Вальс ведьмы - Белен Мартинес

и требуя ее. Кто-то возвращался с заводов, грязные и мокрые от пота, несмотря на ужасный холод. Взгляды, которые они бросали на нас, были хуже кинжалов. У хлипких фасадов зданий стояли старики, одетые в лохмотья. И дети, которые подходили и просили у нас монеты. У меня почти ничего не было в моей маленькой сумочке, но, думаю, Андрей раздал все, что было у него в карманах. Он смотрел на детей со смесью любви и ужаса. Мне не нужно было использовать магию, чтобы проникнуть в его голову и узнать, что он представлял свою мать в этих маленьких круглых личиках, растущей в таком месте. Тринадцатый, напротив, несмотря на грустный взгляд в больших желтых глазах, вырывался из грязных рук детей и бегал между ними, заставляя смеяться.

Когда мы повернули налево, следуя указаниям кучера, мы нашли дверь, которую искали. Не теряя ни минуты, я направилась к ней и позвонила пару раз.

Андрей ждал рядом со мной, но ответа не последовало.

– Возможно, ее нет дома, – предположил он.

Я стиснула зубы от разочарования и на этот раз ударила обоими кулаками изо всех сил. Моя тетя упала бы в обморок, если бы увидела меня.

– Мисс Эванс? Мисс Эванс! – воскликнула я.

Шторы на единственном окне, выходившем на верхний этаж, внезапно раздвинулись, и из него выглянула женщина; ее выражение лица было далеко от дружелюбного. Несмотря на темноту, эти прямые волосы и круглое лицо не походили на стройную красивую девушку, которая так уверенно говорила на собрании Ковена.

– Джейн здесь больше не живет. Я тысячу раз говорила ей напоминать об этом ее гребаным клиентам, – раздраженно сказала она.

У меня душа в пятки упала. Какая же идиотка, мне даже в голову не пришло подумать об этом, когда Лирой вручил мне маленький клочок бумаги, который я так отчаянно держала в руках. Мы не знали, когда изгнали мисс Эванс, а в записях Изгнанников был указан только первый адрес, по которому они переехали. Возможно, она переехала несколько месяцев, а может, даже и лет, назад.

– В любом случае она продолжает работать на том же месте.

– Где? – с надеждой спросила я. – Это недалеко отсюда?

Женщина издала смешок.

– В заднем переулке. – И она резко задернула шторы.

Мы с Андреем посмотрели друг на друга, информация медленно накапливалась в наших головах. Он зарычал, отвел от меня взгляд и уставился в кромешную тьму, которая начиналась с одной стороны здания, где мы находились, где никто не потрудился установить газовые лампы.

– Я могу пойти сам, – сказал Андрей сквозь приступ кашля.

– Конечно, нет, – возразила я, одновременно благодаря тьму за то, что она скрыла истинный цвет моих щек. – Я посвящена дьяволу, а одним из Адов, куда я могу попасть после смерти, будет Ад Похоти. Я думаю, что выдержу это.

– Хо… хорошо.

«Думаю, если ты повторишь это слово три раза, у парня произойдет самовозгорание».

«Ты совсем ничем не помогаешь, Тринадцатый», – мысленно ответила я, прежде чем бросить ему угрожающий взгляд и шагнуть в переулок.

Андрей двинулся рядом со мной и теперь шел на несколько шагов впереди. Было очень темно, и его рука нащупала мою. Я не оттолкнула ее.

Наша обувь производила слишком много шума на мокрой и холодной земле, в некоторых местах оказавшейся просто грязью. Запах был почти невыносимым, смесь сырости и отбросов, проникавшая в горло и стальной хваткой сжимавшая его. Не было того света и белизны, которыми пропитаны кварталы, по которым я привыкла передвигаться, здесь все было коричневым, серым и черным, здесь все было грустно и убого. Окна и двери окружающих нас зданий казались просто впадинами без глаз и широко раскрытыми беззубыми ртами, издающими мучительный крик, которому никогда не будет конца.

Мы продвинулись еще на несколько метров и остановились, когда вдруг услышали сдавленный шепот. Я насторожилась.

«Это, наверное, она», – прошептал Тринадцатый.

– Мисс Эванс? – спросила я дрожащим голосом.

– Кто спрашивает? – ответил голос, пришедший из темноты, но который я сразу узнала.

– Я – Элиза Кейтлер. Мне нужно с вами поговорить. Это важно.

Наступила тишина, и внезапно послышался отчетливый шелест одежды, которую поспешно натягивали. В маленьком переулке эхом разнеслась жалоба мужским голосом, за которой последовало несколько падающих монет и ругательство.

Мы с Андреем и Тринадцатым отступили к свету. Из темноты появилась Джейн Эванс в наспех накинутом пальто, который оголял часть ее блузки и юбку с заплатками. Ее распущенные рыжие волосы казались огненными, когда в них отражался свет газовых ламп.

Конечно, она не узнала меня с собрания Ковена. Я была всего лишь еще одним лицом, не подавшим голос, чтобы защитить ее.

– И что Кейтлер хочет от Изгнанницы? – спросила она холодным тоном. – Я работаю.

Ее глаза переместились на Тринадцатого и Андрея, и она нахмурилась еще больше.

– Я знаю и сожалею об этом, – поспешно ответила я. – Но это важно.

– Послушай, если этот молодой человек не является членом Ковена и ты не пришла сказать мне, что я снова принята в ряды Черных кровей, вы можете идти…

– Это по поводу Коронера, – прервала ее я. Глаза Джейн расширились, и она сделала шаг назад. – У меня есть информация о нем.

23

Спящие из Ист-Энда

Дом Джейн Эванс находился в самом центре Ист-Энда. На самом деле это был даже не дом, а просто комната, которую она снимала у старой проститутки, плюнувшей нам вслед, когда мы столкнулись с ней на подъездной дорожке.

Комната была маленькой, в ней поместились ветхая кровать, крошечный столик, на котором стояла кастрюля с водой, стул с гнутыми ножками и чистый горшок, спрятанный в углу.

Джейн без особых церемоний плюхнулась на незастеленную кровать, а я осторожно села в кресло, положив Тринадцатого на колени. Андрей предпочел остаться стоять. Посреди тишины смешались все звуки и шумы, которые доносились снаружи, совершенно отличные от тех, которые я слышала из своего окна на Беркли-сквер: эхо вздохов и ударов о стену, что доносились с верхнего этажа; плач детей, мужские крики и треск разбивающихся стекол.

Словно наши Семь Адов представлены в этой крошечной комнате.

– Тем, кто наверху, еще предстоит хорошо провести время, – объяснила Джейн, поднимая глаза к потолку, с которого всякий раз, когда раздавался новый удар, сопровождаемый очередным вздохом, слетал легкий слой пыли. – Поэтому советую тебе начать говорить.

– Коронер – человек Черной крови. Это не Красная кровь, якобы идущая по стопам Джека-потрошителя, как он хотел, чтобы мы подумали после того письма в газете, – прямо заявила я. – Он выполняет ряд… инструкций, которые собраны в тетради,