Монахи Константинополя III—IХ вв. Жизнь за стенами святых обителей столицы Византии - Эжен Марен

Она обращает в бегство грех, она залог воскресения, древо вечной жизни».

Таково могущество Креста; такая сила есть и у остальных икон пропорционально тому, что на них изображено. Каждое из этих изображений Христа, Богоматери или святых вызывает страх у демонов, которые не могут выдержать их вида; демоны боятся святых и бегут даже от их тени. А иконы – тени святых и, следовательно, имеют способность отгонять демонов.

Все эти чудеса может совершить любая икона без исключения, но среди икон есть такие, от которых с наибольшей уверенностью можно ждать чуда и которые творят чудеса с особым блеском – это нерукотворные иконы (то есть не созданные человеческой рукой); и столица империи гордилась тем, что имеет много таких. Люди верили, что эти иконы созданы не кистью художника, а являются отпечатками самого своего оригинала. Византийцы, льстя себе, верили, что хранили у себя несколько таких подлинных портретов Христа и Богоматери. Другие изображения считали творениями святого Луки, который писал их с самого оригинала.

Но самой знаменитой и самой почитаемой из всех этих икон был, несомненно, Эдесский образ. У него была целая собственная история. Этот образ, отпечаток лица Христа, возникший на куске ткани, который Христос послал правителю Эдессы Абгару, затем совершил неисчислимое множество чудес и исцелил этого правителя; тот прикрепил образ вместо фрески над одними из ворот Эдессы, выставив на обозрение, чтобы чудотворному лику поклонялись все, кто входил в город и выходил оттуда. Затем образ, чтобы спасти его от нечестивого внука Абгара, замуровали в нишу, поставив перед ним светильник; через много столетий жители Эдессы, получив указание в видении, снова отыскали свой чудесный образ-защитник, и светильник перед ним по-прежнему горел. Силы этого образа хватило на то, чтобы заставить Хосрова снять осаду с Эдессы и истребить его армию; затем образ исцелил одержимую демоном дочь царя. На всем Востоке только и говорили, что о чудесах, совершенных этим образом.

Итак, для набожных византийцев иконы были каналом, по которому передаются божественные сила и благодать, никогда не иссякающим источником, из которого льются на человечество освобождающая добродетель и все блага Искупления. Иконы не создавали благодать, как это делают таинства, но наполняли души верой, милосердием, раскаянием и другими чувствами, которые предшествуют благодати и открывают ей путь в сердца. Их мистическая сила и почти священная мощь успокаивают бури, обращают в бегство демонов, устраняют болезни. Они укрепляют в душе веру и решимость следовать христианским добродетелям. Они утешают, они защищают, они дают силу против врагов спасения, они защищают здоровье души и тела. Каждый, кто почитает их достойным образом, может получить в этой жизни все милости, которые ему необходимы, а в иной жизни вечную славу.

Поэтому почитание икон было очень сильно развито в Восточной империи. Постепенно традиция укоренилась в религиозной жизни народа, и у людей возникла очень дорогая для них привычка просить у икон помощи и защиты во всех своих делах. Иконы брали с собой в поездки, они были председательницами игр на Ипподроме. Они шли в боях во главе императорских армий: Ираклий взял с собой в поход против персов нерукотворный образ Спаса, и накануне того дня, когда начал решающее сражение, этот император произнес речь перед своими солдатами, держа в руке икону Христа. В его отсутствие авары осадили Константинополь, но после сорока дней напрасных усилий были вынуждены отступить в беспорядке; их прогнала от стен «богохранимого» города не столько отвага его жителей, сколько всемогущая защита Богоматери, покровительницы столицы. Разве Пресвятая Богородица могла не ответить на мольбы своего народа? Ведь не напрасно же ее икону и иконы святых торжественно пронесли под пение псалмов и гимнов через плотные толпы умоляющих горожан? Разве она не была, как и сегодня поют греки в память об этом избавлении, той, кто выигрывает сражения, той, чья мощь непобедима? Она поистине была для империи неприступной крепостью, она рассеивала врагов, она помогала добывать трофеи.

Через триста лет после Ираклия полководец Никифор Фока приехал в Константинополь, чтобы получить за свои победы императорскую корону. Автор истории его жизни пишет: «В его лице приветствовали удачливого полководца, который восстановил славу Пресвятой Матери византийцев, божественной Богородицы, который покарал за гордыню нечестивого агарянина и на этот раз заставил Хамданида и его быстрых всадников бежать от православных полков. Первым местом, где новый базилевс остановился, сойдя с императорского дромона, быстроходного военного корабля, был монастырь Авраамия, иначе монастырь Богородицы Нерукотворной, где поклонялись знаменитому среди чудотворных икон нерукотворному образу Богоматери.

Почитание икон занимало видное место в торжественных событиях и официальных церемониях империи. Еще теснее оно срослось с повседневными привычками византийского народа. Всюду в церквях и часовнях, в частных домах, в жилых комнатах и спальнях, перед лавками, на рынках, на книгах и одежде, на домашней утвари и драгоценностях, на кубках, на сосудах, на стенах, у входа в мастерские – короче говоря, везде, где это можно было сделать, помещали образ Спасителя, Богоматери или кого-либо из святых. Можно было найти образа любой формы и любого размера. Их до сих пор можно увидеть на печатях множества частных лиц и чиновников всех разрядов. Их носили на себе как амулеты, их брали с собой в поездки. Для византийского христианина иконы были верным залогом благословения и спасения, гарантией защиты и помощи небесных сил; без иконы он не мог жить.

Поэтому столь любимым иконам оказывали множество внешних знаков глубочайшего почтения – их целовали, перед ними жгли благовония, им кланялись, перед ними простирались ниц. Еще перед ними часто зажигали свечи или светильники, их украшали драпировками, венками, лентами, гирляндами; в их честь пели гимны. Очень похоже, что с глубокой древности существовал обычай учить детей в школах духовным песнопениям во славу этих образов.

Конечно, нельзя отрицать, что среди этих бурных проявлений религиозных чувств византийцев много раз встречаются достойные сожаления преувеличения, похожие на те, которые упоминаются в современных документах. В письме, которое император Михаил Заика направил в 824 году Людовику Благочестивому, названы все упреки, которые тогда адресовали почитателям икон. «Они, – писал император, – упразднили церкви Святого Креста и заменили Крест изображениями, перед которыми надо жечь благовония, то есть оказывают им почесть, подобную той, которой удостоен священный знак, на котором страдал Христос. Они поют псалмы перед этими изображениями, простираются перед ними и молят их о помощи. Многие одевают их в льняные одежды и выбирают их крестными отцами для своих детей. Другие, желая стать монахами, отказываются от старой традиции, по которой, когда их постригают, срезанные волосы должны принять выдающиеся люди, и делают так, чтобы волосы падали в руки изображений. Некоторые священники и служители церкви имеют обыкновение соскребать краски с таких образов, смешивают эту пыль с просфорами и вином и раздают эту смесь верующим после богослужения. Другие кладут Тело Господне в руки изображениям, и те, кто причащается, подходят и берут его оттуда. Еще некоторые, пренебрегая нашими церквями, устраивают богослужения в частных домах и пользуются образом как алтарем. Эти злоупотребления и многие другие, им подобные, противоречат нашей религии и, по мнению мудрых людей, не достойны ее».