Город Солнца. Глаза смерти - Евгений Рудашевский

– Да чёрт с ним, с репортажем, – не успокаивался Дима. – Нам нужно написать проблемную статью для Хохловой, так?

– И что в этой статье будет проблемного? – Макс понял, куда клонит Дима, и не стал растягивать разговор лишними вопросами.

– Как что?! Подделки, атрибуция! Не чувствуешь? Хохлова разрешила писать в паре…

– Я знаю.

– Тема свободная.

– Знаю.

– И ты знаешь, почему я должен писать именно с тобой. Да, если пишешь в паре, нужно ещё сделать презентацию, подобрать фотки и дополнительно сделать флеш-интервью для подвёрстки. Но это всё ерунда, я сам разберусь.

Максим вздохнул. Аня сочувственно наклонила голову. Они вновь обменялись понимающими взглядами. Будто сказали друг другу, что проще до конца выслушать Диму.

Он ещё долго говорил. Настойчиво просил Максима вместе поехать в Петербург. Приводил бесконечные доводы, от разумных до совершенно неуместных. Аня ждала, что после этой тирады Максим скажет своё ёмкое «нет», однако он промолчал.

– Отлично! – Дима, кажется, неплохо разбирался в оттенках его молчания. – Значит, решено. Сто лет не был в Питере.

В комнату зашёл рыжий кот, и Дима обрадовался возможности сменить тему – значит, по-прежнему боялся получить отказ:

– Если бы мы были персонажами Капоте, Перс забрался бы кому-нибудь из нас на плечо и там бы уснул. Понимаешь, о чём я?

Перс не знал ни Капоте, ни его персонажей, любивших пускать себе на плечи именно рыжих котов, поэтому мягкой скучающей поступью прошёлся вдоль дивана. Сел, лениво приластился к ногам Ани. Задумчиво уставился в пустоту – будто забыл сделать что-то важное, не терпящее отсрочек. То ли пописать, то ли покакать. Аня демонстративно разгладила юбку и призывно похлопала себя по коленям, но Перс даже не посмотрел на неё. В задумчивости лизнул вялую лапу, вновь провалился в безвременье – так и просидел ещё несколько мгновений: с открытыми глазами, с вытянутой передней лапой. Покачнулся. Растерянно понюхал Анины колготки и всё так же неспешно ушёл из гостиной.

– Ха! – Дима встал со стула.

– Нет, – Макс качнул головой.

– О да.

– Нет.

Аня не понимала, о чём идёт речь, но чувствовала, что Макс говорит скорее с улыбкой, больше соглашаясь с Димой, чем противясь его задумке.

– Перса в прошлом году кастрировали. – Дима приблизился к дивану, чтобы забрать свою трость. – Потому что он начал метить мебель.

– Не надо, – уже тише, без сопротивления возразил Максим.

– Да ты что! Это ж тут главная достопримечательность.

– Описанная мебель? – усмехнулась Аня.

– Именно! – Дима зашагал к одной из закрытых дверей, ведущих из гостиной. Под его ботинками чуть поскрипывали половицы старого пола.

Дима всегда ходил в обуви. Разувался только на ночь. В его шкафу стояло не меньше десяти пар абсолютно одинаковых ботинок, единственным различием которых была форма носка и задника. Их делали на заказ. Чёрные, кожаные, с застёжками вместо шнурков. И с подошвами разной высоты. Левая – выше. Чтобы компенсировать разницу в длине ног. От обычной обуви Диме пришлось отказаться. Аня знала, что Дима иногда ложится спать в кроссовках, которые купил втайне от родителей. Ему нравились лёгкие сетчатые «найки».

– Вначале он пи́сал на диван. – Дима остановился у закрытой двери и с довольным видом продолжал: – Диван пытались отмыть. Не получилось. Вызвали химчистку. Запах мочи пропал, но потом Перс опять его пометил. А диван был хороший.

– Новенький, – кивнул Максим.

Теперь можно было не сомневаться, что ему эта история нравится не меньше, чем Диме.

– В итоге снова вызвали химчистку и диван перенесли в пустую комнату. На этом всё не закончилось. Перс пометил кресло. Потом два стула, кушетку и… что-то ещё.

– Настольную лампу, – Максим усмехнулся. – А заодно и сам стол.

– Потом его кастрировали, и метить он, в общем-то, перестал, но Екатерина Васильевна боялась оставлять на виду вещи с запахом кошачьей мочи. То есть они уже не так сильно пахли после всех обработок, но рисковать было нельзя, чтобы Перс не взялся за старое.

– Если б он начал метить вещи после кастрации, пришлось бы выселять его на улицу, – кивнул Макс.

– Ну да. Поэтому всю обоссанную мебель собрали в одной комнате и…

– Молчи.

– …и нарекли эту комнату гостевой!

Ане история с гостевой комнатой показалась довольно глупой, однако она была рада посмеяться вместе с Димой. Брат пришёл в восторг и только сетовал, что гости к Шустовым приезжают редко.

– А вы говорите им, что комната, ну… такая?

– Запаха не осталось, – отмахнулся Максим.

– Ты не ответил, – настаивала Аня.

– Нет, не говорим, – Максим сдержанно улыбнулся, хотя по всему было видно, что он готов рассмеяться вместе с остальными. – Чтобы не принюхивались.

– Идём! – Дима толкнул дверь. – Вот она. Лучшая из всех гостевых. И кто бы мог подумать, зачем тут столько мешочков с лавандой и на подоконнике – пиала с гвоздикой?

– «Зомби был отброшен в сторону, но не прекратил нападения. Доведённая до отчаяния девушка выскочила из воды. Здесь несколько других зомби пришли на помощь первому и вонзили свои зубы в ноги злополучной девушки. И началось самое ужасное. Зомби стали поедать добычу живьём, причём каждый начал с того места, где ему удалось ухватить несчастную жертву. Душераздирающие крики девушки смешивались с хором чавкающих челюстей её истязателей». Ну как?

Дима отложил листок и принялся за остывавший суп.

– Пишешь хоррор? – небрежно спросил Олег.

Он только что пришёл с пары и не знал, чего вдруг Дима начал зачитывать свои сочинения. Дима ему вообще не нравился. Слишком неопрятный, слишком суетливый. Он бы не сел с ним за один стол, однако хотел переговорить с Максом. К тому же тут были Артур с Алиной.

– Почти, – улыбнулся Дима. – Это по риторике.

– Задание по подмене понятий? – удивился Олег.

– Ага.

– И… ты уверен, что понял его правильно?

Артур и Алина усмехнулись. Только Макс оставался невозмутим и сосредоточенно доедал суп. Кормили в университетской столовой плохо. Олег по возможности ходил в «Крошку Картошку» или «Макдак» у метро. Иногда заглядывал в кафе «Мацони». В столовой бывал редко и брал здесь только пюре с куриной отбивной. Всё остальное вызывало отвращение. Липкие белые рожки. Засаленные булочки. И, конечно, суп, вермишелевый или гороховый, в который женщина на раздаче всякий раз умудрялась окунуть жёлтый ноготь большого пальца. Олег поморщился. Сегодня он купил яблоко и орешки. Лучше перетерпеть.