Орден Единства. Мастер кинжалов - Анастасия Евдокимова

налетали на песчаный берег и превращались в сливочную пену. Чуть поодаль располагался крупный порт с каравеллами, фрегатами и буксирами. Толпа людей сновала по пристани, и отсюда они были похожи на маленьких букашек.

— Самый крупный порт во всей Асиллии, — с гордостью констатировал Пэврен. — Раньше одной из моих обязанностей было наблюдение за портом и Жемчужным заливом. Сейчас этим занимается морская армия под руководством адмирала Хортиоса.

— Здесь всё так необычно, — тихо проговорила я, завороженно наблюдая за прибывающими волнами.

— Это твоя родина, Кана.

— Родина?

— Ты родилась в Амефистии. Тут твой дом.

— Я сама не знаю, откуда я. Почему же ты утверждаешь, что я родилась в этом королевстве?

— Не знаю. Просто чувствую, — пожал плечами Пэврен и отошёл от окна к своему рабочему столу.

— Знаешь, я хотела кое-что спросить у тебя, — я провела рукой по корешку какой-то широкой книги в бирюзовом переплёте, стоявшей в стеллаже рядом с окном. Пэврен слегка повернул ко мне голову, обозначая этим, что внимательно слушает меня. — Я жила на западном острове…

— Минаминском острове, — уточнил он. Я кивнула и продолжила.

— В его глубине я обнаружила необычный памятник какому-то мужчине-амфибии.

— Ты можешь описать его?

— У него были длинный меч, на который он опирался, волосы чуть короче твоих, а голова увенчана короной из ракушек. И да, сзади вырастали необычные крылья с зазубринами, — я мельком взглянула на своего наставника и заметила, как он улыбается. — Может, объяснишь мне причину своего хорошего настроения?

— Ты даже не представляешь, на какую древнюю реликвию наткнулась, — он закрыл рукой лицо и заливисто засмеялся, затем глубоко и громко вздохнул. — Этот обелиск был воздвигнут в честь Лота очень давно…

— Откуда он там взялся? — недоумевала я.

— Мы в детстве любили представлять, какими мы можем стать отважными воинами, а когда стали ими, то решили запечатлеть этот миг. Но успели только поставить его обелиск… ― я понимала, к чему ведёт этот разговор, поэтому махнула рукой, чтобы он больше не говорил ни слова.

— Я поняла, — на самом же деле я не понимала тех слов генерала Ферретиата: «…я чувствую, что нас что-то объединяет». Что их могло связывать?

Глава 30 «Огненное клеймо»

Яркие огни коралловой люстры и настенных светильников слепили глаза. Овальный просторный и высокий зал был украшен такими же великолепными благоухающими глициниями, как и в главном холле. У стен располагались мраморные скульптуры морских нимф, укрывающихся шёлковыми тканями. В помещении не было ничего лишнего, что могло бы отвлекать от трапезы. Посередине стоял широкий овальный массивный стол из голубого агата, сверху была накинута сиреневая лёгкая скатерть. Аметистовые подсвечники, свежие белые цветы в хрустальных вазах и чёрно-белая посуда были гармонично расставлены на столе. В одном его конце располагались два места: для короля и королевы; с других сторон были расставлены каменные стулья на одинаковом расстоянии. По обеденному залу сновали горничные в скромных длинных платьях и мужчины в строгих костюмах с полотенцами в руках. Они что-то расставляли на столах, приносили блюда, закрытые серебряными крышками, кто-то стирал пыль со статуй и барельефов.

Пэврен и я уже находились в зале и сидели на своих местах за столом совсем не далеко от короля и королевы, однако их ещё не было. В зал уверенным шагом вошли уже знакомый мне адмирал Хортиос и ещё четыре офицера, которые были тоже как-то связаны с военным делом Амефистии, и сели на свои места. Пэврен начал обмениваться приветствиями с другими участниками аудиенции, пока перед нами горничные и дворецкие расставляли серебристые подносы с крышечками, в которых очень хорошо отражалась не только я, но и вся обстановка зала. Всё пространство наполнилось ароматными запахами необычными блюдами и напитками. Острый мясной суп с овощами, лапша с креветками под сливочным соусом, кисло-сладкий соус, рисовые шарики с какой-то начинкой и морской капустой, запечённый цыплёнок с золотистой корочкой и сливовый сок. Я хотела уже налететь на все эти лакомства, но ко мне подошёл мужчина во фраке и аккуратно стал сам накладывать каждое блюдо по небольшой порции. Его тактично отозвал Пэврен и сам стал ухаживать за мной за столом.

— Если Вы не против, то я поухаживаю за Вами, мисс, — легонько улыбнулся он, а затем шёпотом добавил: — Только ты мне скажи, что хочешь, а что нет.

— Я настолько голодна и восхищена изобилием еды, что готова съесть абсолютно всё, — так же шёпотом отозвалась я и, подмигнувши, хихикнула.

— Тогда я положу тебе рисовые шарики с морской капустой, и обязательно попробуй острый мясной суп с овощами. Потом можешь попробовать и всё остальное, — Пэврен уже заканчивал наливать мне сливовый сок. — И не забудь оставить место под десерт.

Пэврен закончил накладывать еду в мою тарелку и уже начал делать то же самое для себя, как резко отворилась боковая дверца для прислуги, и в зал вбежал обеспокоенный молодой мужчина в чёрном фраке и накрахмаленной рубашке. Нет, на нём не было лица. Точнее, оно было, но казалось, что это была какая-то известковая маска. Его руки безразборчиво дрожали, весь вид выдавал что-то непонятное и странное в его поведении. Мне пришлось отвлечься от трапезы и наблюдать за тем, что происходило дальше. Молодой мужчина, торопливо кланяясь и что-то бормоча себе под нос, пробежал вдоль обеденного стола и неуверенно подошёл близко к Советнику Пэврену. Тот в свою очередь отвлёкся от накладывания еды и поддался в сторону слуги, внимательно изучая его выражение лица, не выпуская из рук бокал и графин со сливовым соком. Я даже не стала прислушиваться к словам слуги из-за сильного негодования и волнения, я просто наблюдала за этой картиной. Слуга что-то коротко прошептал дрожащими белеющими губами на ухо Советнику, резко отошёл в сторону, зажмурился и крепко сжал руки в кулаки. Пэврен резко встал со стула, разжав при этом руки. На мраморный пол упали бокал и графин, издав характерный звон. Я вздрогнула, но не проронила и слова. Лицо Пэврена выражало такие же чувства, которые испытывала и я: негодование и лёгкий страх от него. Однако мой наставник находился при этом в смешанной ярости. Он резко развернулся к вестнику плохих новостей и вытянулся во весь рост, пытаясь сдерживать свою эмоциональность.

— Что!? — всё же выкрикнул он на эмоциях, но в его голосе всё же звучали нотки негодования. — Как это, Вы не можете их найти?

— Господин, я и сам не знаю, куда они могли деться.

— Ну, не могли же они провалиться сквозь землю!

— Мы искали по всему дворцу, но…

— Где