Перси Джексон и похититель молний - Рик Риордан

Гроувер скользил прямо к ее краю.

— Давай, Перси! — пронзительно завопила Аннабет, таща меня за запястье.

— Но это…

— Я знаю! — выкрикнула она. — Место, которое ты видел во сне! Но Гроувер свалится, если мы не удержим его!

Разумеется, она была права. Беспокойство за Гроувера заставило меня снова двинуться вперед.

Сатир пронзительно кричал, цеплялся за землю, впиваясь в нее ногтями, но крылатые туфли подтаскивали его все ближе к яме, и было очень сомнительно, что мы подоспеем вовремя.

Спасли его копыта.

Крылатые туфли всегда были чуть великоваты ему, и, когда Гроувер наконец наткнулся на большую скалу, левая туфля слетела. Она промчалась в темноту и исчезла в расселине. Правая туфля тянула сатира вперед, но уже не так быстро. Гроувер мог замедлить свое скольжение, ухватившись за какой-нибудь валун и используя его как якорь.

Сатир был уже в десяти футах от края ямы, когда мы перехватили его и потащили вверх по склону. Вторая крылатая туфля слетела с его ноги, сердито описала вокруг нас окружность и, прежде чем кануть в расселине вслед за своей близняшкой, в знак протеста стукнула нас по головам.

Мы втроем без сил рухнули на обсидиановый гравий. Все мое тело словно налилось свинцом. Даже рюкзак казался тяжелее, будто кто-то напихал в него камней.

Гроувер весь исцарапался. Все руки его были в крови. Зрачки по-козлиному сузились, как бывало всегда, когда он сильно пугался.

— Не знаю, как… — Он никак не мог отдышаться. — Я не…

— Постой, — сказал я. — Послушай.

Я расслышал шепот где-то там, в потемках.

Еще через несколько секунд Аннабет сказала:

— Перси, это место…

— Тсссс. — Я встал.

Звук становился громче, бормочущий злобный голос раздавался где-то далеко снизу. Он исходил из ямы.

— Ч-что это за шум?

Гроувер приподнялся.

Аннабет теперь тоже его слышала. Я видел это по ее глазам.

— Тартар. Это вход в Тартар.

Я выхватил из ножен Анаклузмос.

Бронзовое лезвие вспыхнуло во мраке, и злобный голос притих, но только на мгновение, чтобы затем возобновить свой речитатив.

Теперь я почти различал слова — древние, очень древние, древнее греческих. Как если бы это было…

— Волшебство, — сказал я.

— Надо выбираться отсюда, — поторопила Аннабет.

Общими усилиями мы поставили Гроувера на копыта и двинулись к выходу из туннеля. Двигать ногами быстрее я не мог. Рюкзак тянул меня вниз. Когда мы бросились бежать, голос позади нас зазвучал громче и рассерженнее.

Удрали мы вовремя.

Сильный порыв холодного ветра дунул нам в спины, будто яма выдохнула полной грудью. В какой-то ужасающий момент почва ушла у меня из-под ног, и я поскользнулся на гравии. Окажись мы ближе к краю, бездна затянула бы нас.

Мы с трудом продолжали пробиваться вперед и наконец достигли верхней части туннеля, где пещера расширялась, переходя в Поля асфоделей. Ветер стих. Яростный стон эхом донесся из глубины туннеля. Нечто было совсем не радо, что мы успели сбежать.

— Что это такое было? — выдохнул Гроувер, когда мы рухнули на землю в относительной безопасности, в рощице черных тополей. — Один из любимых питомцев Аида?

Мы с Аннабет переглянулись. Я догадывался, что она вынашивает идею, возможно, ту же самую, которая пришла ей в голову во время нашей поездки в Лос-Анджелес, но тогда Аннабет слишком испугалась, чтобы поделиться ею. Этого было достаточно, чтобы я тоже ужаснулся.

Надев колпачок на меч, я опустил ручку в карман.

— Пошли дальше. — Я поглядел на Гроувера. — Можешь идти?

— Да, конечно, — сказал он, явно собираясь с духом. — В любом случае эти туфли никогда мне не нравились.

Сатир старался держаться отважно, однако его била такая же дрожь, как меня и Аннабет. Что бы ни находилось там, в яме, это не принадлежало никому. Это было нечто неизъяснимо древнее и могущественное. Даже Ехидна не вызвала у меня такого чувства. Я почти испытал облегчение, повернувшись спиной к туннелю и устремив взгляд на дворец Аида.

Почти.

* * *

Высоко во мраке над парапетами кружили фурии. Снаружи стены крепости отливали черным, а бронзовые ворота высотой с двухэтажный дом стояли нараспашку.

Подойдя поближе, я увидел, что на воротах выгравированы сцены смерти. Некоторые были взяты из современной жизни: атомная бомба, взрывающаяся над городом, окоп с солдатами в противогазах, голодающие африканцы, выстроившиеся в очередь с пустыми мисками, но все они выглядели так, будто их отчеканили в бронзе тысячи лет назад. Мне пришло в голову, что я смотрю на сбывшиеся пророчества.

Во дворе был разбит самый странный сад, который мне доводилось видеть. Разноцветные грибы, кусты, приносящие ядовитые плоды, и чудные светящиеся растения росли здесь без солнечного света. Драгоценные камни восполняли отсутствие цветов — соцветия рубинов, каждый величиной с мой кулак, бутоны необработанных алмазов. То тут, то там, как застывшие гости, стояли изваяния из сада Медузы — превратившиеся в камень дети, сатиры и кентавры с нелепой улыбкой на губах.

Посреди сада росли гранатовые деревья, их оранжевые соцветия неоново мерцали во мраке.

— Сад Персефоны, — сказала Аннабет. — Пошли дальше.

Я понял, почему она хотела, чтобы мы не останавливались. Терпкий запах цветов граната нагонял оцепенение. Мной овладело неожиданное желание отведать один из плодов, но потом я вспомнил историю Персефоны. Единожды вкусив пищу в царстве мертвых, мы уже никогда не выберемся отсюда. Я оттащил в сторону Гроувера, пытавшегося сорвать большой спелый гранат.

Мы поднялись по дворцовым ступеням между черных колонн, прошли через черный мраморный портик и вошли в дом Аида. Пол холла был выложен бронзовыми плитами, которые, казалось, переливались и вскипали в отраженном свете факелов. Потолка не было — только кровля пещеры высоко над головой. Я догадался, что здесь, внизу, они никогда не думают о дожде.

По обе стороны от дверей стояли скелеты в военной униформе. На одних были греческие доспехи, на других — британские красные мундиры, третьи в камуфляже с потрепанными нашивками американской армии. Их вооружение составляли копья, мушкеты или винтовки М16. Никто из скелетов не преградил нам путь, но пустые глазницы провожали нас через весь холл до больших дверей на противоположной стороне.

Два скелета в форме американских морских пехотинцев охраняли вход. Они усмехались, глядя на нас сверху вниз, на груди у них висели реактивные противотанковые гранатометы.

— Могу поспорить, — пробормотал Гроувер, — что торговые агенты не решаются беспокоить Аида.