответственным за ее безопасность и жизнь.

И Ник не помнил, когда испытывал столь сильное душевное волнение в присутствии женщины. В течение всего праздничного вечера он постоянно смотрел на Элизабет, опасался, вдруг ей что-то не понравится, не знал, удастся ли Элизабет подружиться с «его женщинами» и какое она произведет на них впечатление.

Но к счастью, встреча Рождества прошла великолепно: очень естественно и радостно. Все наслаждались необычайно вкусными блюдами, приготовленными Розмари О'Коннор, пили замечательное вино, весело и дружно пели ирландские и итальянские рождественские гимны, а потом Ник с выражением и чувством декламировал отрывки из поэмы Дилана Томаса[5]«Дети Уэльса встречают Рождество». После праздничного ужина Розмари и Нина удобно устроились на диване, Ник предложил Элизабет кресло, сам сел в старое отцовское кресло рядом, а Геркулес улегся на полу у его ног и заснул. Погасили свет, зажгли лампочки на рождественской ели и включили запись «Аве Мария».

В первые минуты встречи Розмари, как и ее дочь Нина, чувствовала себя немного скованно в присутствии гостьи, но, к радости и удивлению Ника, Элизабет обладала редким даром располагать к себе людей. Она сразу предложила Розмари помочь накрыть стол и так ловко и красиво сервировала его, что Розмари невольно залюбовалась. Ник-то знал, почему Элизабет умеет так быстро и хорошо накрывать на стол: она рассказывала ему, что некоторое время назад, еще до того как стала известной на всю страну ведущей телешоу, подрабатывала официанткой в баре Майкла Донахью.

Во время праздничного ужина Элизабет и Розмари оживленно разговаривали, обсуждая последние новости и делясь кулинарными рецептами. Складывалось впечатление, что они давно и хорошо знакомы. Элизабет так быстро и органично вписалась в его семью, что Ник даже немного удивлялся, хотя, разумеется, был очень этому рад и уже мечтал о том, что, возможно, скоро в его семье будет не две, а три «любимые женщины».

Единственное, что немного омрачало Нику праздник, — настойчиво приходящие в голову мысли о недавних убийствах, совершенных неизвестным маньяком. Или известным? Кто этот кровавый маньяк? Дэвид Фергюсон или неизвестный пока ему человек? Кто звонил рано утром Элизабет? Она сказала: убийца. Он тайно проник в ее дом и ночью наблюдал за тем, как она спит. Фергюсон? Очень похоже на него, особенно если вспомнить, как он проник в спальню Марти и задушил ее. Повадки те же…