Университет имени Конкордии Непобедимой. Проклятое число - Анастасия Юрасова

— Как это — для чего? Эх ты, деревенщина! — Вин беззлобно хлопнул ее по плечу. — Я же сын эрусы. Меня в лицо вся Держава знает.

— А-а-а, так вот вы, оказывается, какие, проблемы аристократии.

— Не отвлекаю, дайры?

Все трое разом повернули головы; неподалеку, склонив голову набок, стоял изящный юноша кьярта-ваддской внешности с правильным лицом. Густые черные волосы доходили ему до лопаток, взгляд хищных глаз пронизывал насквозь. На нем была ярко-красная хакама, расшитая рубаха и таби, серебристый браслет посверкивал на левом запястье.

— Не отвлекаешь, слуга мой. Подойди. — Корвус поманил к себе сон изящным движением руки, и тот приблизился, не сводя с альбиноса своих жутких глаз, пронизывающих насквозь. — Губ девушки, сидящей рядом со мною, коснулось существо, которое требуется найти. Оно может быть где-то совсем рядом, но нам необходимо знать наверняка. Видишь ли, мы боимся потерять время лишними обходами храма.

— Да, дайр. Я понимаю.

Тварь шагнула к Пуэлле и резко, без предупреждения, коснулась влажными губами ее губ; это прикосновение было похоже на смог, оседающий в воздухе после дождя — такое же отвратительное и мокрое. Пуэлла кашлянула, сморщив нос, и осмотрелась: благо, на богохульство никто не обратил внимания.

— Я уже чувствую… чувствую биение этого сердца… — сон закатил глаза и сделал глубокий вдох, дрожа в экстазе. — Да, да, вот же оно, совсем рядом…

Он вытянул руку и схватил в кулак нечто невидимое.

— Тот, кого ты ищешь, здесь, хозяин. В этом храме. В подвале. И он не один, рядом… — создание сморщилось, будто от отвращения. — …слуга, фамильяр и близнец. Все в одном лице. Какая гадость!

— Так они уже пришли! — всплеснул руками Вин. — Веди нас, эм-м…

— Сомнус. Зови меня так, дайр.

— Хорошо. Веди нас, Сомнус!

И они направились к храму. Пуэлла чувствовала, как сердце у нее уходит в пятки: от одной лишь мысли о том, что ей придется ворваться на закрытую территорию, да еще и лекцию пропустить, становилось не по себе. Все-таки, она была отличницей и умницей — никогда не лезла, куда не просят, садилась за парту на минуту раньше, чем следовало, считалась с законами морали и суровыми догмами общества чаще, чем с собственным сердцем. А что было теперь?..

Девушка взволнованно закусила губу.

«К-к-кажется, я теперь бунтарка».

Это Корвус сделал ее такой. Он и только он один возродил в Пуэлле ту частичку самоуверенности прошлой себя, от которой, пожалуй, не следовало бы открещиваться.

— Думаю, ты и сам знаешь, как без сопротивления со стороны окружающих спуститься в подвал, — сказал Сомнус, махнув рукой. — Правда вот, я чувствую сильную энергию, исходящую оттуда. Энергию, способную победить даже Демиурга. Энергию высших миров и сущностей, слабейшая из которых способна раздавить Конкордию краешком ногтя.

— Эй ты, не богохульствуй! — рявкнул Вин.

— С каких это пор правда считается богохульством, дайр? — парировал Сомнус. — О, ну вот мы и пришли. Только после вас, мои повелители!

Внутри храма было крайне людно и шумно; ленты, свисая с потолка, колыхались в воздухе, люди в нарядных кимоно ходили туда-сюда, в нишах по стенам располагались странные сосуды и статуэтки, от которых исходил сильный пряный аромат.

— Что это? — спросила Пуэлла, кивая в сторону одной из таких ниш. — Похоже на книжные полки, заставленные чем попало.

