Эхо Древних - Анджей Б.

полгода назад, когда подглядывали за девками у реки, подумать, что станут настоящими лесными воинами? Пластунами или партизанами – называй как хочешь, всяко красиво звучит. А угрюмая Клюша? Вообще баба, мать троих детей, а теперь уже в командирах ходит, имеет полусотню мужиков в подчинении. Чудеса, да и только!

Целый месяц народное войско росло, набирало сил. Партизаны нападали на вражеских фуражиров, вырезали не слишком многочисленные гарнизоны оккупированных селений, освобождали пленных. Постоянно приходили новые бойцы, присоединялись добровольцы. Кузницы в освобожденных селениях работали круглосуточно – перековывали косы на боевой манер, но чаще всего изготавливали наконечники для стрел. Кабай делал ставку на луки и самострелы. Всё-таки народному войску пока не хватало выучки и опыта, чтобы вступать в открытое сражение. Потому большинство партизан становились стрелками, учились прятаться и атаковать издалека, из засады. Только «элитный» отряд, состоявший из бывших военных, мог бесстрашно ринуться в рукопашную. Штурмовики Кабая – так их теперь называли, поначалу в шутку, а теперь уже всерьёз.

Вскоре настолько почувствовали силу, что даже начали подумывать об освобождении Орсии. Разумеется, не в то время, когда там стояло большое войско, а позже, когда пришла весть, что враг двинулся дальше на север, оставив за стенами лишь небольшой гарнизон. Однако батька Кабай отказался от этой затеи. Сказал, что сила пластунов в скрытности и умении устраивать засады. Драться на городских улицах он никого не обучал, да и сам был мастак не великий. А потому лучше обойти город стороной и следовать за вражьей ордой на разумном расстоянии, отставая на пол дня пути. Гонца отправят – перехватим, поведут конвой с пленниками – освободим наших. Вряд ли южане выделят по-настоящему грозную силу против докучливых партизан – слишком увлечены продвижением вперёд, идут быстро. Ради лесных разбойников дробить войско не станут. А если пошлют не слишком крупный отряд, то мы его встретим как подобает…

Вчера на утреннем собрании младших командиров, в число которых входил и Шмель, стоявший у истоков народной армии, обычно немногословный батька Кабай произнёс речь.

- Больше месяца мы кружили по лесам да оврагам. Остерегались равнин – что правда, то правда… Но лишь дурак путает осторожность с трусостью. Мы делали, что могли, нападая на гарнизоны черножопых и конвои остроухих. Считай, за каждого выродка заплатили своей кровью… - батька на секунду замолчал, поминая погибших, потом продолжил:

- Братцы, завтрашний день станет судьбоносным. От него зависит не только наше с вами будущее, но, возможно, исход целой войны.

Никто не хмыкнул, не усмехнулся недоверчиво – каждый знал, что Кабай слов на ветер не бросает. Если затеял столь пафосную речь, то неспроста. Значит, действительно готовит что-то особенное.

- Вернулся с донесением мой разведчик. Подтвердились слухи, что сам император с войском спешит сюда. Да так спешит, что уже через пару дней встретит южан.

- Лично? Собственной персоной? – не сдержав удивления, вскрикнул один из командиров, бывший десятник городской стражи.

- Угу, самолично, - уверенно кивнул Кабай. – Потому вражья орда свернула к западу, к морскому побережью. Хотят обойти наших сбоку и напасть внезапно, пока армия на марше.

- От сволочи… Надо ж как-то предупредить…

- Предупредили, конечно. В ловушку государь не попадёт, будьте спокойны. Но ведь бездельничать, ожидая исхода битвы, мы тоже не станем?

- Это да, стыдно… - засмущавшись, почесал затылок командир. – Однако ж и помочь вряд ли сумеем. Там лесов нет, только холмистая равнина кругом…

- Сумеем, - не согласился батька, - ещё как сумеем!

Выдержал многозначительную паузу – все притихли, подобрались, собираясь слушать задуманный план.

- Сам я чудовища не видел, но Крумля с Пятигоном врать не будут, - указал батька на двоих командиров, ранее состоявших простыми пехотинцами в разгромленном войске лорда Изумрудного. – Они побывали в самом сердце вражьего лагеря, чудом уцелели, когда наши подняли восстание. А чего оно вспыхнуло-то? Ведь не просто так полчища дикарей повалились на землю, начали ползать на четвереньках и стонать, как больные. Виной всему была рана, которую нанёс чудовищу лорд Кевин, перед тем как сам сгинул.

- Да, лорда ввели в шатёр раньше прочих и посадили в живую клетку, чтоб он смотрел, как чудовище других будет жрать, - подтвердил широкоплечий солдат, названный Пятигоном. – Помучить хотели, наверное. А лорд, хоть и был раздетый да безоружный, перед смертью всё-таки смог достать дикарского бога. Потому как из шатра такой визг разлетелся, что голова могла лопнуть. Притом по дикарям долбануло куда сильней, чем по нашим. Это потому, что они поклоняются той образине, что в шатре живёт. Нашим-то проще было. А я вдобавок глуховат слегка, так мне и вовсе терпимо…

Дождавшись пока Пятигон закончит, Кабай снова взял слово:

- Понимаете, что это значит, если визжащее чудовище само положило половину собственного войска? Пусть не насмерть, но было ведь пять минут бессилия! За это время наши совсем уж павшие духом ребята смогли подняться, оружие отобрать у охраны да начать с боем прорываться на свободу.

Командиры промолчали, но закивали одобрительно, а Кабай, и не ждавший от них ответа, продолжал:

- Мы знаем, где находится чёрный шатер. Именно к нему враги отправляли наших детей со всех окрестных селений и даже из Орсии. На прокорм ненасытной твари, которая скрывается внутри. А совсем недавно южане свернули лагерь, впрягли в платформу дюжину волов и медленно двинулись на север. И даже не в Орсию, как опасались, а дальше – на соединение чудовища с остальной ордой. А теперь представьте, что случится, если мы повторим подвиг лорда Изумрудного в тот момент, когда войско императора схватится с южанами.

В воздухе повисла напряженная тишина. Даже самые отчаянные из командиров были шокированы настолько дерзким планом. Одно дело – нападать на разрозненные кучки дикарей, а совсем другое – на таинственное жуткое чудовище, неведомого южного бога.

- Однако ж у твари немалая охрана, - первым озвучил всеобщее сомнение Пархим, - главная орда хоть и ушла, но вокруг шатра до сих пор шныряет сотни две карликов, а может и больше. С такой-то численностью должны справиться, но и наших поляжет… А там вдобавок ещё и магия…

Кабай скривился и принялся недовольно жевать ус над рваной, криво сросшейся, губой. Шрам на лице порозовел от гнева, но батька сдержался. На выручку ему пришел верный Томша – правая рука командира от первого дня создания отряда и до сих пор.

- Затея, конечно, выглядит рискованно. И некоторые наверняка погибнут, врать не буду. Но,