Феникс. Служение - Светлана Залата

Метка врага Семерки.

Что? Кто тебе такую ерунду сказал?

Перед глазами всплыл образ Витора.

Обманутый… Мда. Скверно же все обернулось, коль о нас такая память тут сложилась… Я расскажу все, что ты и твои друзья захотят узнать. Только держи мое вместилище поближе к себе, иначе Обманутый может догадаться. И Тоа — не колдун. Никто из нас никогда не использовал колдовские силы. Никто из нас не взывал к Сурту. Никогда.

Но принцесса… — тут до меня дошла одна неприятная правда , — и вообще, ты мои мысли можешь знать?

А как ты, по твоему, со мной общаемся? И — прости, но в этих мыслях нет ничего интересного. Жаль лишь что Тоа развоплотили, но радует что он сумел доверить хоть кому-то, пусть и тебе, и мою тайну, и свой камень души. Значит еще не все потерянно.

Камень души? Знак?…

Я окончательно перестала что-либо понимать.

Потом расскажу. А твоя непривычная к размышлениям голова по швам треснет.

Да пошел ты.

Мы наконец добрались до дома Берта. Ну как до дома — выбранный эльфом проход вывел нас прямо в подвал, за завал из какого-то хлама, который пришлось расчищать в основном мне. Интересно, Берт вообще знает что у него в подвале есть иллюзорная дверь?

Не знает — как выяснилось. Потому что пришел встречать нас с мечом в руке.

— Что произошло? И почему с вами ученик мага?

— Кажется, они что-то не поделили с принцем, — заметила я. — А еще он выполнил непосильное заклинание и было глупо оставлять его без помощи.

Ну что, почти правда.

А в мое время Фениксы и врать права не имели, между прочим.

Я не вру. Или рассказать правду о том, что мы видели?

Дух не ответил.

В доме началась суета. Фронде командовал магиками, савром и Бертом с домочадцами, прося принести то то, то это. Выглядел парень-магик и правда погано — бледный, почти не дышавший, словно того и гляди на Путь уйдет.

Твоими стараниями.

Да что ты.

А кто тебя лезть просил?

Так человек же был на вид…

А ты думать сначала не пробовала? Смотреть там по сторонам? К носу своему, или как вы там магию чуете черную, обращаться?

Вот же… А ведь и правда. Я была так уверенна в том, что напряжение магии и тело на столе чревато проблемами, что даже и не задумалась о том, что чувствовала — именно магию. Не колдовство, не суртовы чары — магию.

Ладно уже. Хватит на него глазеть, до утра Савва все равно твоими стараниями не очнется. А потом я с ним поговорю, придумаем как все объяснить. И как принцессу остановить, чтобы ее душа вечно в пламени горела…

Принцесса? Так…

Ладно.

Смотреть на то, как фронде читает заговоры, вываривает зелья и бусины свои с рук использует было довольно бессмысленно.

— В общем лично я иду спать, толку от меня все равно нет, — предупредила я. — Думаю, пока не стоит далеко выбираться из дома. Чтобы не происходило в городе, к этому точно причастен принц — и мы сегодня перешли ему дорогу. Может как парень очнется — что-то расскажет.

Возражать никто не стал.

Стоило добраться до своей комнаты и попытаться найти для кинжала место в рюкзаке, как дух завопил прямо в голове:

С ума сошла?!! Хочешь чтобы меня засек Обмантуый? Или чтобы на таком расстоянии поисковиком от суртоеда зацепило? Меня ищут, ты не чувствуешь что ли?

Я не маг.

Хотя в воздухе и правда что-то было.

Не маг. У магов мозги есть и умение ими пользоваться. Держи при себе пока, хотя бы до тех пор пока от этой семейки безумцев герцогской не скроемся. Иначе вы быстро в тюрьму отправитесь или на плаху сразу, с вами Адриан церемониться не будет. Ладно хоть аура твоя, Феникс, меня скрывает. В общем, при себе держи. Плевать как.

Я подумала, подумала — и нашла ненужные уже ножны от ножа, сломанного о тролля. Приладила их на пояс, утопила каменный кинжал так чтобы видно не было. Сойдет.

Ну так что с принцем и принцессой? Ты ее проклял? Или южанин?

Доверять говорящему кинжалу — безумство. Но выслушать его версию стоило, он-то точно что-то да знал.

Ее проклял идиотизм и жажда власти! Вот где была ты со своим мечом и огнем, когда надо было?

Что? Я где была? О чем это вообще?

О чем, о чем… Эта идиотка наслушалась всякого дерьма, сбежав из под папенькиного крыла, и где-то на побережье нашла себе возлюбленного и по совместительству — просвещенного, знающего о Вечном Великом Владыке Сущего, которого взбунтовавшиеся недруги посадили в клетку между миров.

О, я это где-то слышала. Типичная провопить суртопоклонников.

Именно.

Так, подожди. Ты намекаешь, что принцессе Селена, дочь герцога — суртопоклонница?

Не намекаю, а говорю прямым текстом. И не просто любительница Черного Огня. Вовсе нет. Она с братцем прознала о таинстве Перерождения.

Быть не может.

Самое мерзкое, последнее таинство. За убийствами, за испитием крови и поеданием плоти. За подчинением воли, за нечестивыми воззваниями.

Перерождение. Предложение Черному Дракону войти в тело.

Да, клетка надежно держит Сурта-Разрушителя. Но есть отвратительнейший способ, финалом которого является добровольное призвание сути Черного Огня в живое тело его Служителя.

Тело Служителя…

Если все проходит верно, то слуга, раб, теряет навсегда свою душу — но взамен получает черную силу. Способность менять сам мир по своей воле. Искажать все вокруг так, как хочется Сурту, или, как говорят те, кто идет за Черным Пламенем — так, как есть истинно. Они ведь верят, что именно Черный Дракон — отец всего сущего, и мы все — его дети. Верят, что Перерождение — это миг, в котором ты впускаешь в душу истинную суть мира.

Черный хрусталь, найденный на месте поднятия нежити в лесной башне заиграл совсем другими красками.

Чтобы провести Перерождение нужно было выбрать несколько точек или в местах, где темная сила была сильна сама по себе, вроде башни, в которой некогда были неупокоенные души, или в местах, которые колдовское присутствие оскверняло само по себе — вроде Круга фронде.

Подходили так же и места, где просто происходило что-то очень дурное.

Третья точка прорыва — в подвале дома с мечами?

Ага. Знаешь как прекрасно сидеть в кретинской каменюке, иметь из собеседников тринадцатилетнего мальчишку, чьего наставника «несчастный случай» унес, и понимать, что скоро в городе начнется?

Перерожденный изменяет все. Все вокруг. Изменяет. Искажает.

Если он появляется где-то, где есть люди —