Эльфийская песнь - Элейн Каннингем

После непродолжительного ожидания на темной и холодной кухне Люция вернулась в холл и обнаружила, что Каладорн неподвижно лежит на полу лицом вниз. Она быстро подняла бокал. Он был пуст. Антоний умер от половины такой дозы, а неестественно скрюченная поза ее бывшего любовника свидетельствовала о таких же, как и у слуги, жестоких мучениях от разъедающей внутренности кислоты. Жаль, но тут ничего нельзя было сделать. Это был самый быстродействующий яд из набора Дилонтьера, а Люции очень не хватало времени.

Быстрыми движениями опытных пальчиков она обшарила карманы Каладорна. Отыскав маленькое кольцо с ключами, Люция повернулась и легко взбежала на второй этаж. Через несколько мгновений она снова спустилась в холл, держа в руке большую продолговатую коробку и кутаясь в просторную темную накидку с капюшоном. Секунду спустя она навсегда покинула дом своего возлюбленного, ни разу не обернувшись на прощание.

Люция Тион так была поглощена своими мыслями, так торопилась, что даже не заметила быстро увядающего растения рядом с телом Каладорна.

В доме надолго воцарилась тишина. Только окончательно удостоверившись, что Люция ушла, Каладорн поднялся на ноги. Боль в его сердце и пронзительная пустота в душе затмили воспоминания о самой тяжелой из полученных ран.

Что же он теперь должен сделать? От предательства Люции пострадают не только его душа и сердце. Должен ли он поступить с ней как с попавшей на крючок форелью и предоставить некоторую свободу маневра, чтобы выяснить ее намерения? Или немедленно предать в руки правосудия? Как шпиона ее, несомненно, будут пытать, а потом казнят. Каладорн не был уверен, что сможет обречь на смерть свою бывшую возлюбленную. Он не способен на это независимо от того, что она пыталась сделать, и причин, побудивших ее к такому злодеянию.

Каладорн тяжело вздохнул и направился к лестнице. Он медленно поднялся на второй этаж. Если ему суждено раскрыть замысел Люции, то надо хотя бы понять, какой из имеющихся в доме предметов она оценила дороже его жизни.

* * *

Люция с коробкой торопливо шла по тихой улице. У тела Каладорна она оставила одну из монет Хьюна, чтобы ввести в заблуждение власти и свалить убийство на купца из Тезира. Теперь главное – остаться незамеченной. Она быстро добралась до собственного, хорошо охраняемого дома, расположенного неподалеку. У каждого входа стояли вооруженные охранники, а несколько злобных псов бегали по саду, обнесенному крепкими стенами.

Люция молча миновала сторожа и быстро поднялась в личные покои. Коробку с волшебным колпаком она положила на кровать.

– Добрый вечер, леди Тион.

Аристократка вскрикнула, схватилась рукой за горло и стремительно обернулась. С кресла легко поднялся высокий стройный мужчина в неприметной темной одежде. Люция узнала в нем Элайта Кроулнобара, и ее страх превратился в настоящий ужас. Пятясь, она попыталась нащупать шнур звонка и вызвать вооруженных слуг.

– Не стоит ради меня беспокоить слуг в столь поздний час, – с любезной улыбкой сказал эльф. – Кроме того, я отпустил их на всю ночь.

От этих слов, недавно произнесенных ею в доме Каладорна, Люция похолодела, а перед глазами встал образ мертвого Антония.

– Они все мертвы, – ровным голосом сказала она.

– Почти, – кивнул Элайт, все так же приятно улыбаясь. Затем он снова опустился в кресло и стал играть драгоценным кинжалом. – Ты не хочешь присесть? Нам надо обсудить наши общие проблемы.

Люция присела на краешек кровати.

– Как ты преодолел магический барьер вокруг дома? – спросила она.

– У меня есть хобби – собирать волшебные безделушки, – ответил эльф. – И я научился довольно неплохо ими пользоваться. А теперь перейдем к делу. У нас обоих имеются союзники, от которых пора избавиться. Я освобожу тебя от твоего, если ты окажешь мне ответную любезность и прикажешь своим агентам освободить меня от моего партнера.

– Мне нет необходимости заключать такую сделку. Лорды Глубоководья и так присматривают за Хьюном, – ответила Люция.

– Не сомневаюсь. Но я говорил о другом, о барде с эльфийской арфой.

Люция вздрогнула от неожиданности:

– Как ты узнал об этом?

– Это не так уж и важно. Только скажи мне, где она и кто она, если уж на то пошло, и уверяю, она тебя больше не потревожит.

В голове Люции вихрем закружились мысли. Эльф доказал свои способности, пройдя через вооруженную охрану и магический барьер. Возможно, он сумеет стать достойным противником колдунье. Но тогда непонятно, зачем ему она.

– Если ты способен на это, почему сам не избавишься от неугодного партнера?

Люции показалось, что эльф посмеивается над самим собой.

– Давай будем считать, что я связан некоторыми обязательствами. Ну что, договорились?

– Гарнет – женщина средних лет, наполовину эльф. Она живет на моей морской вилле. Убей ее, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы тебя отблагодарить, – решительно сказала Люция.

– Я вижу, мы неплохо сработаемся, – заметил Элайт. – А теперь слушай дальше. Хелбен Арунсун вскоре будет извещен о твоей деятельности в качестве агента Рыцарей Щита. Не все еще потеряно, – добавил эльф, когда женщина в отчаянии вскрикнула. – У меня в городе есть несколько тайных мест. Я с удовольствием предоставлю тебе убежище и обеспечу безопасный выезд из Глубоководья. Могу заверить, что вооруженный эскорт проводит тебя до места назначения. – Эльф снова любезно улыбнулся. – Разумеется, все это я выполню только после того, как ты прикажешь своим агентам избавить мир от Данилы Танна.

В течение всей ночи стену, окружавшую башню Черного Посоха, подпирало множество людей с печальными лицами. Волшебники из Союза Бдительных Магов стояли наготове с заклинаниями и амулетами, чтобы отразить очередной натиск колдовской силы. Из толпы бардов доносились баллады, способные уничтожить остатки уважения горожан к архимагу и заменить его страхом и недоверием. Слушатели бардов, напуганные внезапной бурей в канун Летнего Солнцестояния и загадочными исчезновениями Лордов Глубоководья, опасались бунта, вполне вероятного после подобных бедствий. Хелбена Арунсуна обвиняли во всех несчастьях: от нападения на куртизанку Лариссу Неатал до гибели главы купеческого каравана из Бальдургейта от рук перестаравшихся ночных грабителей. Несколько патрулей городских стражников стояли неподалеку на тот случай, если народное недовольство выльется в открытые беспорядки.

В самом замке Хелбен беспокойно мерил шагами свою спальню,

– Тебе надо постараться хоть чуть-чуть отдохнуть, любовь моя, – умоляла его Лаэраль, откладывая книгу, которую безуспешно пыталась читать, – Ты не спал несколько дней.

– Кто может заснуть при таком шуме? – ответил он, махнув рукой в сторону окна.

Как и все окна и двери в этом замке и окружающей его стене, это было видно только изнутри. Кроме того, оно постоянно перемещалось, следуя за беспокойным взглядом архимага, следившего за встревоженной толпой.