Бездна смотрит на тебя - Надежда Лиманская

— Ты, вначале достань, умник! — услышал в ответ. — Венок и место на кладбище закажи своей бабе. А пока… — раскатистый смех и длинные гудки. Вадим какое-то время с ненавистью смотрел на трубку.

— Опять? — Саломея покачала головой. — И неясно, да? Чей голос? Мужчина или женщина?

— Конечно, мужик! — будто самому себе ответил он. Повернул к ней лицо. — Шутки?! — кивнул в сторону аппарата. — Одну из дома — не пущу! Возражения не принимаются! Или со мной, или… Звоню Пашкову! Пусть устанавливают эти свои милицейские штучки — примочки… Хотя, может, запишем голос на автоответчик. Для начала! Отдашь ему кассету, там видно будет!

Наткнулся на вопросительный взгляд жены.

— Знаешь, дорогая, что такое Фоноскопическая экспертиза? Голос каждого человека, как не меняй, уникален так же, как отпечатки пальцев! Так вот, в наше время по голосу можно определить очень многое, даже рост и вес…

Как ни старалась, — держалась, крепилась, — одиночество оставалось. С ней, в ней самой. Сопровождало всюду. Навязчиво. До смертельной тоски. Приходилось нести его, словно второе «я». Очень близкое. Родственное. Несмотря на свой возраст, её движения были лёгкими, свободными. Она знала и чувствовала, да многие окружающие давали ей понять: в свои семьдесят с лишним, она была изящной и элегантной. Вот и сейчас, в эту минуту, направляясь к противоположному выходу на первом этаже крупного супермаркета, она ловила восхищённые взгляды мужчин и женщин. Было приятно. Краем глаза косилась на витрины, — там выставлены стильно одетые манекены. Сравнила. Да, как ни странно, — в свои семьдесят семь, — у неё такая же тонкая талия и прямая спина. И одета была не хуже, как всегда. Нет ни с иголочки, — это нелепое суждение она оставляла толпе, — одета была всю свою жизнь со вкусом и роскошно. И роскошь эта была тихая.

Неприметная. Единственное, что портило настроение и огорчало в последнее время, — ноги. Стали беспокоить, немного отекать. Белую кожу, как прежде — стройных, совершенной формы ног прорезали синие вены. Пришлось спуститься, что называется, на низкий, устойчивый каблук. Она ничуть не сомневалась: первая ласточка, предвестник старости.

Стеклянные двери автоматически раздвинулись. Глаза наполнились слезами. Летнее марево грубо, казалось всей пятернёй, заехало в искусно подкрашенное лицо. Она задохнулась от неожиданного контраста. За спиной — приятная прохлада торговых залов супермаркета, один шаг вперёд, и — адское пекло. Всё вокруг какую-то секунду кружилось. Шаталось. Ещё немного и, казалось, упала бы, но мужские сильные руки подхватили, подвели к поручням. Она взглянула на спасителя. Молодой мужчина лет тридцати. Открытое, симпатичное лицо. Смуглая кожа эффектно оттеняет серые глаза. Пристальнее, чем нужно, посмотрел в лицо. От его взгляда внезапно что-то внутри ощетинилось, насторожилось. Ей знаком был этот взгляд. К большому сожалению. Она всё ещё слишком хорошо помнила всех тех, кто вот так смотрел. Смотрел, грабя и убивая, играя придуманную роль. Насмотрелась всякого, — на десять жизней хватит. И вот сейчас. Вряд ли кто мог провести её, даже имея такую привлекательную внешность. А изысканные манеры… Да уж, время идёт! Хотя, спасибо! Спас от падения! Не дай бог, в таком-то возрасте, — перелом шейки бедра. А там, — бедро на спице, хромота… «А загорал-то, голубчик, не в районе Московского водохранилища, — Эмиратах», — мелькнуло в голове. Мужчина не отходил, по-прежнему, стоял рядом, галантно придерживая за руку. «Погляди, погляди! — насторожилась ещё больше, чувствуя, как от внимания «спасителя» не ускользнули на вид очень скромные украшения в ушах и на пальцах. «Сейчас предложит проводить до дому бедную старушку, а там… Сколько же старых, богатых тёток в наше время клюёт на… И этот — туда же!». Стало смешно. Молодой человек немного опешил, глядя на странно улыбающуюся интеллигентную пожилую женщину. Разглядывая, предположил, какой она была красавицей когда-то.

