Алая тигрица - Амели Вэнь Чжао

В темноте появился свет. А вместе со светом пришла и боль. Жгучая, огненная боль, которая ныла где-то глубоко внутри.

Следующее, что осознал Рамсон, это то, что он наклонился и его вырвало на землю. Его тело содрогнулось, когда он набрал полные легкие воздуха. У него закружилась голова. Его руки болели от того, что он просто держал свой собственный вес.

– Успокойся. Дыши, дыши. – Голос был знакомым. Чья-то рука погладила его по спине.

Все еще хрипя, Рамсон повернулся. Перед ним сидела фигура. Слабый лунный свет серебрил ее косы, яркие глаза и сильные брови, которые в данный момент были озабоченно нахмурены.

– Дая? – задохнулся он.

– Благослови Амару, – выдохнула она. – Ты жив.

Мир вокруг него успокоился. Была еще ночь, и он лежал, прислонившись к деревянному причалу под знакомым на вид кораблем. Черная баржа покачивалась на волнах рядом с ним, когда холодный ветер гнал облака над луной.

Керлан только что пытался его утопить.

Мысль о том, что бездонные воды сомкнутся над ним, снова сделала его слабым, и он был рад, что еще не попытался встать.

– Я думал, ты ушла, – прохрипел он.

Дая хлопнула в ладоши.

– Я же говорила тебе, красавчик, что моя преданность лежит там, где лежат златники, – съязвила она.

У Рамсона закружилась голова, когда он осознал это. Он был жив. Каким-то чудесным образом он был жив.

– Дая, – прохрипел он. – Спасибо.

Она фыркнула.

– Я сделала это не за бесплатно. Это обойдется тебе в двойную стоимость проезда. – Когда он не ответил, она усмехнулась и толкнула его локтем. – Прости, прости, я шучу. Слишком рано для шуток?

Рамсон изобразил слабую улыбку.

– Немного.

– Кто были эти ублюдки?

Силы медленно возвращались в его тело. Сидеть прямо с каждой секундой становилось все легче. Скоро он сможет стоять.

– Это, – сказал Рамсон, – был Аларик Керлан. Я застал его в разгар… гораздо более масштабного плана, чем мы ожидали. – У него болела голова; факты, которые он узнал, плескались у него в голове, как вода. – Что, я думаю, если ему это удастся, уничтожит мир, который мы знаем.

Он все еще работал над осознанием того, что видел ранее ночью: импровизированной лаборатории в корпусе корабля, брегонского ученого. Взгляд Богдана, то, как он умолял вытащить это из него, вытащить это из него, даже когда он проявил свою силу родства к золоту.

Керлан был тем, кто сообщил Морганье об этом оружии, которое он назвал сифоном. Теперь все прояснилось – он вырежет те части своего Ордена, которые представляли для него угрозу при новом режиме Морганьи, и найдет способ завоевать ее расположение, замышляя свою месть.

И то, что Керлан сказал о Роране Фарральде… Нет, Рамсон пока не мог понять этого, и неважно, как бы это ни звучало как то, что бы сделал его отец.

Ему нужно было идти. Что там сказал Керлан? Что самая большая вечеринка из всех ожидала его в Блу Форте.

– Богиня Амара. Я очень рада, что спасла тебе жизнь. – Дая постучала по ножам, продетым в металлические кольца ее пояса. – Хорошо, что я умею обращаться с замками.

Рамсон поднялся на ноги. Мир несколько мгновений неуверенно покачивался, прежде чем успокоиться. Кровь прилила к его ногам. Он не мог долго находиться в отключке.

А это означало, что Керлан не мог быть далеко впереди. «Мои войска уже проникли в Блу Форт. Через несколько часов прибудет моя армия, и мы нанесем удар».

Невероятность этой цели почти выбила воздух из его легких. Керлан собирался вторгнуться в Блу Форт сегодня ночью. Он собирался короновать себя и продать Ану обратно Морганье.

Он уже отправился в Блу Форт с двумя повозками, полными самых преданных членов Ордена. Сколько же их осталось, бродящих по Брегону? Может быть, некоторые из них уже прятались в Блу Форте?

Рамсон успокоил головокружение. Ему нужно было кого-то предупредить. Ему нужно было… добраться до своего отца.

Порыв ветра налетел на него, холодный, резкий и кусачий. Волны становились все яростнее, вздымаясь и разбиваясь о деревянные причалы. Луна скользнула за грозовые тучи.

Рамсон поднял лицо к небу. Пахло дождем.

Надвигалась буря.

– Дая, – сказал он. – Где ближайшие конюшни?

Дая уперла руки в бока.

– Ты должен мне много златников. – Она подмигнула. – Прямо там, рядом с первым пабом.

Рамсон посмотрел туда, где скалы встречались с морем и вырисовывался Блу Форт.

– Случится кое-что очень плохое. Если я не вернусь, ты пообещаешь мне найти принцессу и убраться отсюда?

Легкомысленное выражение на лице Даи исчезло от настойчивости в его тоне.

– Хорошо, – проворчала она. – Я хочу, чтобы ты знал, я никогда ни для кого ничего не делала по милости. Не разочаруй меня, красавчик.

Раньше он съежился бы от обещания вернуть долг. Теперь, после того как все это кончится, Рамсон не мог придумать ничего, чего бы он хотел больше.

Если бы было «после».

Рамсон постучал двумя пальцами по лбу в шутливом прощании, прежде чем отвернуться.

– Я молю богов, чтобы не разочаровать, – ответил он и пустился бежать.

Линн расставила ноги и встала на цыпочки. Были и те, кто предпочитал сражаться, как земля или огонь. Линн сражалась, как ее стихия – ветер. Она никогда не была самой сильной или самой большой на своих занятиях с Мастерами ветра, но она изучила поток энергии своих противников, а затем использовала его против них.

– Я не хочу сражаться с тобой, – голос Киса был ровным, но тихим от сожаления, когда он потянулся за своими двойными мечами. Звук металла прорезал воздух. – Не усложняй, Линн.

– Я не усложняла, – ответила она. – Ты усложнил.

Что-то в ее сердце разбилось, когда она увидела его в подземельях, потрясенная глубиной его предательства. После стольких лет одиночества, видя в серебряных доспехах и белых плащах признаки вездесущего врага, она думала, что он другой. Она начала доверять ему.

Это была ошибка.

Она чувствовала его силу родства в своем сознании, зияющую над ее ветрами, как безжалостная рука. Ее сила родства угасла.

Линн стояла на своем. Она тренировалась сражаться без зрения и без звука. В Кирилии ей слишком много раз приходилось держаться без своих ветров под черным камнем торговцев аффинитами или божевосхом.

Теперь ей не нужно побеждать их.

Кис смотрел на нее своими непроницаемыми глазами, и она выдержала его взгляд. Поток энергии, казалось, потрескивал в воздухе между ними, как будто они были двумя движущимися частями одного целого. Инь и ян.