Бальзам Авиценны - Василий Веденеев

– Что теперь? – Кутергин показал на восток. – Светает.

– Вижу, – буркнул Али-Реза и тяжело поднялся. – Придется еще потерпеть. Я знаю поблизости одно место, где есть вода. Там можно укрыться на некоторое время. Пошли.

Через несколько часов, изрядно полазив по горам, они добрели до странного нагромождения камней на голой вершине скалы. Приглядевшись, Федор Андреевич опытным глазом военного угадал в хаосе обломков остатки сторожевой башни. Откуда здесь, на вершине, вдруг возьмется вода? Кругом голые мрачные камни, а над ними лазурь, неба с редкими перистыми облачками. Но Али-Реза смело полез в развалины, и капитану пришлось последовать за ним. Молодой шейх отыскал какую-то темную дыру, похожую на крысиную нору, и нырнул в нее. Федор Андреевич тоже протиснулся сквозь узкий лаз и с удивлением обнаружил хорошо сохранившиеся ступени ведущей вниз лестницы. Наверху она была завалена щебнем и обломками но дальше ход расширялся, и удалось встать на ноги Вскоре они очутились в полуподвале. Над головой нависал низкий свод, сложенный из огромных глыб. Свет проникал в помещение через узкие бойницы, похожие на трещины в породе, – все они смотрели в сторону ущелья, по дну которого ниткой вилась дорога. Молодой шейх прошел в угол, разгреб ногами обломки камней и, ухватившись за кольцо, с трудом откинул каменную плиту пола.

– Иди сюда!

Кутергин подошел и не поверил глазам: в каменной нише бил маленький фонтанчик кристально чистой воды!

– Чудо, – прошептал он, опустился на колени и, боясь, что фонтанчик исчезнет без следа, жадно припал к нему губами.

– Древние умели творить еще не такие чудеса. – Али-Реза почти силой оттащил его от источника. – Нельзя сразу много! И учти, у нас нет ни крошки хлеба.

Капитан услышал, как в животе у него заурчало: еще бы, когда он ел в последний раз? Кажется, перед тем, как отправиться в отчаянную вылазку в лагерь вольных всадников Мирта? Кутергин отыскал среди хлама старый глиняный кувшин с отбитым горлом, торопливо наполнил его водой и полез наверх. Али-Реза проводил русского понимающим взглядом.

Вернувшись, Кутергин нашел молодого шейха спящим. Он сидел, привалившись спиной к стене, и мерно дышал, но едва раздались шаги, тут же открыл глаза. Федор Андреевич сел рядом и показал ему алмазы, вышедшие из него вместе с водой.

– Откуда? – изумился Али-Реза. Капитан объяснил.

– Понятно, – протянул молодой шейх и, немного подумав, сообщил: – Если у нас есть алмазы, а это те же деньги, вечером надо спуститься вниз.

– Да? – Федор Андреевич с хрустом почесал заросший подбородок. – Зачем?

– Положись на меня, – продолжил Али-Реза. – В конце концов нам все равно когда-нибудь придется выйти к жилью. Не можем же мы. как орлы, вечно жить на вершинах голых скал?..

Сон и вода помогли восстановить силы, но все равно до селения, вытянувшегося вдоль дороги, ведущей через ущелье, они добрались лишь к исходу ночи. Все дома в темноте казались абсолютно одинаковыми. Молодой шейх неведомым образом отыскал нужный и постучал в калитку ворот. Истошным лаем залилась собака, потом на нее цыкнули и спросили что-то на непонятном языке. Али-Реза ответил, и калитка распахнулась. Путников тут же повели в дом, все окна которого выходили во двор, ни о чем не расспрашивая, уложили на кошмы и оставили одних.

– Спи. – Молодой шейх ощупью отыскал руку русского и пожал ее. – Мы у друзей.

Когда Кутергин открыл глаза, Али-Реза уже встал. Через решетчатое окно в комнату проникали солнечные лучи, освещая стоявшую у стены странную утварь: пузатые кувшины, широкие медные тазы, палки, куски свернутой материи, закопченные котлы, над которыми поднимался пар.

