📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгПсихологияКак мы умираем. Ответ на загадку смерти, который должен знать каждый живущий - Кэтрин Мэнникс

Как мы умираем. Ответ на загадку смерти, который должен знать каждый живущий - Кэтрин Мэнникс

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 64 65 66 67 68 69 70 71 72 ... 79
Перейти на страницу:

Так и произошло знакомство доктора психиатрии и официантки из бара. О джазе он знал совсем немного, но сразу распознал, что прикасается к великому. Билли-Элла была рада поставить свои записи тому, кто мог оценить бархат ее молодого голоса и пронзительные джазовые баллады о любви и потере. Ее новый друг, в свою очередь, наконец обрел музыкальную гавань, где мог пережить отсутствие Малера. Так зародилась краткая, но глубокая дружба двух пациентов, мысленно танцующих джаз последние недели своих жизней, полная обоюдной поддержки. Я была поражена, насколько они были похожи в любви к музыке, хотя и разных жанров, преданности семье, службе Национальной системы здравоохранения. Почти физически ощущалось, что их встреча на краю жизни была предначертана судьбой.

Обычно я не хожу на похороны своих пациентов, ведь это может стать частью моей работы, но в этот раз я почувствовала особую связь со своим бывшим преподавателем. В крематории я узнала в лицах скорбящих многих из моих медицинских собратьев. Мы провожали его стоя, гроб несли под Пятую симфонию Малера. Об этом человеке, прожившем долгую и счастливую жизнь, было рассказано множество историй. И как это часто бывает на похоронах, та часть, которую мы знали, была всего лишь верхушкой айсберга: он давал приют бездомным подросткам, занимался греблей в университете, основал одну из первых подростковых психиатрических практик в стране, играл на альте в полупрофессиональном оркестре (А! Адажиетто в Пятой симфонии Малера!). Когда гроб погрузили, и мы поднялись, чтобы покинуть праздник его жизни, сольный саксофон заиграл ноты мелодии Билли Холидей, его последней, новой страсти. Она звучала как Билли Холидей, но, возможно, это был голос официантки из бара.

Глубокий сон

Я написала эту историю сразу после произошедших событий. С тех пор прошло много лет. Тогда я была начинающим доктором, молодой замужней женщиной и мамой, и мне предстояло многое узнать о жизни. Кажется, эта семья научила меня целым главам жизни.

Вот какая история. Впервые я присматривала за Питом, когда ему только диагностировали редкую разновидность рака и прооперировали, что произошло больше десяти лет назад. Тогда он был привлекательным молодым мужчиной и отцом двух маленьких сыновей, которые верили в то, что их отец непобедим. Прогноз был очень плохим, и сейчас, шесть лет спустя, это было заметно. Его опыт стал одной из причин, по которой я решила изучать паллиативную медицину и лечение рака. Я думала о Пите, о его маленькой сильной жене, о красивых, ни в чем не виноватых мальчиках множество раз, когда присматривала за ним в хирургическом отделении несколько месяцев спустя с того момента, как стала врачом.

Расскажу всю предысторию. Пит был тяжелым водолазом[45] 45, по несколько недель работая вдали от семьи. Дома он был преданным отцом, увлекался футболом, играя в команде из пяти человек. За любимым местом у барной стойки в пабе он встречался с друзьями по школе — они говорили о жизни: об угольных шахтах, кораблестроении, нефти и газе, тяжелой промышленности, поглотивших прыщавых подростков и превративших их в стариков. Пит никогда не был прыщавым подростком, он был местной звездой, разбив сердца многих девушек, когда женился на подруге детства Люси. Пит был не только привлекателен и харизматичен, но и уверен в своей красоте. Медсестры задерживались в его палате, принося лекарства или обеды. Он всех приветствовал улыбкой бирюзовых глаз с морщинками.

Но у него были проблемы с мочеиспусканием, которые, как оказалось, были следствием большой опухоли возле мочевого пузыря. Много лет назад, оперируя Пита, хирург обнаружил огромную опухоль в его тазовой области, большую часть которой удалил, опасаясь, что может задеть нервы, отвечающие за контролирование мочевого пузыря и сексуальную жизнь. Это были действительно плохие новости. Их сообщили ему на следующий день. Хирург попросил удалиться весь персонал женского пола, направился к дверям, и, уже взявшись за ручку, обернулся на Люси и Пита и сказал: «Кстати, вы можете остаться импотентом», после чего дверь за ним закрылась. Шок на лицах Люси и Пита — это последнее, что я тогда увидела. Но как только закрылись одни двери, открылись другие с надписью: «Медицина такой быть не должна». Так я поняла, что моя карьера будет связана с общением с пациентами.

Порой ремиссия болезни заставляет пациента поверить, что в будущем он снова поправится, даже если это не так.

Опухоль Пита была редким случаем — она могла достигать гигантских размеров, распространяя метастазы в другие части тела, особенно в легкие. Ее можно было полностью вылечить в случае обнаружения на ранней стадии и удаления хирургическим путем. Рентген грудной клетки Пита был чистым, КТ[46] всего тела (в те времена это было в новинку) показала, что метастазы отсутствуют. Хирург надеялся, что удаление опухоли может дать эффект, даже если это грозит Питу пожизненным использованием катетера и отсутствием эрекции. Две недели спустя после операции, Питу позволили провести выходные дома, но с катетером. Вернувшись в больницу, он тут же радостно сообщил мне и краснеющей медсестре, что «все остальное» у него тоже работает — «в отличном рабочем состоянии». Медсестра убежала. Он подмигнул. Люси взяла его за руку. Уходя из комнаты, я чувствовала, как по моим щекам бегут слезы.

Три месяца спустя Пит вернулся к работе. Ему был не нужен катетер, сексуальная жизнь была в полном порядке, и ему разрешили нырять через шесть месяцев после операции. Он был смуглым, сияющим и уверенным в себе, чего нельзя было сказать о Люси — она сидела рядом и сжимала его руку, готовая к любым плохим новостям. Но когда рентген в очередной раз показал, что легкие чисты, она выдохнула и улыбнулась. Я поняла, как Пит в нее влюбился.

Перемотаем на шесть лет вперед. Случай с Питом помог мне сделать шаг в сторону паллиативной медицины, и теперь я — стажер. Мой консультант просит меня посетить на дому пациента по запросу медсестры из центра Макмиллана. Пациент — мужчина с редким типом опухоли, которая сдавливает нервы тазовой области. Он произносит его имя, и мое сердце падает. Я снова вижу лица Пита и Люси в момент, когда закрывается дверь, и снова начинаю волноваться за них. Я соглашаюсь прийти.

Глаза Люси полны слез, когда она открывает двери.

— Я не могла поверить, что это вы, когда медсестра назвала ваше имя. Пит так рад. Мальчики до сих пор помнят, как раскрашивали картинки вместе с вами в больнице.

Она даже еще меньше, чем я запомнила: напряжена, как оголенный провод, губы поджаты, уголки их опущены; одежда сидит мешковато на ее крошечном теле. Она проводит меня наверх, где в полосатой пижаме сидит худой бледный мужчина, у которого яркие глаза Пита и впалые щеки. Он похож на узника концентрационного лагеря, но когда улыбается, годы словно уходят, и я снова узнаю своего пациента.

Пит вспоминает старую шутку:

— До сих пор в рабочем состоянии, — говорит он, — но я быстро теряю силы, дыхание сбивается.

1 ... 64 65 66 67 68 69 70 71 72 ... 79
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?