Одиночество в сети. Возвращение к началу - Януш Вишневский

любила говорить о своих парнях. Мне это было приятно. Хотя чаще всего, – и здесь она усмехнулась, – мне приходилось врать.

– Если включишь какую-нибудь тихую музыку, расскажу. И не буду врать.

Кинга полезла в бардачок, достала черный альбом для компакт-дисков, перелистнула прозрачные пакетики-странички, наконец, остановилась на одном.

– Это же «Однажды» и этот ирландец с чешкой. Боже, как же я рыдала на том фильме, – воскликнула Надя, узнав музыку уже после нескольких первых тактов.

– Я тоже! Я недавно ночевала в Цюрихе и была на их концерте. Тоже плакала, – призналась Кинга. – А теперь рассказывай…

Она начала с конца, с прощания несколько часов назад. А когда они проехали Берлин и повернули к Лейпцигу, рассказала о первой встрече на мостке над озером и о том, как она лифчиком перевязывала рану, останавливая кровь, хлеставшую из его пробитой гвоздем ноги.

Кинга не обронила за все это время ни слова. Только когда Надя закончила свой рассказ, тихо сказала:

– Я бы не бросила его. На твоем месте я никогда бы не поехала в Мюнхен. Никогда!

Перед Йеной остановились на огромной стоянке, полной грузовиков. Надя указала на застекленный ресторан рядом с заправочной станцией и сказала:

– Здесь нам журек не дадут, но у них лучшие колбаски на трассе. Я знаю, что говорю. Приглашаю тебя.

Приглашение было принято. Когда сидели за столом и пили чай, Надя спросила:

– Но ты все время в разъездах, все время оставляешь кого-то. Тяжело, должно быть, да?

Кинга, посмотрела на нее грустно:

– Никого не оставляю. Некого мне оставлять. Никто меня не ждет. А уезжаю, чтобы со мной такого не случалось. По крайней мере, в течение нескольких следующих лет.

Когда вернулись в машину и двинулись дальше, Кинга рассказала, как она дошла «до жизни такой бродяжьей».

– До того, как сесть за руль, я была косметологом. Сидела спокойно в чистом, уютном, ароматном кабинете. Делала пилинги, мезотерапию, подтяжки лица, эпиляцию и другие подобные штучки…

Потом в один прекрасный день она яростно хлопнула дверью уютного кабинета и перевернула свою жизнь вверх ногами. Потому что решила исполнить мечту, к которой ее родители с самого начала относились как к капризам «неблагодарной зажравшейся девчонки». Она хотела, как и ее старший брат, водить грузовики, а не бороться с чьими-то прыщами и заниматься эпиляцией подмышек и промежностей.

Мечта сбылась, но вскоре оказалось, что новая работа – это не только путешествия по миру, свобода и приключения. Рассказывала, что случается иногда с женщинами-дальнобойщицами. Особенно, если этой женщине только двадцать пять, если она миниатюрная, да еще с детским лицом. Она также рассказала, что сбежала в этот шовинистический мужской мир, чтобы, как ни парадоксально, больше никогда не причинить боль какому-нибудь мужчине. Кинга рассказала свою историю, а потом они долго ехали молча.

Надя решила достать книгу, от которой все еще исходил тот волшебный аромат, который может быть только у новой книги, прямо из типографии. Ей нравилось нюхать недавно купленные издания. Один запах был у романов, другой – у просто толстых томов, и совсем по-другому пахли сборники рассказов. По-разному пахли книги, купленные ею в книжных магазинах Берлина, и книги из Польши.

На эту она наткнулась в небольшом книжном магазинчике на вокзале в Ольштыне. Якуб, как всегда, отправился на поиски раритетов по букинистическим, а она незаметно ускользнула и вернулась к вокзальному книжному прилавку. Пожилой пан уверенно подвел ее к нужной полке.

– Пани повезло, наш последний экземпляр, пани успела, – прокомментировал он ее покупку.

Спрятала приобретение в сумочку и вернулась в букинистический к Якубу, который даже не заметил, что ее не было какое-то время.

И вот только сейчас, в дороге, она начала читать, вернее перечитывать. Она читала книгу и раньше, но тогда прочла ее запоем и многое успела подзабыть. Дошла до описания ужасной трагедии, которая произошла под эстакадой, когда молодой парень, избегая наезда на коляску с младенцем, врезался в мост и сгорел на месте.

Так ведь это ж было здесь, в Мюнхене! А в начале главы было указано точное место происшествия. Виадук находился недалеко от института, в котором работал тот несчастный Якуб, герой книги, и неизвестно зачем, не иначе как знак свыше, там было приведено подробное описание, как туда добраться.

На «Гугл-картах» она нашла эту точку и скоро на спутниковой фотографии увидела въезд на виадук. Потом на немецких сайтах искала информацию по ключевым словам: «29 января 1996 года, румынская проститутка, пожар автомобиля, смерть студента». Поисковик выдал ссылку на архив мюнхенского таблоида. Кстати, тот факт, что вы можете добраться до такой информации двадцать лет спустя, и при этом летя в грузовике по шоссе, показался ей чем-то запредельным. В сухой, репортерской статье было краткое описание трагического события. Полностью совпадавшее с фрагментом в книге! Никогда раньше не думала об этом романе как об описании реальной истории.

– Что ты читаешь? – услышала вдруг голос Кинги.

Надя показала обложку книги.

– Мать честная! Что за день. Сначала «Однажды», а теперь это! – воскликнула Кинга. – Помню, как однажды на парковке в Болгарии я читала эту книгу с фонариком. И остановилась лишь тогда, когда сдохли батарейки. Это мне тогда вышло боком. Связалась с каким-то придурком из Варшавы. Не имел ничего общего с Якубом из этой книги. Постой-ка! А твоего парня вроде тоже Якуб зовут?!

– Абсолютно случайно, бывают совпадения, – ответила она.

– На свете нет ничего случайного – это тебе каждый дальнобойщик скажет, – заметила Кинга, снова глянула на обложку и добавила: – С недавнего времени я перестала верить в случайности. Ладно, читай себе спокойно, слова не скажу до самого Нюрнберга. Обещаю. Завидую тебе, что у тебя еще столько страниц впереди…

Надя читала. Неспешно. Внимательно. Теперь уже не так, как в первый раз. В книге было много фактов, много дат, многочисленные описания мест, иногда с массой подробностей. Когда она дошла до кульминации, до событий в Париже, заметила, что появляется название конкретного отеля: отель «Релэ Боске» на улице Шан де Мар, рядом с Эйфелевой башней, в пяти минутах ходьбы от станции метро «Военная школа». Она зашла на сайт отеля. Все совпадало: фотографии из интернета, дата. Самолет TWA, летевший из Нью-Йорка в Париж, на самом деле упал в Атлантический океан 18 июля 1996 года. Соответствовало также расположение отеля «Марриотт Маркиз» на Манхэттене, недалеко от Таймс-сквер. Именно из этого отеля герой книги Якуб отправился на такси, которое застряло в пробках, и он не успел в аэропорт.

А может, это не вымысел? Может быть, здесь описаны реальные события, всколыхнувшие эмоции и