Мир без Солнца - Алексей Калугин

Рахимбаев понял, о чем спрашивала Стайн.

– Шестеро, – ответил он. – Пятеро наших и один легионер.

Подойдя к парню, копавшемуся во внутренностях вездехода, Рахимбаев положил ему руку на плечо.

– Ну как?

Парень безнадежно махнул рукой.

Все ясно – возвращаться на станцию предстояло пешком. Что ж, дорога была известной. И по счастью, тяжело раненных, не способных передвигаться самостоятельно, в отряде не было.

– Полковник Глант не мог так поступить, – ни на кого не глядя, убежденно произнесла Стайн. – Он не мог отдать приказ стрелять по своим.

– С чего вы взяли, что мы для него все еще свои? – искоса глянул на Лизу Рахимбаев.

– С тех пор как мы оказались в этом мире, – негромко произнес один из десантников, – я и сам уже не знаю, кто я такой.

– Но почему они нас не убили?

Задав вопрос, Майский посмотрел сначала на сидевшего рядом с ним Дугина. Затем вопрошающий взгляд профессора переместился на Кийска, находившегося по другую сторону прямоугольного, одетого травой возвышения, которое заменяло стол в подземном доме людей-ящеров.

Кийск как-то очень уж неопределенно цокнул языком и, прикусив губу, поглядел на покрытый слоем люминесцентной плесени потолок. Ему трудно было привыкнуть к этому бледному, мертвенному свету, делавшему все предметы плоскими, а цвета – немного блеклыми.

Майский без особой надежды взглянул на центуриона Плавта, сидевшего с прямой, как палка, спиной по левую руку от Кийска.

– Вас выбросили в пустыню, – сказал римлянин. – Без воды и пищи, у вас не было шансов остаться в живых. То, что вы вышли к поселку людей-ящеров, – случайность, которую никто не мог предвидеть.

– А что, если им известно об этом поселке? – спросил Дугин.

Человек-ящер с золотой цепью на шее что-то прошипел в ответ. Из клипсы электронного переводчика, закрепленной на медальоне, послышался какой-то невнятный хрип. Затем металлический голос произнес что-то вроде: «Ах… Та-ра-рах…» – и снова умолк. Человек-ящер осторожно постучал ногтем по активному блоку электронного переводчика и снова что-то негромко произнес. Все тот же невыразительный голос из клипсы-динамика перевел лишь одно слово: «Нет».

Всего за два дня Леру удалось загрузить в память электронного переводчика достаточный запас слов из языка людей-ящеров, позволяющий провести простейший анализ языка и разработать программу автоматического перевода. Перевод речи землян на язык людей-ящеров осуществлялся вполне сносно. Во всяком случае, хозяева подземного поселка понимали почти все из того, с чем обращались к ним люди. Однако обратный перевод почему-то отчаянно барахлил. Дальше односложных фраз и междометий дело не шло. Поэтому Леру приходилось постоянно прибегать к содействию допотопного лингвистического анализатора. С помощью этого довольно громоздкого устройства, давно уже считающегося в научных кругах безнадежно устаревшим, невозможно было получить дословный перевод фразы, произнесенной на незнакомом языке. Но общий смысл сказанного уловить все же удавалось.

– Золотко хочет сказать, что, помимо нас, легионеров из центурии Плавта, и вас, уважаемые господа, – Леру отвесил легкий поклон в сторону Майского с Дугиным, – другие люди в их поселок не приходили.

Поскольку имена людей-ящеров были совершенно непроизносимы для людей, тем из них, с кем приходилось часто общаться, дали придуманные имена. Того, что носил на шее золотую цепь с медальоном, подаренную Сервием Плавтом, окрестили Золотком.

– Давайте вернемся немного назад, – Кийск, положив обе ладони на прохладную, чуть бархатистую поверхность зеленого стола, посмотрел на Майского. – Офицер на гауптвахте взял у вас пробы крови и спустя какое-то время объявил, что вы не люди, а двойники. Верно?

– Верно, – кивком подтвердил слова Кийска профессор.

Он уже не в первый раз пытался анализировать эту историю – и сам, и с помощью Дугина, – но всякий раз концы у него никак не желали сходиться с концами. Если чему-то из того, что произошло с ними, удавалось найти более или менее логичное объяснение, то при этом какой-нибудь другой элемент непременно выпадал из головоломки. А случалось, что и не один, а сразу несколько. После чего Майскому оставалось только на чем свет стоит ругать самого себя и всех, кто попадался под руку, и начинать все заново. После множества неудачных попыток Майский не особенно надеялся на то, что новый мозговой штурм проблемы, в котором принимали участие значительно большее число людей, даст хоть какой-то результат, хотя бы незначительную возможность продвинуться вперед. И пока происходящее не очень-то обнадеживало его.

– И до тех пор, пока офицер не огласил результаты тестов, никто из вас не покидал помещение? – задал новый вопрос Кийск. – Салфетки с образцами крови все время находились у вас перед глазами?

– Именно так! – снова кивнул Майский.

– Я бы так не сказал, – поправил своего коллегу Дугин. – Старший лейтенант Ступин положил пакеты с салфетками на стол, стоявший у него за спиной.

– Какая разница, куда он положил пакеты с образцами! – раздраженно взмахнул рукой Майский. – Главное, что их никто не мог подменить, и не было других, с которыми их могли бы перепутать! Этот чертов лейтенант умышленно обманул нас! – Майский окинул быстрым взглядом всех присутствующих. – Буду признателен, если кто-то сможет объяснить мне, зачем он это сделал.

Кийск задумчиво провел ладонью по подбородку. В том, что Майский и Дугин были людьми, не возникало сомнений, – это подтвердил тест, проведенный биологом, прибывшим со станции.

– Единственное, что мне приходит в голову, – Кийск провел ладонью по зеленой скатерти стола, – так это то, что все, кого вы видели в казарменном корпусе, сами были двойниками. Но тогда мне непонятно, почему они вас отпустили.

– А я что говорил! – с победоносным видом ударил ладонью о ладонь Майский. – На какой вопрос ни ответь, тут же выползает другой, на который не существует ответа!

– А что за знаки у вас на карманах? – непонятно с чего вдруг решил поинтересоваться Плавт.

– Это? – Дугин глянул на отметку маркером на кармане своей куртки. – Ее сделал другой офицер, кажется, капитан, как только мы выбрались из Лабиринта.

– По-моему, это цифра «три», – сказал Кийск.

– Похоже на то, – согласился Дугин.

– Определенно – тройка, – кивнул Леру.

– Ну и что? – непонимающе посмотрел на остальных Майский.

– Если вас отметили номером три, значит, до вас были еще номера один и два, – объяснил Кийск.

– Какие еще номера? – снова ничего не понял Майский.

– Наши с тобой номера, Антон, – не очень-то весело усмехнулся Дугин. – Помимо нас с тобой, существуют еще, по крайней мере, две пары Майский – Дугин.