Заир - Пауло Коэльо

С каждой новой страницей я все отчетливей сознаю, что моивзгляды на мир меняются. На протяжении многих лет я изучал и практиковал магию,алхимию, оккультизм; меня завораживала мысль о том, что кучка людей обладаетневероятным могуществом, которым не может поделиться с остальным человечеством,ибо отдавать этот чудовищный потенциал в неопытные руки просто опасно. Я входилв тайные сообщества, был членом экзотических сект, покупал за баснословныеденьги учебники и трактаты, тратил очень много времени на ритуалы и заклинания.Я то и дело переходил из одного общества в другое, гонимый мечтой найти наконецтого, кто откроет мне тайны невидимого мира, и переживал горчайшее разочарование,уясняя для себя, что большинство этих людей, хоть и руководствуются самымиблагими намерениями, следуют всего лишь той или иной догме и чаще всегопревращаются в фанатиков, именно потому, что только фанатизм способен разрешитьсомнения, беспрестанно томящие человеческую душу.

Я убедился, что многие магические ритуалы и в самом деледействуют. Однако убедился и в том, что люди, именующие себя магистрами,хранителями тайн бытия, утверждающие, что владеют техникой, позволяющей датьлюбому и каждому способность достичь желаемого, давно утратили связь с учениемдревних. Пройдя по Пути Сантьяго, общаясь с обычными людьми, открыв, чтоВселенная говорит с нами на своем языке — знаками и знаменьями, — для пониманиякоторого достаточно непредвзятым взглядом окинуть происходящее вокруг, я сталвсерьез сомневаться, что оккультизм в самом деле единственный способ постижениявсех этих чудес. И в книге о пройденном мною пути я заговорил об иных способахдуховного роста, завершив повествование словами: «Надо всего лишь бытьвнимательным. Урок усваивается, когда ты готов к постижению, и, если тыобращаешь внимание на знаки и приметы, ты непременно поймешь, что необходимодля следующего шага».

***

Две трудные задачи стоят перед человеком — во-первых знать,когда начать, во-вторых — когда закончить.

Спустя неделю я принялся за редактуру — первую, вторую,третью. Мадрид меня больше не мочит, пришло время возвращаться, я чувствую, чтоцикл завершился, и остро нуждаюсь в том, чтобы начать новый. Я прощаюсь с этимгородом так же, как со всем в своей жизни, — держа в уме, что в один прекрасныйдень смогу передумать и вернуться. Я возвращаюсь на родину вместе с Эстер, яуверен, что пора искать новую работу, но пока это не удается (а не удается,потому что нет необходимости), и я продолжаю править рукопись. Не думаю, чтонормальному читателю будут интересны впечатления паломника, прошедшего по путиСантьяго — трудному, но романтичному.

Прошло еще четыре месяца, и, готовясь переписать рукопись вдесятый раз, я обнаруживаю, что ее нет. Впрочем, нет и Эстер. В тот миг, когдая уже готов был лишиться рассудка, на пороге с почтовой квитанцией в рукепоявляется моя жена. Оказывается, она отправила книгу своему бывшемувозлюбленному, которому принадлежит маленькое издательство.

И бывший возлюбленный выпускает книгу в свет. В газетах — нистрочки, но несколько человек все же купили книгу. Прочли, посоветовалипрочесть другим, а те — третьим. Так и пошло. Через полгода первое изданиераспродано. Через год книга выходит уже третьим изданием.

Я начинаю зарабатывать литературой, о чем никогда и немечтал.

Я не знаю, сколько продлится этот волшебный сон, и решаюпроживать каждый миг жизни так, словно он — последний. Тут я замечаю, что успехпервой книги открывает мне дверь в тот мир, куда я так долго мечтал войти, —другие издательства намерены опубликовать мою следующую работу.

Да, но ведь я не могу каждый год проходить Путем Сантьяго —так о чем же мне писать? Боже, неужели опять начнется этот кошмар — опятьсидеть за машинкой и делать все что угодно, кроме писания?! Нужно по-прежнемувладеть искусством менять взгляд на мир и рассказывать о собственном опытепостижения жизни. Я пробую — иногда днем, а чаще ночью — и прихожу к выводу,что это невозможно. Но вот однажды вечером мне случайно (случайно ли?) под рукуподвертывается «Тысяча и одна ночь», и одна из этих сказок кажется мне символоммоей собственной жизни, помогающим постичь, кто я такой и почему так позднопринял решение, всегда ожидавшее меня. Я использую эту сказку как основу исочиняю историю о некоем пастухе, пустившемся на поиски своей мечты — добыватьсокровище, спрятанное где-то у египетских пирамид. Я пишу о любви, которая ждетего, как ждала меня Эстер, покуда я кружил по жизни.

Но теперь я уже не тот, кто мечтал кем-то стать, — я стал, ясостоялся. Я — пастух, пересекающий пустыню, но где тот алхимик, которыйпоможет мне двигаться дальше? Дописав эту книгу, я и сам не вполне понимаю, чтоу меня получилось — что-то похожее на волшебную сказку для взрослых, а взрослыхбольше интересуют войны, секс или рецепты того, как добиться власти. Тем неменее издатель соглашается, книга выходит, а читатели снова заносят ее в списокбестселлеров.

Проходит три года — моя супружеская жизнь безоблачна, язанимаюсь тем, что мне по душе, появляется первый перевод, за ним — второй, иуспех — медленно, но верно — приходит ко мне со всех четырех сторон света.

Переезжаю в Париж — там кафе, там писатели, там средоточиекультуры. Выясняется, что ничего этого больше нет и в помине — кафе, благодаряразвешанным по стенам фотографиям тех, кому обязаны они своей славой,превратились в заповедники для туристов; большинство писателей озабочены формойкуда сильней, чем содержанием, они тщатся быть оригинальными, а становятсянеудобочитаемыми, ибо наводят смертельную тоску. Они варятся в собственномсоку, и я узнаю любопытное выражение: «renvoyer L'ascenseur», что в переводе сфранцузского значит «отплатить той же монетой». То есть: я хвалю твою книгу, аты — мою, мы с тобой создаем новое культурное пространство, совершаемреволюцию, творим новое философское мышление, страдая оттого, что нас никто непонимает, но, в конце концов, не таков ли удел всех гениев? Да, на то он ивеликий художник, чтобы оставаться непонятым своей эпохой.

Поначалу их тактика приносит свои плоды, ибо люди нерешаются открыто бранить то, что им непонятно. Однако потом они сознают, что ихобманывают, и тогда — отказываются верить критикам.

Интернет с его упрощенным языком очень способствуетпеременам в мире. И параллельный мир возникает в Париже: новые писателистремятся к тому, чтобы их слова и их души были поняты. Я встречаюсь с этиминовыми писателями в никому не известных кафе, потому что они еще не успелипрославиться сами и прославить эти заведения. Я в одиночестве совершенствуюсвой стиль, а у своего издателя учусь «искусству сообщничества».

***

— Что такое Банк Услуг?

— Сам знаешь. Нет человека, которому бы это было неизвестно.