Богини славянского мира - Михаил Серяков

В пользу этого говорит и особенности распространения культа Софии как в христианском мире, так и собственно на Руси. Хоть образ Премудрости Божией непосредственно зафиксирован в Библии, однако на первом этапе он распространяется только в Византии и не получает особого распространения в других частях христианского мира. Причина понятна: если в Греции он наложился на античные представление об Афине и Слове-Логосе, то в Западной Европе подобная языческая подоснова нового культа отсутствовала, в результате чего он и не получает там широкого распространения. Похожую картину мы видим и после Крещения Руси. В подражание Константинополю и в нашей стране в ХI в. храмы в честь св. Софии строятся в Киеве, Новгороде и Полоцке, однако подлинно народным ее культ стал лишь на севере Руси. Можно, конечно, предположить, что культ Софии в Новгороде есть результат проникновения христианских идей, причем достаточно отвлеченного свойства, в самую глубь народного сознания в отличие от Киева и других русских земель. Однако с учетом того, что юг Руси был издавна подвержен христианским влияниям из Византии и Болгарии, а на севере дольше всего сохранялись пережитки язычества, такое предположение вряд ли оправданно. Скорее всего, причина и здесь кроется в наложении христианского образа на относительно схожие с ним языческие представления, что существенно облегчалось изначальным «двоеверным» характером Софии в христианской традиции, вобравшем в себя помимо ветхозаветных идей еще и образ древнегреческой богини мудрости. Все это и привело к широкому проникновению в народное сознание данного культа в Греции и Новгороде и, с другой стороны, отсутствие схожих представлений оказалось непреодолимым препятствием к широкому распространению поклонения Софии Премудрости Божией в других частях христианского мира.

Чтобы выяснить истоки новгородского образа Софии в первую очередь нам следует обратиться к соответствующим индоевропейским аналогам, а затем рассмотреть восприятие Софии в отечественной народной традиции. Культ Софии в христианстве был неразрывно связан с божественной премудростью и словом. Однако с этими же понятиями помимо греческой Афины был тесно связан еще целый ряд персонажей индоевропейской мифологии. Наибольший интерес представляет образ иранского верховного (а по Заратуштре – единственного) бога Ахура Мазда, чье имя, как уже говорилось выше, буквально и означает «господь премудрый». Если богиня Афина в греческой мифологией является «градодержицей» и «градохранительницей» различных городов и, в первую очередь, основанных ею Афин, то в иранской мифологии Ахура Мазда является создателем и хранителем всего мира. На основании двух этих примеров мы видим, что еще в индоевропейскую эпоху возникает образ бога или богини-олицетворения Мудрости, который, вместе с тем, осуществляет и функцию защиты созданного им города или мира. Судя по всему, мудрость была неразрывно связана с божественным началом еще со времен индоевропейской общности. Помимо названия верховного бога древних иранцев об этом говорит и введенный в Греции Пифагором термин философ, т. е. «любящий мудрость», поскольку, по его мнению, истинная мудрость принадлежит одному лишь богу, а смертный человек может лишь любить ее и стремиться к ней: «…Пифагор впервые назвал философию (любомудрие) этим именем и себя – философом, разговаривая в Сикионе с сикионским или флиунтским тираном Леонтом: по его словам, никто не мудр, кроме бога»731. Об аналогичном мирочувствовании у славян говорят бытовавшие вплоть до ХIХ в. на Руси поговорки «Всякая мудрость от Бога» или «Без Бога не помудреешь», однозначно указывающие на бога как на источник человеческой мудрости.

С другой стороны, в древней Индии существовал культ богини речи Вач, которая в РВ описывается как мироустрояющее начало. В посвященном ей гимне богиня описывает себя следующим образом:

Вач не только пропитала собой небо и землю, но, вея как ветер, охватывает собой все миры, и ее величие оказывается по ту сторону неба и по ту сторону земли. Кроме этого, она несет основных богов ведийского пантеона. Гимн рисует ее всеобъемлющим началом:

Таким образом, Вач оказывается носительницей всего многообразия форм, который и образует Вселенную. В знаменитом ведийском космогоническом гимне-загадке о божественной Речи говорится следующее:

Данный гимн однозначно связывает эту богиню с водным началом и видит в ней источник все жизни. Хоть богиню речи и породили боги, тем не менее она является «повелительницей богов» (РВ VIII, 100, 10) – титул, в определенной степени перекликающейся с новгородским образом Софии как правительницы города. Интересно отметить, что в «Атхарваведе» богиня Вач отождествляется с Вирадж – женской ипостасью Первобога-Пуруши, из тела которого была создана нынешняя Вселенная. Далее в индийской традиции богиня Речи отождествляется не только с космогоническим началом, но и с высшей мудростью: «Тайттирия-брахмана» именует Вач «матерью вед», т. е. священного знания, а в эпический период она становится богиней мудрости и красноречия732.

Лингвисты полагают, что этимологически само имя древнеиндийской Вач родственно др. – греч. εποζ «слово», «речь», однако семантически наиболее близкой параллелью богини Речи там оказывается чрезвычайно многогранное понятие Логоса. Как философское понятие вселенского характера мы встречаем его впервые в учении Гераклита. Уже в VI–V вв. до н. э. в греческом языке существительное ο λογοζ имело около двадцати различных значений, однако тот контекст, в котором Гераклит его употребляет, не оставляет сомнений, что он под ним понимал именно Слово. Само свое сочинение этот философ начинает следующим показательным утверждением: «Эту вот Речь (Логос) сущую вечно люди не понимают и прежде, чем выслушать [ее], и выслушав однажды. Ибо, хотя все [люди] сталкиваются напрямую с этой-вот Речью (Логосом), они подобны незнающим [ее] …»733 Осуждая «не умеющих ни слушать, ни говорить», «глухим подобных» своих современников, которые «слышали, но не поняли» Гераклит отчетливо показывает, что в его представлении Логос неразрывно связан со словом и речью. Со словом оказывается неразрывно связана и мудрость, поскольку, как он утверждает далее, «мудрость же в том, чтобы говорить истину и действовать согласно природе»734. Действительно, речь как бы удваивает в человеческом сознании весь окружающий его мир, в связи с чем становится понятной творящая Вселенную роль слова в мифологии и на ранней стадии развития философии. Значение речи для развития человечества трудно переоценить. Во-первых, осмысленная речь является, наряду с овладением огнем, одним из важнейших признаков, выделяющих человека из животного мира. По оценке целого ряда ученых, формирование членораздельной речи происходит у кроманьонцев в эпоху позднего палеолита, и с тех пор она становится как одной из основных форм проявления человеческого сознания, так и орудием мышления. Складывающийся язык начинает выражать всю совокупность знаний и представлений человека о мире. Помимо этого речь становится одним из важнейших средств общения между людьми, а также обеспечивает передачу знаний и преемственность поколений, объединяя народ в пространстве и времени. Понятно, что такие фундаментальнейшие изменения в образе жизни, произошедшие после появления человеческой речи и слова как ее основной единицы, вполне могли оставить свой след и в мифологических представлениях. По мнению некоторых исследователей, индийский и греческий материал свидетельствует о существовании у индоевропейцев еще в эпоху их общности образа богини Слова. Рассмотренный в контексте индоевропейской традиции, новгородский образ Софии занимает примерно среднее положение между творящим мир божественным словом (индийская богиня Вач, греческий Логос) и хранящий мир или отдельную городскую общину обожествленной мудростью (греческая Афина, римская Минерва, иранский Ахура Мазда).