Ревущая Тьма - Кристофер Руоккио

Гостевой порт представлял собой одинокую кольцевую дорогу, шедшую по всему периметру «Загадки». С каждой стороны находились пристыкованные корабли. Площадь располагалась на открытом воздухе, заполнявшем внутреннюю поверхность «Странника», отделенную от распахнутого настежь носа корабля статическим полем. Выйдя из рукава, я понял, что мое изначальное представление о корабле неправильное. Он не был похож на станцию «Март». Здесь не было города. Те редкие люди, что появлялись на площади, двигались четко туда, куда им нужно. Перемещались от корабля к кораблю с целеустремленностью бизнесменов, идущих на важную сделку. Возможно, так оно и было. Мимо прошагала группа женщин в фиолетово-серой форме консорциума «Вонг-Хоппер». К моему изумлению, мандари в высоких шапках были здесь обычным явлением. Рядом прошел капитан дюрантийского корабля в камзоле с перевязью, сопровождаемый тощим человеком, с тонкой и сухой, как бумага, кожей. Выражение лица этого человека привлекло мое внимание, и я не сразу понял, что на самом деле оно не выражало ничего.

– Это был андроид, – шепнул я Хлысту, оглядываясь через плечо, как какая-то неотесанная деревенщина.

Я слышал, что дюрантийцы часто держали на кораблях андроидов и поручали им присматривать за экипажем, пока тот спит в ходе длительных межзвездных перелетов. Я вздрогнул. Это было похоже на сценарий какого-то жуткого спектакля эвдорского театра масок.

– Адр, чем займемся? – Хлыст начертил в воздухе солнечный диск.

– Осмотримся, – ответил я, на ходу проверяя, надежно ли держится лацерна. – Постараемся понять, чего ожидать от Воргоссоса, чтобы не попасть там впросак.

– Надо было позвать доктора Ондерру, – сказал Хлыст, пристраиваясь рядом.

Впереди на репульсорах парил контейнер, похожий на вертикально поставленный саркофаг. Его охраняли стражники в темно-синих плащах и шлемах с черным плюмажем. Их герб был мне незнаком. Они держали над саркофагом шелковый полог на высоких жердях. При приближении я увидел, что по бокам артефакта находятся металлические ручки. На каждой стороне саркофага были резные лица из светлого дерева, разительно контрастировавшие с черным металлом. Мы отошли в сторону, пропуская необычную процессию. Не знаю, что это было. Какая-то церковная реликвия? Или некое магическое существо, найденное Возвышенными в глубинах космоса?

– Она разбирается в демониаках, – пояснил Хлыст.

– Она сама демониак, – заметил я, не сбавляя шага.

Мне не нужно было смотреть на друга, чтобы почувствовать его страх.

– Знаю, Адр, знаю. Но она тоже не восьмифутовый паук.

Он остановился; пришлось это сделать и мне. Напротив, под фюзеляжем корабля, висел человек с четырьмя руками из костей и возился с какими-то незнакомыми мне инструментами.

Хлыст сказал:

– Уж лучше Бледные, чем эти. Бог-император правильно сделал, что уничтожил мерикани. Представляешь, если такое было бы повсюду?

В памяти всплыли мертвые глаза СОПов из кафе на Рустаме, их разбитые тела, сохранившие способность двигаться, шевелящиеся конечности, норовящие вцепиться в меня. Воспоминание прошло, отразившись на понуром лице моего друга. Из корабля, который чинил четырехрукий, появилась маленькая девочка с карманным плазменным резаком. На ее крошечном тельце был грязный комбинезон, на ногах – чересчур большие сапоги, но она смеялась, передавая инструмент привязанному под фюзеляжем человеку-химере. Отец и дочь, сообразил я, или что-то в этом роде.

