Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Гедимин! — Вепуат, не докричавшись, постучал пальцем по его наплечнику. Сармат обернулся и удивлённо мигнул. Сэта свои «стекляшки» доделали, но никуда не ушли — хотя могли бы в любую секунду, и безо всяких сарматских порталов. У печи было тесновато, но существа кое-как построились расходящимся клином и чего-то ждали. Главный жрец, увидев, что Гедимин на него смотрит, поднёс согнутые когтистые пальцы к своей груди и зашелестел. Другой выступил вперёд; в руках у него был моток тонкого серебристого троса. Третий протянул каменную чашку с осколками кейека на дне.

— Аса’ан прислал жрецам Пламени дары, — перевёл Вепуат, зачем-то придерживая Гедимина за плечо. — Куэннские огненные пузыри очень красивы и ни на что не похожи. Сэта надеются, что мы научим их делать цветные светильники.

— Принесут церу — научим, — отозвался Гедимин. — Мои запасы все растащены. Осталось только филкам на фонари.

— Ты погоди, — Вепуат криво ухмыльнулся. — Я ещё перевожу. Они рады, что Пламя к ним так благосклонно. Они видят, как велико его могущество, и как оно возрастает…

— Уран и торий… — пробормотал Гедимин, чувствуя в голове знакомый гул. — Если кратко — чего они хотят?

Вепуат фыркнул в респиратор.

— Как чего? Благословения на город! Шакха уже давно, куча Скогнов и Броннов туда же… Аса’ан чем хуже?

Гедимин ошалело мигнул. Понятнее стало, легче — нет.

— Пусть Айзека просят, — буркнул он, покосившись на сфалт за плечом. — Он жрец. А я — передвижное оборудование. Где их город-то?..

…Айзек дотянулся до повисшей руки Гедимина и крепко её сжал. Кенен Гварза, наблюдающий за сарматами от ближайшей стены, выразительно фыркнул.

— Предлагаю поменяться с Кетом скафандрами. Я схожу на дипмиссию, этот нервный жрец посидит с любимым реактором.

— Кенен! — Айзек укоризненно сощурился и машинально проверил, как плотно пригнаны пластины шлема. Гварза фыркнул ещё выразительнее.

— А давай, — мрачно сказал Гедимин, разглядывая каменный пол. — Тёмный щиток на рожу — и никто не отличит. Вот только… Ты мой скафандр поднимешь?

Айзек ударил в ладоши.

— Тихо вы, оба! Не до шуток. Сами понимаете, — это «макака» может перепутать сарматов. А здесь нас различают не по броне. Завтра с утра никуда не исчезайте. Все трое, и Вепуат тоже! К началу светового дня вы с ним должны быть на базе. Едем в Сердце Пламени.

— Если они до завтра успеют подготовиться, — мрачно добавил Гварза. — А то потеряем ещё день. Поговорю с Калигом, может, он досигналится до Хассинельга. Тогда, если повезёт, нам с утра Мальгеса подгонят. Эти мне внеплановые переговоры…

Он поморщился.

— Зачем в Сердце? — спросил Гедимин. В какой-то момент он потерял нить разговора, и теперь обрывки мыслей в мозгу отчётливо искрили. Айзек и Гварза переглянулись.

— Затем, что в сэтский портал мы не пролезем, — терпеливо ответил командир. — А пешком до Аса’ана — несколько суток. У нас нет времени на пустую беготню. Если Сердце выделит нам пару Кейланнов, процесс сильно ускорится. Если нет — обойдётся Аса’ан дистанционным благословением.

— Может, сразу его дистанционно? — на секунду оживился Гедимин, но под выразительными взглядами сердито сощурился и уставился в стенку реактора. Пластины шлема были плотно пригнаны — хранитель не слышал ничего из обсуждаемого бреда. И это точно было к лучшему.

…Стеклянный пузырь распух, упираясь в металлические стенки. Гедимин дунул ещё раз — и помянул про себя спаривание «макак» — перетянутое стекло вдавилось в рыхлое напыление, проделав в нём дыру. Сармат сунул заготовку в печь — она побагровела, пожелтела, разгладилась, металл налился краснотой. Дырка на торце зияла по-прежнему.

«Сделаю по ней надрез,» — Гедимин, угрюмо щурясь, опустил шар на поддон. Лучевой резак развалил сферу надвое. Разрез прошёл по внеплановой вмятине, но её всё равно было видно. «На эффективность не повлияет,» — напомнил себе Гедимин, но раздражение не ушло. Штуковины, которые приходилось делать, и так были мучительно примитивны и несовершенны, а уж с откровенным браком…

«Никак не приспособиться,» — Гедимин сжал в ладони стеклодувные трубки. «Мундштук неудобный. Надо было делать инструмент под себя. А теперь — жди, когда литейная станция освободится…»

Из открытой печи бил жёлтый свет. В плавильном конусе, наполнив его до половины, лежала вязкая стеклянная масса — ещё три шара, шесть отражающих полусфер. Черпак с расплавленной ульсеной стоял в стороне, там, где температура была ниже всего, — ей и этого хватало, чтобы оставаться жидкой. «Ладно, работаем. Было бы у меня три руки… Может, стойку переделать? Если вот здесь закрепить…»

За левым плечом что-то шевельнулось. Гедимин резко обернулся и сердито сощурился на жреца. В этот раз беженец забрался в угол у той печи, где работал сармат — незаметно подошёл к нему почти вплотную. Он жадно разглядывал горн и готовые полусферы; в тёмно-бордовой гриве засверкали ярко-красные волокна, и глаза почти уже разгорелись.

— Заняться нечем? — Гедимин сердито фыркнул. «Ещё и за спину залез. Завтра выловлю его из горна? Может, двери запечатать? Лезет тут всякое…»

— Работы не хватает? На, держи! — он сунул трубку чужаку в руки. Тот взял её и перевёл взгляд на сармата, наклонив голову набок и навострив уши. Оранжевое свечение в глазах стало ярче.

«Стоп,» — Гедимин, собравшийся ещё что-то фыркнуть, остановился и задумчиво сощурился. «А ведь он, и правда, понимает в стекле. Сделал же как-то ту зеркальную штуку. Сам, без нашей помощи. Вепуат про неё даже не знал…»

— Вот что, — он оглянулся на поддон с остывающими полусферами. — Ты же умеешь работать со стеклом? Мог бы поделать заготовки. Они простые, тут из сложного — только последний этап… Смотри.

Он взял полусферу на ладонь и протянул озадаченному Кут’тайри. Тот шевельнул ухом.

— Нужно сделать стеклянные шары. Вот такого диаметра и с такой толщиной стенок. Я покажу, сколько шихты набирать — это ты запомнишь. Вы же как-то делали одинаковые чашки…

Кут’тайри молча смотрел