Колесо в заброшенном парке - Борис Тараканов
Шрифт:
Интервал:
— Ага… А потом ты в бабушкиной стиралке белье промокшее отжимал…
Мальчишки расхохотались.
— Слушай, мы же за книгами собирались, — вспомнил вдруг Бурик.
— Точно! Нам, кажется, туда… А сколько времени?
Бурик взглянул на часы.
— Без двадцати семь…
— Бежим? Может, еще успеем…
— Ох… Ну, давай, — нехотя согласился Бурик.
Когда запыхавшиеся мальчишки оказались перед вожделенной дверью, они обнаружили на ней увесистый амбарный замок и табличку, в лаконичной форме сообщающую, что в летний период магазин работает до 18:00.
— Итака… — философски изрек Добрыня.
— Что будем делать?
— Поехали в Петушки.
— А там что делать?
— Не знаю… Все лучше, чем Манихино.
При воспоминании о ссоре в Манихине Бурик помрачнел.
— Добрыня…
— А?
— Давай больше никогда не ссориться.
— Давай! Никогда-никогда… Обещаем?
Бурик подумал.
— Нет, надо так, чтобы наверняка. А то мы сейчас пообещаем, а сами… — и вдруг предложил: — Нам надо на Перекресток Миров. И там загадать!
— Что загадать? — Добрыня уставился на Бурика, словно впервые его увидел. — То есть, где это?
— Около трамвайного моста.
— Это игра такая? — оживился Добрыня.
— Нет, не игра… — Бурик задумался на секунду. — Только ты не смейся…
— Когда это я над тобой смеялся? — возмутился Добрыня.
— Никогда… — Бурик смущенно опустил глаза, но тут же снова нетерпеливо их вскинул. — Это не игра. Понимаешь, есть одно такое место в Италии — это известный факт. В Милане, в галерее «Витторио Эммануэлле», на полу есть мозаика древняя, там такой бык. И если встать ему на…
Он запнулся.
— Куда?
— Ну… На это место…
— На какое-какое место? — не унимался Добрыня. В глазах его мелькали лукавые искорки.
Бурик вздохнул и решительно назвал «это место» открытым текстом.
— Так бы сразу и сказал, — хихикнул Добрыня.
— Я думал, ты догадаешься… Так вот, это место у быка совсем затерли — каждый норовит встать на него и провернуться на пятке, — серьезно продолжал Бурик. — И тогда желание исполняется.
— Любое? — глаза у Добрыни горели.
Бурик задумался.
— Не знаю. Нет, наверное… Такое, для которого нужна удача. Вот, например, когда я перед контрольной по математике…
— Перед контрольной? В Милане?! У быка на…
— Нет, не на… — Бурик запнулся. — Я нашел такое же место у нас на Войковской. Даже, по-моему, еще более сильное.
— Ну, ты даешь! Вправду нашел?
— Да, — тихо сказал Бурик. — Ты веришь?
— Ага… — выдохнул Добрыня.
— Тогда поехали!
Мальчишки зашагали в сторону метро.
— …Это рельсовая развязка, где трамвайные пути пересекаются… — быстро, словно боясь, что Добрыня его перебьет, говорил Бурик.
Через полчаса они вынырнули из подземелья на станции «Войковская».
— А почему «Перекресток Миров»?
— Там есть такая точка… я ее сам нашел — если на ней стоишь, два пути пересекаются и уходят в разные стороны, как будто в разные миры. И если крутнешься на правой ноге и желание загадаешь — исполнится.
— А если я загадаю — чтобы мне стать взрослым?
— Взрослым? — спросил Бурик. — Исполнится, конечно. Вырастешь и станешь.
— Нет, я хотел сказать — чтобы мне немедленно вырасти.
— Ты что, дурак — такие вещи загадывать?!! Зачем тебе?
— Да надоело быть маленьким. Все тобой помыкают, командуют, в школе там…
Бурик остановился.
— А как же… как же мы?! — проговорил он, растерянно глядя в лицо друга.
— Ты что, Бурик! Ну я же пошутил… — Добрыня глядел под ноги и пинал какой-то камушек, не зная, как поднять глаза.
— Ты больше не шути. Фигово у тебя получается. — Бурик повернулся, и, шмыгнув носом, пошел дальше по улице Космодемьянских.
— Помнишь, я тебе сон рассказывал? — спросил он, не поворачиваясь.
— Помню, — просопел Добрыня где-то сбоку. — Про мальчишку, которого ты…
— Он состарился на моих глазах. Сначала быстро вырос, а потом состарился. А я… я только смотрел… Если б такое случилось не во сне, а на самом деле, я не знаю… я, наверное, тут же умер бы.
— Ну ладно тебе… Это ведь только сон. Что ты так мучаешься?
— Я и сам не знаю.
Два направления рельсов, идущих с трамвайного моста, упирались в улицу Космодемьянских и сплетались в замысловатый перекрестный узор, чтобы через несколько метров разбежаться по стрелкам в разные стороны. В центре этого переплетения Бурик остановился.
— Вот, смотри!
Очертания рельсов в этом месте образовывали правильный ромб. В его середине, на одном из выпуклых булыжников, которыми была вымощена трамвайная линия, виднелся полустертый крест, сделанный белой масляной краской.
— Это ты пометил? — спросил Добрыня.
— Ага. Давно уже. Я сюда поздно вечером с линейкой пришел и замерил расстояния от рельсов. Чтобы уж наверняка по центру…
— Голова! — оценил Добрыня.
— Да ну… На меня тут какие-то пьяные как на идиота посмотрели.
— На то они и пьяные. Куда вставать?
— Да вот прямо сюда. Пяткой.
— На крестик?
— Ага… Только правой ногой.
Добрыня переступил на другую ногу и лихо крутанулся.
— Получилось? — спросил он.
— Кажется, да…
— Теперь ты.
Бурик послушно встал на крестик и неуклюже повторил процедуру.
— Чё, парни, офигели, что ли? — раздался рядом нетрезвый голос.
— Не ваше свинячье дело! — вежливым тоном парировал Добрыня. — Пошли, Саш.
Не обращая внимания на несущуюся следом матерную ругань, мальчишки пошли по трамвайной линии в сторону моста.
— Ты загадал? — спросил Бурик.
— Ага, — отозвался Добрыня. — А ты?
— Я тоже успел. Значит, все сбудется.
Поднявшись на трамвайный мост, они остановились примерно на середине, любуясь открывшимся видом. Внизу причудливо извивались рельсовые развязки, расцвеченные синими и красными огнями маленьких светофоров, таящихся у самых рельсов.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!