– Баня, – улыбнулся молодой человек в ответ на недоуменный взгляд русского. – В котлах кипяток, в кувшинах холодная вода. Развешиваешь на полках полотно, чтобы не дуло, встаешь ногами в таз и…

– А мыло? – Федор Андреевич ощущал нестерпимый зуд во всем теле.

– Мыла здесь отродясь не видели, – засмеялся Али-Реза. – Придется воспользоваться золой. Кстати, хочешь побриться?

– Благодарю, – отказался капитан.

С бородой в этих краях меньше привлекаешь внимания, а брить голову не хотелось. Пока удалось не завшиветь, вдруг и дальше пронесет?

Молодой человек скинул грязный белый балахон, и Федор Андреевич отметил, что шейх сложен, как греческая статуэтка: тело мускулистое, сухое, поджарое, но все портила жуткая красная сыпь, густо выступившая на груди, спине, ногах и руках. Неужели он болен неведомой странной болезнью?

– Что это? – не удержался от вопроса Кутергин.

– Это? – переспросил молодой шейх, показав на сыпь. – Клопы! Да ты погляди на себя!

Русский тоже разделся и с ужасом увидел, как поработали над ним ночные кровососы. А он даже ничего не почувствовал. Скорее смыть с себя грязь и прочь отсюда, прочь! Даже в захудалой гостинице захолустного российского городка и то нет таких диких тварей высасывающих за раз бутылку крови из живого человека

Быстро вымывшись, они переоделись во все чистое заботливо приготовленное хозяином. Одно пришлось впору, другое – мало, однако выбирать не приходилось – их собственная одежда никуда не годилась.

– Нам дадут лошадей, – объяснил Али-Реза. – Это дом приказчика знакомого мне купца. Мы отправимся к нему, продадим камни и получим все необходимое. Еще нам дадут проводника, чтобы показал безопасную дорогу.

Поели вместе с хозяином – неразговорчивым мужчиной в темной одежде и засаленной чалме. Пища не отличалась изысками – немного овечьего сыра, лепешки, кусок холодной баранины, но Федору Андреевичу она показалась пиром богов. Потом хозяин привел проводника – босоногого черноголового мальчишку с длинной палкой в руках. Вид проводника вызвал у русского скептическую усмешку, но он промолчал. Во дворе ждали оседланные лошади. Хозяин молча открыл ворота, и его нежданные гости выехали на дорогу. Ни слов прощания, ни пожеланий доброго пути. Все молча, деловито и торопливо.

Кутергин думал, что паренек тоже поедет верхом, но тот побежал перед лошадьми, сверкая грязными пятками. Сразу же за селением мальчишка свернул на неприметную тропу, уводившую в горы. Вскоре кони уже с трудом поспевали за легко прыгавшим с камня на камень юным проводником. Привалов не делали, и к закату въехали в небольшой город с базарной площадью и несколькими мечетями. У ворот богатого дома путники спешились, и Али-Реза передал мальчишке поводья коней. Тот взял их под уздцы и, не попрощавшись, отправился обратно. За весь день путники не услышали от него ни слова.

Беглецов встретил сам хозяин купец Сафир – его имя Федор Андреевич узнал от Али-Резы. Вскоре выяснилось, что торговец имеет двух жен, что по меркам этого нищего края свидетельствует о немалом достатке, но самое главное – он хорошо знал старого шейха Мансур-Халима и входил в число его тайных единоверцев.

Бросив на русского быстрый оценивающий взгляд карих, с красноватыми белками глаз, Сафир провел гостей в задние комнаты, приказал подать угощение, а сам подсел поближе к молодому шейху и почтительно забормотал на непонятном языке, часто вздыхая и прижимая руки к груди. Али-Реза отвечал скупо, роняя редкие, короткие фразы. Потом о чем-то спросил, выслушал’ ответ и перевел русскому: