Высота одиночества - Ольга Борискова

Перестань контролировать каждый мой шаг! Я не твоя собственность! Я тебе не принадлежу, чтобы ты охрану вокруг меня выставлял!!!

– Алла, сядь в машину, – раздался спокойный голос, проигнорировавший ее гневную тираду, что окончательно вывело Богославскую из себя.

Она ударила ногой по колесу и закричала:

– Все, Бердников! Все! Оставь меня в покое, богом прошу! Если ты хоть когда-нибудь, хоть чуточку меня любил, прекрати уже изводить! А ты, Крестов! – обратилась она к водителю. – Брось выполнять его приказания и бегать как собачонка на задних лапках! Не стоит он этого!

– Нужно поговорить. – Владимир выбрался из салона и кинул Дмитрию: – Можешь ехать. – Схватил Аллу выше локтя и потащил к «Рено». Грубо запихнул на пассажирское сиденье, уселся за руль и добавил: – Пожалуйста, Алла.

– Что ты еще от меня хочешь? Не наговорился?!

– Алла, та ночь, она…

– А-а-а, – засмеялась Богославская, откинув голову на спинку сиденья. – Ты об этом… Бердников, у тебя что, женщин на ночь не было? Считай меня одной из многих и отстань!

– Ты – не «одна из», Алла! – воскликнул Владимир. – Ты единственная, о чем прекрасно знаешь.

– Ничего я не знаю. – Она выпрямилась и процедила: – Твои сладкие речи на меня давно не действуют. В прошлом этот трюк сработал, сейчас – нет. Единственная… с ней не поступают так, как ты со мной обошелся.

– Прости, – выдавил Бердников.

– Помнишь, однажды… когда мы только начали жить вместе, я подарила тебе рамочку для фотографии? Ты тогда сказал, тебе нечего вставить в нее. А я ответила…

– Мы вставим сюда фото нашей семьи, – закончил Владимир.

– Красивая получилась бы фотография… – Алла говорила спокойно, но в глазах застыла боль. – Я, ты и наша дочь. Может, она и не стала бы великой фигуристкой. Нашла бы свое призвание в медицине или в сфере рекламы. Или связала жизнь с журналистикой… Но мы были бы семьей, Володя, семьей. А ты отнял это у нас. И заставил меня пятнадцать лет оплакивать сына! Поэтому у Рины проси прощения. Наверное, она сможет простить тебя. А я… – Она посмотрела на Бердникова так, что у него внутри все заледенело. – Никогда. Ни-ко-гда.

Владимир устремил задумчивый взгляд на улицу. Верно. Алла тысячу раз права, нет ему прощения… Он устал биться об стену. Время, к сожалению, не возвратить. Бесценные годы… Не все ошибки можно исправить, сколько бы стараний он ни прилагал.

Господи, как бы он хотел увидеть хотя бы ее улыбку. Солнечную, нежную, по-детски наивную. Когда-то она дарила ее Бердникову в любое время дня и ночи, даже не ища особого повода… Поздно. Никогда.

Зазвонивший мобильный прервал его раздумья. С недовольством вытащив из кармана телефон, Бердников ответил. Выражение его лица в один миг изменилось, и Богославская сразу поняла – случилось что-то нехорошее.

Бердников молчал, слушая собеседника. А затем, ничего не говоря, отключил телефон и посмотрел на Аллу.

– Что такое? – накинулась она на Владимира. – С Николаем Петровичем беда? Ну что ты словно воды в рот набрал! – Не получив ответа, Алла вцепилась в рукав его пальто и повторила: – Что такое?! Что?!

– У Савченко инфаркт, – убитым голосом наконец ответил Бердников.

– Господи! Он жив? Где он? Мы должны ехать к нему! – Алла дернулась, чтобы выйти из машины, но Бердников, схватив за руку, вернул ее на сиденье.

– Он в больнице, в реанимации. К нему не пускают, Алла.

Она прикрыла глаза. Красивое лицо исказила гримаса боли. Ну почему? Почему это происходит с теми, кого она любит?! Все ее существо рвалось к человеку, который был не просто ее первым тренером, но еще и другом, наставником. Да и вообще он был самым прекрасным человеком, которого ей когда-либо приходилось встречать. А теперь…

Что же будет?..

– А Рина и Игорь? – в широко распахнувшихся глазах женщины Владимир увидел смешанную со страданием непоколебимую решимость и тут же заподозрил неладное. – Николаю Петровичу понадобится реабилитация, он не сможет тренировать. Какое-то время точно. А до чемпионата России – два месяца.

– Я найду тренера.

– Кого? Миронов не согласится.

– Надо будет – возьмет, – недовольно выговорил Владимир.

– Не выйдет, – безапелляционно ответила Богославская. – У него Решетникова с Самойловым, он на них упор делает.

– Если надо – переключится на Ринату! – сдвинув брови, Бердников посмотрел на Аллу.

– Ну конечно! – Она скривила губы. – Заставить человека делать то, что тебе нужно, – вот твое любимое занятие. Но рычагов давления на Миронова у тебя нет, поэтому оставь его в покое.

– При желании найду. Взять хотя бы историю с его ученицей… как ее… Ксения Синицына.

– Ты ведь знаешь, что ничего не было, – гневно глядя на него, ответила Алла. – Даже не думай, Бердников! А если и было… Не тебе его судить. Миронов – порядочный человек и хороший тренер, не лезь к нему. Тем более и Максимилиану пришлось за последнее время многое пережить. Да и девочке досталось…

Упрямо сжав губы, Бердников уставился вперед. Мимо, разбрызгивая из-под колес грязь, летели автомобили. Алла, безусловно, права, и это ему не слишком нравилось. Миронов, Самойлов, Решетникова… Как глава Федерации он обязан думать и об их интересах, но как отец…

– Я стану тренером.

– Ты?! – хмыкнул Владимир, снисходительно покачав головой. – Рината со свету тебя сживет! Нет, Алла! Она откажется кататься… Это не выход.

– Рината хочет выиграть Олимпиаду, а я обязана ей помочь! – твердо сказала Богославская. – А ее отношение я как-нибудь переживу.

– Она откажется, – вновь отрезал Бердников.

– А это уже твоя забота, Владимир Николаевич. Ты глава Федерации, значит, должен настоять! Достучаться до Ринаты и дать понять, что или со мной, или никак.

Алла как никогда была уверена в правильности принятого решения. Вдруг пришло четкое осознание того, что она должна поддержать Ринату.

Именно сейчас Рина в этом и нуждается. А она, Алла, сможет хотя бы немного искупить вину перед дочерью.

– Хорошо, – кивнул Владимир. – Сделаю так, как ты хочешь.

Он завел автомобиль и куда-то поехал.

– Куда ты меня везешь?

– Домой, – коротко ответил он.

За оставшийся отрезок пути Алла не услышала от него больше ни слова. Припарковавшись у ее подъезда, Бердников выбрался на улицу и неспешно побрел прочь. Богославская вылезла из машины и бросила мимолетный взгляд в его сторону. И почему он не может вот так же – раз и навсегда – взять и уйти из ее жизни?..

* * *

– Да, Маргарита Николаевна… Если что-то изменится, держите нас в курсе, пожалуйста. Конечно, все будет хорошо… До свидания.

Игорь убрал телефон от уха и небрежно бросил на стол. Они с Ринатой вернулись домой полчаса назад и ловили каждую хоть мало-мальски значимую новость о состоянии Николая Петровича.

– Что она сказала? – встрепенулась Рината.

– Он в реанимации. – Игорь устало повел плечами. – Состояние стабильно тяжелое.

– Ясно.

Рината запустила пальцы