Высота одиночества - Ольга Борискова

понимаешь. – Игорь снова уселся на покоцанную старенькую табуретку и оперся локтями о стол, опустил голову и взлохматил волосы.

В тишине прозвучал всхлип. За ним еще один. И еще. Вскинул голову и посмотрел на Ринату. Та, привалившись к кухонному уголку, плакала.

– Перестань. – Не хватало только ее слез.

Но она не останавливалась. Руками медленно обхватила себя за плечи, а слезы продолжали капать из глаз. Она вся сжалась и теперь казалась Игорю маленькой и одинокой. Он задумался. Какова была ее жизнь? Почему у нее все перевернулось, взболталось?

Как она очутилась в этом убогом бараке?..

– Рин…

– Что ты хотел от меня услышать?! – вдруг просипела Рината и подняла на Игоря измученный взгляд.

– Уже ничего… – Крылов равнодушно покачал головой.

– Ну нет! – Рина подошла, встала перед ним и, шмыгнув носом, продолжила: – Твоя догадка верна. Действительно, Богославской и Бердникову я обязана своим появлением на свет. Что еще ты хотел узнать? Почему я их так сильно ненавижу?! – тихо спросила девушка, но Игорь чувствовал, как в ней разгорается пламя, огонь, который она сдерживала несколько лет. – Им не нужен был ребенок, а требовалась машина для добычи золота. Они с детства меня оберегали, охраняли, а я по наивности думала, что это искренне… А оказалось – ложь! Правильно! – Рината ударила кулаком по столу и сощурилась от боли. – Зачем со мной возиться-то с маленькой?! Пеленки менять, кормить, гулять! Слушать истерики по ночам! Лечить, когда я болею, тратить драгоценное время! За них это сделали нянечки в детдоме. А когда я подросла, они к себе забрали и начали… лепить из меня великую спортсменку… – Рината обессиленно привалилась к стене и зажмурилась, напрасно пытаясь сдержать рвущиеся из груди рыдания. – Моя жизнь оборвалась, когда Бердников пришел в больницу после Ванкувера и заявил, что он – родной отец. – Ипатова посмотрела на Игоря страдальческими глазами. – А Богославская… Я мечтала, чтобы она была моей мамой. И вот… – Рина, усмехаясь, развела руки. – Бойся своих желаний, – хрипло засмеялась, а по лицу, вопреки рваному надломленному смеху, потекли слезы. Слезы тоски и отчаяния. Те самые, что она за четыре года так и не смогла выплакать, которые ей не дали выплакать.

Игорь поднялся и обнял Ринату.

– Прости меня, Игорь. – Она обвила его шею руками и крепко прижалась к нему. – Я испугалась! Никто… – горячий шепот опалял его шею – никто ничего не знал. Мне стыдно за то, что они родители, больно, что они мои родители, а ненависть – самое реальное чувство, которое я когда-либо испытывала!..

– Успокойся, пожалуйста, не плачь. – Игорь гладил ее по взъерошенным волосам и не представлял, как поступить.

Услышанное не укладывалось в голове. Она раскрыла ему тайну, однако стало ли ему легче?.. Правда была слишком отвратительной и угнетающей. Он и поверить не мог, как люди в здравом уме могли додуматься до такого. Ладно, Бердников, но Алла Львовна…

– Что я им сделала! Зачем она меня родила? – безудержно всхлипывала Рината, надрываясь.

Все накопившееся в ней наконец нашло маленькую щель, куда и хлынуло, ударилось со страшной силой. Под напором долго хранимых внутри, спрятанных от чужих глаз эмоций щелочка быстро превращалась в огромную рану – пульсирующую и кровоточащую. Горечь, отравленная непониманием, обидой и отчаяньем, струилась сквозь нее, но в душе Рины не становилось светлее. Она не ощущала ни облегчения, ни смирения, только эгоистичное желание выплеснуть чувства, хоть ненадолго ощутить себя слабой.

– Лучше бы аборт сделала! Господи, зачем я появилась на свет?..

– Хватит, успокойся. – Игорь поцеловал ее в лоб, обнял чуть крепче, потом усадил на стул. Погладил по плечам. – Не говори так никогда. Ты красивая, талантливая. У тебя есть жизнь, ты можешь добиться всего, чего захочешь. А они… не стоят они твоих слез.

– Я это уже почти четыре года говорю, – судорожно втянув в легкие воздух, Рината попыталась прекратить истерику. Стерла ладошками соленую влагу и посмотрела на Игоря. Голова болела, нос заложило, а глаза горели.

Ну и как сейчас она выглядит со стороны? Жалкая неврастеничка, не сумевшая примириться с прошлым. Трусиха, которой проще сбежать от проблем, наплевав на месяцы упорной работы, чем решиться на откровенность. Дождалась, когда ее приперли к стенке, загнали в тупик… Но сейчас уже все равно.

Сглотнув, Рина попросила:

– Можно попить?

Игорь кивнул. Нашел в шкафчике чистую чашку, налил из чайника еще теплую воду и протянул Ринате. Икая и всхлипывая, девушка сделала несколько глотков и вернула ему чашку.

– Спасибо, – прошептала она.

Слезы отступили, но грань была такой тонкой, что Игорь не решался продолжить разговор. Ему хотелось прижать Ринату к груди, но он боялся, что она опять заплачет. В глазах у нее еще стояли слезы, девушка с трудом сдерживала их. Возможно, следовало дать ей хорошенько выплакаться, но что-то подсказывало: это сделало бы ее излишне уязвимой. Позже. Не сразу. Рина слишком долго выстраивала внутри себя оборонительную стену, утыканную шипами и битым стеклом, чтобы в один момент освободиться от гнета.

Игорь не хотел причинять ей боль и именно поэтому так и остался стоять возле плиты. Молодые люди не говорили ни слова, и молчание начинало напрягать, но раздавшийся звонок мобильного разорвал тишину. Парень нашарил телефон в кармане куртки и нахмурился, увидев на экране номер супруги Николая Петровича. Сердце учащенно забилось, предчувствуя что-то недоброе. Странно… Жена Савченко никогда не звонила просто так, а если по делу…

Почему она, а не Николай Петрович?..

– Кто звонит? – сдавленным голосом спросила Рината.

Игорь ничего не ответил и нажал на кнопку приема вызова. Рина поежилась, будто кто-то внезапно открыл окно и порыв ветра пробрался под одежду. Однако у Артема было тепло – холодно стало у нее внутри.

Глава 29

Москва, октябрь 2013 года

Темно-синий седан повернул на перекрестке направо и прибавил скорость. Следом показался черный внедорожник и тенью последовал за ним.

Алла бросила раздраженный взгляд в зеркало и сильнее нажала на газ, пытаясь оторваться, но в покое ее оставлять не желали. Внедорожник ехал за ней от самой работы, не отставая, но и не пытаясь настигнуть. Алла, которая и так была на пределе, не снимая ногу с педали газа, вцепилась в руль и, когда внедорожник ускорился, резко надавила на тормоза.

«Рено» с визгом остановился на мокром асфальте, а внедорожник, не успев увернуться, въехал в его бампер. Аллу швырнуло на руль, но надежный ремень безопасности спас женщину от удара. Сердце колотилось, но она четко знала, что делает, и, включив «аварийку», выбралась из салона. Полная решимости расставить все точки над «и», быстро направилась к преследователю.

Рванув на себя заднюю дверь, Алла рыкнула:

– Хватит следить!