Костяной лес - Камрин Харди

Ленни, – ты же писал рассказы. Так вот, если есть чистые листы, может, сам напишешь продолжение? Как бы тебе хотелось, чем закончилась история.

Тобиас перестал раскачиваться и посмотрел на Ленни. Захлопал глазами так растерянно, будто услышал что-то на непонятном языке.

– Написать? Сам?

– Да, а чего такого? Мне кажется, я видел где-то здесь в хижине карандаши. Может, и правда типографский брак, но если такая книга попалась именно тебе, то похоже на знак судьбы. Не скажу, что верю в них, однако…

Леннарт закрыл и вернул книгу. Тобиас смотрел на однотонную обложку несколько секунд, потом перевел задумчивый взгляд на него.

– Знаешь, что мне в тебе нравится, Ленн? – Голос у Тоби стал вдруг как-то глубже и серьезнее, у Ленни даже мурашки побежали по коже. – Ты не отступаешь. Такое чувство, что никогда. Твое сердце останавливается, но снова запускается. Ты падаешь, а потом встаешь и идешь дальше. С больным сердцем, с новыми шрамами. Просто идешь, потому что иначе не можешь. Ты бываешь потерянным, как сейчас, но на самом деле ты не теряешь надежды. По сравнению с тобой все, что я делаю – это только постоянно убегаю от трудностей. От плохих эмоций. От людей. От всего. Когда мне сообщили, что я болен и надо быть готовым, что лечение с большой вероятностью не принесет результата… – Тоби замолк на несколько секунд, и глаза его влажно заблестели. У Ленни екнуло сердце. После аварии ему тоже говорили, что реабилитация будет долгой, но этого парня буквально поставили перед фактом смерти. У кого бы не опустились руки? – Мне захотелось просто уйти куда подальше. Спрятаться от всего и всех. И место я такое нашел, но сейчас не об этом. – Тоби взмахнул книгой. – В итоге: я могу только смотреть на белые листы, а ты предлагаешь их заполнить. Я убегаю и ничего не могу поделать, а ты идешь вперед и действуешь. Ты пережил смерть, победил ее, а я в страхе от нее сбежал.

Тобиас глубоко вздохнул и, склонив голову, уставился в пол.

– И про страх мне говорит человек, который спас меня уже множество раз, – горько улыбнувшись, сказал Ленн и придвинулся к Тоби. Тот, немного оживший, посмотрел на него. – Не стоит винить себя за собственные реакции на те или иные события. Помнишь, ты сам говорил, что разное восприятие не делает нас неправильными?

Тобиас слабо улыбнулся.

– Приятно, что ты помнишь такие мелочи, потому что я о них уже забыл.

– Самое время вспомнить и применить эти слова к себе.

Тобиас отложил книгу, выждал паузу и вновь как-то загадочно посмотрел на Ленни.

– Просто хотел сказать, что восхищаюсь тобой. Лес дает шанс восстановиться, вылечиться, несмотря на то что хочет забирать. – Тобиас привстал на коленях, широко улыбнулся и опустил руку Ленни на плечо. – Сейчас я вижу, что ты с этим справился и стал сильнее.

Леннарт посмотрел на его руку, потом в глаза. В них отражалось тепло дружелюбия, но было и что-то грустное. Очень грустное.

– Если правила в Лесу действительно такие, как ты говорил, то скоро мы узнаем, справился я или нет, – сказал Ленн и, похлопав Тоби по предплечью, поднялся. – Сегодня был хороший вечер, но нам уже пора ложиться спать. У меня предчувствие, что завтра тяжелый день. Надо набраться сил. Физических и моральных.

Тобиас тоже поднялся.

– Ленн. – Он пронзительно посмотрел на Ленни, потом вдруг стиснул его в объятиях. Ярко запахло спелыми грушами. – Спасибо.

– Кажется, это начинает входить у тебя в привычку, – усмехнулся Леннарт, похлопав его по спине. Тоби как-то судорожно вздохнул и отдалился. Он будто хотел что-то рассказать, но в итоге просто молчал и смотрел на Ленни.

– Ты сильнее, чем себе кажешься, Тоб. Все с тобой нормально, но ты и правда особенный. Если тебе не хватает надежды, то я поделюсь своей. – Он коснулся плеч Тоби и заглянул ему в глаза. – Мы обязательно выберемся, и ты напишешь книгу о наших похождениях в опасном и сказочном Лесу, и вопреки словам врачей ты вылечишься. Я в это верю, поверь и ты.

Тобиас закивал и ничего не ответил, только улыбнулся. Но улыбка вышла грустной.

* * *

Когда Леннарт, подтягивая лямки рюкзака, вышел из хижины, Тобиас уже сидел на крыльце и смотрел на снег, одеялом укрывший небольшую лужайку.

– Теперь он будет лежать до весны, – тихо произнес парень.

После выпитого странного на вкус отвара Ленн все еще чувствовал прилив сил. Однако он понимал, что это временно и схоже с действием энергетиков. Велика вероятность, что Ленн рухнет от усталости, когда эффект от лекарства закончится, но пока у него имелись силы, он планировал действовать.

Леннарт спустился с крыльца. Снег под ногами похрустывал. Огромных сугробов, конечно, не намело, однако метель знатно преобразила лес. Если утром температура воздуха казалась терпимой, то к вечеру или на днях она, скорее всего, опустится. Время поджимало. Был соблазн остаться в теплой хижине, которая удивила своим гостеприимством, но так неправильно.

Тобиас достал из кармана камень, осмотрелся через него и острым кончиком нацарапал в уголке крыльца крестик.

– Ты на всех хижинах делал такие метки? – поинтересовался Ленн, пиная мыском кроссовки снег.

– Нет.

– Только на тех, где много еды и можно помыться?

Тобиас поднялся и невозмутимо улыбнулся.

– Что-то вроде того. При необходимости так будет чуть проще сюда вернуться.

«Так странно, – подумал Ленн, смотря на Тоби на фоне хижины. – Когда мы выберемся, продолжим ли мы общаться или отдалимся? За пределами леса все так или иначе будет по-другому».

Леннарт заботливо поправил Тоби вязаный шарф, найденный в хижине вместе с другой теплой одеждой, которой они решили воспользоваться.

– Идем?

– Идем.

* * *

Само ощущение пути сегодня было иным. Поначалу Ленни казалось, что так влиял выпавший снег, изменивший ставший привычным за прежние дни пейзаж. Но снег уже выпадал, пусть и тонким слоем, который в итоге растаял, и тогда восприятия это не меняло. Почему же должно изменить сейчас?.. Что-то другое его цепляло. Странное предчувствие.

Ленн не мог перестать думать о том, что Тоби сам пришел в Лес. Такую болезнь стоило лечить, неужели он правда хотел… просто умереть вдалеке от всех? Или на что он вообще рассчитывал?

Между этим Ленн отмечал, что за все время, пока они здесь, чаще всего висел на волоске от смерти он сам. Тобиас, несмотря на свою болезнь, как будто не испытывал острых недомоганий (или тщательно их скрывал). Имелись только вялость и периодические приступы лунатизма… Что-то не складывалось. Отсутствовал какой-то очень значимый элемент, и Леннарт никак не мог за него ухватиться,