Эльфийская песнь - Элейн Каннингем

– К тому времени, когда Пайргейрон наконец решил наплевать на дипломатию и торговлю, Люция Тион уже скрылась, – едко заметил Хелбен. – Агенты Арфистов по моей просьбе проверили все дома и склады, принадлежащие ей в городе. Никто не обнаружил никаких следов. Это случилось несколько часов назад, и двое агентов еще не доложили о результатах,

Большой хрустальный шар в углу комнаты замерцал неярким светом. Хелбен бросился к шару и поднес к нему руку. В сфере появилось лицо хорошо известной хозяйки одного из городских магазинов.

– Ну что? – нетерпеливо спросил Хелбен.

– Прими мои сожаления, Черный Посох. Ариадну и Рикеа нашли. – Голос женщины дрогнул от сдерживаемых рыданий. – Их обнаружили под стенами морской виллы Люции Тион. Обоих убили гарротой, а тела оставили на улице, словно в назидание остальным. – Женщина замолчала, несколько раз всхлипнула и лишь потом смогла продолжать рассказ. – Им закрыли глаза и на каждое веко положили по большой золотой монете.

– С меткой Хьюна? – тихо уточнил Хелбен.

– Да.

Лицо хозяйки магазина погасло в хрустале, но архимаг продолжал неподвижно стоять на том же месте. Минуты проходили в молчании, и Лаэраль опять забеспокоилась. Хелбен всегда тяжело переживал смерть Арфистов, выполнявших его поручения, но на этот раз она испугалась, что широкие плечи архимага не выдержат дополнительного бремени. Лорд испытывал нечеловеческое напряжение и усталость и был крайне расстроен своей беспомощностью.

Внезапно резким движением Хелбен смахнул хрустальный шар с подставки. Магический кристалл пролетел через всю комнату и вдребезги разбился о противоположную стену. Архимаг схватил накидку и высокий деревянный посох, благодаря которому его узнавали и боялись. Не успела Лаэраль отреагировать на столь нехарактерное поведение, как супруг испарился.

Хелбен материализовался в бальном зале, где еще совсем недавно Люция устраивала званый вечер. В эту ночь комната без веселых гостей выглядела как-то мрачно. Только лунный свет отбрасывал серебристые тени на мраморный пол. Ночной воздух был напоен ароматом цветов, вьющихся вокруг окон и по аркам дверей, а тишина, казалось, хранила память о веселом смехе и звонкой музыке. Архимаг долго стоял неподвижно, стараясь собраться с мыслями и понять, какое продолжение должно последовать за его импульсивным поступком.

Мелодия арфы, словно призрак забытой музыки, донеслась до его слуха из дальнего, скрытого в тени угла зала. Архимаг пошел на этот призыв, и его гулкие шаги мрачным диссонансом противоречили веселой мелодии.

Музыка слышалась отовсюду и ниоткуда, а Хелбен продолжал идти через зал в поисках источника, и ему казалось, что он движется во сне или пытается поймать скользящую тень. Наконец он подошел к широкой арочной двери, ведущей в сад. Там сидела невысокая женщина в элегантном платье цвета сапфиров. Седеющие волосы были убраны и открывали слегка заостренные уши, а руки перебирали струны небольшой арфы из темного дерева.

– Как давно мы с тобой не виделись. Ириадор, – тихо произнес Хелбен. Женщина продолжала играть.

– Многое изменилось с тех пор, Хелбен, и не в лучшую сторону, – ответила она. Потом подняла голову и улыбнулась. – Попробуй напасть на меня, – предложила она. – Попробуй, и ты не сможешь двигаться. Даже не сможешь говорить, хотя тебе все равно нечего мне ответить.

Хелбен попытался выполнить руками необходимые пассы, но его тело не слушалось хозяина. С изумлением и яростью он понял, что угроза женщины, бывшей когда-то бардом, осуществилась.

Воздух вокруг архимага сгустился до твердости камня, и он не мог ни двигаться, ни говорить. Призванная им магия не находила выхода, она безостановочно кружилась в его теле по волшебным каналам и сжигала изнутри, словно расплавленная сталь в венах. С каждым мучительным толчком сердца комната растворялась в ослепительно белом свете, и даже его несгибаемая воля постепенно утрачивала контроль над сознанием.

Ириадор Зимний Туман видела его мучения, и в ярких голубых глазах вспыхнуло пламя триумфа. Не выпуская из рук арфы, она поднялась и подошла к человеку, плененному ее магией и испытывающему мучения от своей собственной.

– Ты не расслышал заклинания в моей песне, Хелбен Арунсун, иначе ты бежал бы от этого места как можно дальше. Ты всегда слишком мало ценил искусство бардов и в своем невежестве не подготовил защиты против песни-чары.

Она подошла еще ближе,

– Ты покинул бардов, Хелбен, и если еще не осознал своей ошибки, скоро ты это сделаешь. Мое заклинание не уничтожит тебя окончательно, но лишит тебя власти при помощи той самой магии, которой ты всегда пренебрегал.

Женщина повернулась к окну. В ответ на ее неслышный призыв немедленно появилась белая лошадь. Колдунья запрыгнула в седло, и лошадь с всадницей пропали в ночном небе.

Обрывок мелодии залетел в окно. Хелбен частично освободился от заклятия и упал на пол. Слегка ослабели и оковы, сдерживающие его собственное заклинание, и магическая сила взорвалась, словно кошмар алхимика. Волны магического огня не имели цели, они вал за валом прокатывались по залу и через высокие окна посылали в сад разноцветные лучи.

С крыши стоящего неподалеку здания с отчаянием и злостью наблюдал за этим световым представлением Элайт Кроулнобар. Издалека уже доносился топот патруля, спешащего по улице Шорохов, – нарушение общественного порядка не прошло незамеченным. Элайт тихонько выругался, разбежался и легко перепрыгнул на крышу соседнего дома. С ловкостью и изяществом, которым могли позавидовать цирковые акробаты, эльф пробежал по высокому деревянному забору и запрыгнул на следующую крышу, венчавшую банную пристройку к замку семейства сибаритов Урмбраск. Он пробежал по крыше, собрал все свои силы и взлетел. Эльф вознесся над улицей Алмазов, в последний момент пригнулся и приземлился на крышу противоположного дома. Через мгновение он уже подбегал к окруженной стражниками вилле Люции Тион.

Элайт легко перепрыгнул через стену и устремился в сад. Вооруженный слуга угрожающе поднял меч, но эльф, не замедляя бега, вонзил кинжал в его горло. Завитки светящегося дыма привели его в бальный зал. Они катались по комнате и разъедали глаза, но Элайт смог увидеть, что в комнате никого нет, кроме него самого и распростертого на полу мужчины.

Он опоздал. Колдунья Гарнет исчезла, а вместе с ней испарилась и надежда на восстановление наследства его ребенка.

Эльф достал из рукава метательный нож и решил дать выход овладевшему им отчаянию, метнув клинок в тело. В последний момент он узнал лежащего человека, и нож закувыркался по закопченному мраморному полу. Элайт опустился на колени рядом с Хелбеном и перевернул архимага лицом вверх. Человек еще был жив, но сердце билось очень слабо. Пока эльф раздумывал, черные глаза архимага открылись и уставились на него. Хелбен Арунсун не мог ни пошевелиться, ни говорить, но, казалось, он смутно осознает происходящее.

– Опять заклятие, – пробормотал эльф.