— Это каминады, — ответил Вин-Сунн, ностальгично улыбаясь. — Что-то вроде маленьких уголков поклонения ками, духам-помощникам богини Сунн, созданным ее фамильяром Обэ-Эттом. У меня в спальне было целых две каминады, и я очень любил созерцать их по утрам, пока молился, находясь в благом трансе.

— Эх, здорово проходит жизнь у сына эрусы — за молитвами, — хихикнула Пуэлла. — А я вот с утра никому не молилась. Хотела начать взывать к Конкордии, да все не складывалось. Вечно что-то отвлекало, а иногда я просто забывала.

— «Жаждущий всегда найдет минуту, чтобы утолить жажду, особенно если кувшин стоит перед ним», — философски изрек Вин-Сунн. — Любимая поговорка моей матери.

— Друзья мои, перестаньте разглагольствовать, — прервал их Корвус, и двое разом повернулись к нему. Все тело фамильяра с головы до ног сияло и переливалось от разом активированных чакр. — Я остановил время внутри храма и на некотором расстоянии вокруг него. Пока у меня все еще есть силы держать эту временную оборону, идемте в подвал. Что бы ни делали эти треклятые близнецы, их необходимо остановить.

— А где, собственно, дорога в подвал? — запереживала Пуэлла. — Или мы просто телепортируемся в него, воспользовавшись талантами Корвуса?

— Нет нужды. — Сомнус неспеша направился вперед, виляя бедрами, словно экзотический танцор. — Вон там, за главным алтарем Сунн, украшенным ритуальными куколками и цветами, находится люк. Вообще-то, он надежно закрыт, однако для нас это совсем не проблема.

Застывшее время придавало атмосфере храма особую жутковатость; ни один голос не прерывал тишину, ни один человек не двинулся со своего места. Проходя мимо алтаря, Пуэлла успела заметить старую женщину, что плакала, протягивая руки к одной из молитвенных куколок. Слезинка, словно хрустальная, замерла на впалой щеке.

«Интересно, за кого она молится? Чего просит у богини и ее помощников?»

Пуэлла почувствовала, как сердце сжали тиски необъяснимой боли. Она снова вспомнила видение Оракула, вспомнила иную тишину — ту самую, что накроет мир с массовым вторжением декурсий. Вспомнила бабушку и Амику, мертвых, сидящих в маленькой кухоньке ее родного дома в Шикке. Точно такая же судьба точно ждет и эту плачущую старушку: рано или поздно твари выдерут из нее душу и поглотят, забыв обо всяком милосердии.

— Пуэлла…

Мир был так ужасен и так несправедлив. Любое благое деяние здесь требовало слишком большую цену, а малейший проступок мог стоить жизни. Был ли Долус, если подумать, таким уж злодеем, раз согласился помогать Кунктии в получении души последней из хозяек Корвуса?

«К тому же, наверняка это происходило с подачи его родителей или даже некой части Совета. Он считал себя героем, он убеждал себя, что, направляя меня в объятия смерти, спасает тысячи и тысячи таких же безобидных девушек, как я».

— Пуэлла, о чем ты задумалась? — Вин сильнее тряхнул ее за плечо. — Хватит таращиться на бабулю и пойдем уже дальше!

— Я… да-да, прости, — опомнилась Пуэлла. — Лезет всякое в голову, не обращай внимания.

И она приблизилась к открытому люку, взглянув сверху вниз на жуткую черную лесенку со сбитыми ступеньками, что уводила далеко вниз, в непроглядный мрак. Сонмуса рядом уже не было: очевидно, пошел первым, чтобы разведать обстановку.

— Мы с тобою, хозяйка, пойдем следующими, — сказал Корвус, мягко кивая Пуэлле. — Мое создание обещало дать знак, если внизу будет что-то не так. Раз уж он молчит и даже мыслеобразов не посылает, то это значит, что внизу все в порядке. Вин, ты за нами. Иди аккуратно, на этой лестнице легко поскользнуться.