Высоко над нами в сумраке светилась дальняя сторона корабля Возвышенных, выделявшаяся среди настоящих звезд лишь тем, что не образовывала постоянных очертаний. Стало более людно; дорога, заполоненная десятками людей и разнообразных созданий, вдруг показалась чрезвычайно узкой. Над головами мелькали уже знакомые голограммы, напоминая об улицах станции «Март» и Рустама и настойчиво добиваясь моего внимания.

Давным-давно сэр Робан, ликтор моего отца, водил меня на мейдуанский базар, чтобы показать людей, которыми мне когда-то придется править. Земля снаружи была усыпана камышовым пухом, в загонах у шаттлов томился привезенный из провинции скот. Воздух внутри был спертым, пропитанным дымом, наполненным звуком голосов. Немытые люди сновали туда-сюда, словно в древнем, как сам Ур, танце. В какой-то мере здешняя площадь напоминала мне мейдуанский базар. Не приличный рынок Боросево, а бессистемное нагромождение всего подряд. Все эти люди как будто одним махом опустошили трюмы своих кораблей и вывалили содержимое на площадь – дюрантийская электроника рядом с имперской тканью и генетическими скульптурами от джаддианских эстетов.

Мы прошли мимо ниппонца с татуированными руками, торговавшегося с парой тавросиан за кусок солнечной парусины. За ними экстрасоларианка, с белым фарфоровым телом, продавала крошечные пробирки с чем-то жутким. Содержимое некоторых шевелилось.

– Зачем нужен рынок? – спросил Хлыст. – Разве экстрасоларианцы не пользуются своими инфосферами и тому подобным? Не обмениваются информацией?

Я остановился полюбоваться птицей в клетке среди прочих животных, которыми торговал джаддианец в тюрбане.

– Видимо, им нравится компания, – ответил я тихо. – Быть запертыми на кораблях нелегко, а большинство этих ребят никогда не сходит на землю.

Я нагнулся так, что моя голова оказалась на одном уровне с птицей. Прежде я таких не встречал. Приземистая, глазастая, с белыми, похожими на рога перьями на голове – ничего общего с грациозным вороном Антония Бревона.

– Нравится сова? – спросил джаддианец с сильным акцентом, поглаживая бороду. – Якопо сам ее сделал. Хороша?

– Innino formoso, – ответил я по-джаддиански. – Механическая?

– Вы говорите по-джаддиански! – изумленно взмахнул руками торговец. – Да, механическая. Якопо конструирует лучших животных в Галактике. У самого князя Алдии две кошки Якопо. Вы любите кошек?

– Может, позже взгляну, сирра.

Я поднял руку и поспешил прочь, несмотря на все попытки торговца всучить товар моей удаляющейся спине.

Мы с Хлыстом проследовали по изогнутой улице. Металлический настил сам поднимался к нашим ногам. С каждым прожитым годом ложная гравитация кораблей-веретен нравится мне все меньше. Она не нравилась мне уже тогда. Но любое недовольство центробежной силой уступало изумлению перед чудесами этого места, перед его мрачной структурой, мерцающими огнями, смешением знакомых и причудливых форм. Мои глаза впитывали все это в себя, складывали в мозгу впечатления от живого и механического и от их единства. Прежде я никогда не пытался рисовать ничего подобного в альбоме. Мне не терпелось попробовать.

– Пора возвращаться, – тронул меня за плечо Хлыст.

– Еще немного, – ответил я.

Кое-что привлекло мой взгляд. Силуэт впереди, в толпе. Человекоподобный, но не человеческий. Ниже, округлее в плечах, под оранжевым капюшоном. Не знаю, как я заметил его среди множества других фигур. Наверное, дело было в походке вразвалочку. Рукава его мантии украшали длинные, как клинки мечей, зеленые перья, трепыхавшиеся при каждом шаге. Рядом с ним шла высокая женщина в накидке цвета бледной морской волны. Вдруг существо обернулось, и я застыл, вновь превратившись в мальчика, которым когда-то был и о котором почти забыл.