Императрица Орхидея - Анчи Мин

— Ее Величество императрица ждет!

Трудно было сказать, кто это кричит: мои евнухи или те, которые теперь хозяйничали в моем дворце.

Чтобы дать Ань Дэхаю возможность выполнить свою миссию, я тянула время, как могла. Вошли две из моих придворных дам. Одна застегнула на платье пуговицы и поправила на лице косметику, другая занялась прической. Я подошла к зеркалу и бросила на себя последний взгляд. Вид у меня был совершенно больной. Трудно сказать, из-за чего больше: из-за переживаний или из-за утрированного макияжа. Для аудиенции я выбрала платье в черных и золотых орхидеях. Мне хотелось — если уж так случится — именно в нем покинуть землю.

Вот я направилась к двери, и мои дамы откинули передо мной занавеску. При свете дня я увидела, что во дворе стоит главный евнух Сым в официальном розовом платье и подходящей по цвету шляпе. На мое приветствие он не ответил.

— Что происходит, господин Сым? — спросила я.

— Закон запрещает мне разговаривать с вами, госпожа Ехонала. — Он пытался говорить совершенно бесстрастно, однако в голосе его чувствовалось волнение. — Позвольте мне помочь вам взойти в паланкин.

Мое горло словно сдавила невидимая рука.

Сидя на троне, Нюгуру казалась сказочно прекрасной. Я упала перед ней на колени и согласно протоколу несколько раз ударилась головой об пол. С тех пор как мы с ней виделись последний раз, прошло всего несколько недель, а ее красота за это время, казалось, сильно расцвела На ней было золотое платье с вышитыми фениксами. На лице лежал толстый слой косметики, на нижней губе нарисована красная точка Ее огромные глаза с двойным веком казались даже ярче, чем обычно. Я затруднялась сказать, что было тому причиной: стоящие в них слезы или слишком широкий черный контур.

— Мне самой не слишком приятно делать то, на что вы меня вынудили, — сказала она, не разрешая мне встать. — Всем известно, что я не создана для подобных дел. Но такова уж ирония судьбы. Как у женщины, несущей ответственность за императорский дом, у меня нет выбора. Я просто должна восстановить справедливость. Законы в Запретном городе существуют для всех: никто не имеет права дурно обращаться со своими слугами, а тем более лишать их жизни.

Внезапно она опустила голову, прикусила губу и начала плакать. Очень скоро ее плач перешел в рыдания.

— Ваше Величество, — пришел ей на помощь главный евнух Сым. — Кнуты намочены, и рабы готовы выполнить свое дело.

Нюгуру кивнула

— Госпожа Ехонала, прошу вас, на выход!

Сым поклонился императрице, затем взял из рук своего помощника толстый и длинный хлыст и вышел из комнаты.

От всех четырех стен зала отделились стражники и заключили меня в кольцо. Они подняли меня с пола и поволокли из зала. Я сопротивлялась.

— Я ношу ребенка императора Сянь Фэна! — кричала я что есть мочи.

В зал вернулся главный евнух Сым. Он подошел ко мне и заломил за спину руки. У меня подкосились ноги, и я упала на пол, ударившись при этом животом. Как была, на коленях, я подползла к Нюгуру и начала ее молить:

— Ваше Величество, я очень сожалею о том, что случилось с Маленьким Облачком, здесь не было моего умысла. Если вы желаете меня наказать, то сделайте это после родов. А до этого я готова выдержать любой срок тюрьмы.

Лицо Нюгуру скривилось в улыбке, которая меня испугала. Я поняла, что именно от нее исходил приказ лишить меня ребенка и что только такой ценой между нами может быть восстановлен мир. Я поняла, что она знает, что я не сдамся и ей придется меня принуждать, и знает, что другие наложницы ее в этом поддержат. Она хотела мне показать, что ее воля сильна и что рассчитывать на снисхождение мне не стоит.

Мы молча смотрели друг на друга и без слов прекрасно все понимали.

— Все по справедливости, леди Ехонала, — наконец сказала Нюгуру едва ли не мягко. — Уверяю вас, что в моем решении нет ничего личного.

— На дыбу! — скомандовал главный евнух Сым, и стражники подхватили меня, словно курицу.

— Ваше Величество, императрица Нюгуру! — плакала я, пытаясь освободиться. — Я ваша раба и знаю свою вину. Но я умоляю вас помиловать меня, ничтожную. Я уже начала рассказывать этому ребенку во чреве, что его настоящей матерью являетесь вы. Вы его судьба. Он пройдет через меня, но только для того, чтобы стать вашим сыном. Проявите жалость к этому ребенку, императрица Нюгуру, потому что это ваш ребенок!

Я ударилась головой об пол. Мысль о потере ребенка казалась мне страшнее смерти.

— Нюгуру, прошу вас, дайте ему шанс полюбить вас, моя старшая сестра! В следующей жизни я вернусь и стану всем, чем вы пожелаете! Я буду кожей на вашем барабане, вашей туалетной бумагой, червяком на вашем крючке...

Главный евнух Сым прошептал что-то в самое ухо Нюгуру. Она изменилась в лице. Должно быть, Сым сказал, что, если она прогневает предков, то будет лишена всех своих титулов и ее убьет молнией. Как и Ань Дэхай при мне, Сым боялся не просто за будущее своей госпожи, но и за свое собственное будущее.

— Продолжать? — спросил он.

Нюгуру кивнула.

— Зах! — Евнух поклонился и сделал шаг назад. Он схватил меня за платье и приказал своим людям: — Веревку!

Меня выволокли из зала. Вдруг я почувствовала, как у меня между ног заструился теплый ручеек. Я закричала и схватилась руками за живот. И тут из дальнего конца зала я услышала жуткий вопль:

— Немедленно прекратить!

Между мной и Сымом одним прыжком оказался император Сянь Фэн. Он был в светло-желтом шелковом одеянии. Лицо его пылало от гнева, ноздри расширялись. За ним маячил запыхавшийся Ань Дэхай.

Главный евнух Сым поприветствовал Его Величество, но не получил ответа.

Нюгуру поднялась со своего трона:

— Ваше Величество, благодарю вас за то, что вы освободили меня от этой пытки. — Она бросилась к ногам императора. — Я больше не могла этого выносить! Я едва могла принудить себя наказать госпожу Ехоналу, зная, что она носит вашего ребенка!

Император Сянь Фэн минуту постоял неподвижно. Потом наклонился и протянул ей обе руки.

— Моя императрица, — сказал он, — встаньте.

Нюгуру не пошевелилась.

— Я недостойная императрица, — причитала она и слезы текли у нее по щекам. — И я заслуживаю наказания. Прошу вас простить меня за то, что я недостойно выполняла свои обязанности.

— Вы самая милостивая женщина из всех, кого я когда-либо знал, — сказал император. — Орхидее очень повезло, что у нее такая сестра, как вы.

А я между тем продолжала лежать на полу. Ань Дэхай помог мне подняться и сесть на пятки. Мне показалось, что теплый ручеек между ног струиться перестал. Сянь Фэн обернулся ко мне, и по его лицу было видно, что он считает панику Ань Дэхая преувеличением.

Его Величество сказал Нюгуру, что ничего недостойного она не сделала. Потом он вытащил из кармана и передал ей платок.