— Вы меня напугали! Жара! Нужно быть осторожнее! — улыбнулся в ответ. — Вижу, слава богу, с вами всё в порядке! — произнёс слишком проникновенно.

«Ох, уж, этот тон! Вот шельмец! Но хорош! Ничего не скажешь! Ой, Господи! Ничего-то в мире не меняется!», — затем вслух:

— Интересуешься? В антиквариате разбираешься, сынок? — изящно выбросила в воздух руку с перстнями и браслетом. — Молодцом! — язвительно покачала головой. — Понимаю! Только мои, малыш, Эдемовы сады — в прошлом! — С прищуром умных, настороженных глаз. — Решил старушенцию грабануть?

— Откуда… — растерялся «спаситель», даже попятился.

— Эх, ты! — продолжала журить она. — Даже старостью не побрезговал! Ладно, прощаю! Вызови-ка мне такси! А тебе самому, голубчик, советую учиться! Не дорос! На «дело» решил пойти? — засмеялась. — Пошёл вон, щенок!

Садясь на заднее сиденье такси, горестно вздохнув, подумала про себя: «Нет! Хватит коньяк хлебать ночами! Не ровен час, умереть недолго вот так, в вонючем, грязном углу!».

Бросив сумочку в передней, присела у зеркала. Планы, связанные с тем делом, были грандиозные. Всё бы ничего! Но… Убрать, ох убрать, и как можно скорее! Ишь, чего удумали? «Привлечение нештатных специалистов с незаурядными способностями…», — вспомнила услышанный недавно комментарий из криминальной хроники всё по «тому» же делу. И как только удаётся такое, невероятно!.. Нет! Не допущу! Ничего, ещё посмотрим! Конец близок! Я так решила!

Приблизила лицо к зеркалу. Новые две морщины пробороздили подбородок.

Но как быть? Что придумать? Здоровье! Оно стало подводить. Да и зрение уже не то! Сколько раз себе самой клялась и божилась больше не пить… Воспоминания. Бередили без того, израненную душу. Затягивали в бездонную пропасть, с каждым днём, годом всё настойчивее и сильнее ворошили память, будоражили. Сопротивлялась, как могла. Однажды ночью, как показалось, раздавленная ими окончательно, долго лежала с открытыми глазами, не могла уснуть. Боялась закрыть на минуту, на секунду. Потому, как, прошлое. Словно кадры фильма — ужаса. Пережитое. Её жизнь. Красочнее и безжалостнее, в очередной раз, проносились вихрем, оставляя в душе сожаление и пустоту.

Впервые в жизни решилась посетить церковь. Служка продала свечи, объяснила: куда, к какой иконе ставить.

Прошли три дня. Полного покоя. Она была рада, почувствовав облегчение. И тут… Очередное сообщение по телевизору. Криминальные сводки. В них высокопоставленные сотрудники МВД намекают на современные уникальные методы раскрываемости преступлений, сообщают об опытных сотрудниках, принимающих участие в раскрытии очередной серии. Она подходит к бару, достаёт очередную бутылку. Виски? Коньяк? Какая разница? Однажды соседка с подозрением в голосе спросила: как ей удаётся в таком возрасте хорошо выглядеть и так дорого одеваться, откуда такие деньги? Знала бы, глупая баба, с кем ты разговариваешь! Да пошла она! Внутри стало тепло, никаких мыслей, потянуло в сон. Кто там ещё? Входная дверь распахнулась.

— Опять?! Ты же обещала! — сквозь пелену алкогольного дурмана слышит возмущённый звонкий голос. — Как ты можешь? Мне плохо! Мне тяжело! Кто поможет, ну, ответь, мамочка!