Шесть зимних ночей - Кэти Астэр

увидеть с ними, так это вокзального констебля мистера Хоппера.

– Добро пожаловать в гостиницу «Габенн», – привычно сказал господин Гаррет, хотя на языке вертелось: «Что, позвольте узнать, вам всем понадобилось здесь в такой час, пропадите вы пропадом?!» – Чем могу быть полезен, джентльмены?

– Джентльмен здесь только один, – важно сообщил констебль Хоппер. – А что касается этих шушерников…

– Эй, полегче, флик! – перебил старший из братьев Догвилль. – Мы тоже джентльмены! Щетину видел? У дам не бывает щетины!

– Еще как бывает! – начал констебль, но разгоревшийся было спор прервал протиснувшийся через толпу к стойке коридорный.

– Отец, это я их пригласил.

– Томас! – воскликнул господин Гаррет. – Где ты пропадал?! Фредди и Уинслоу пришлось самим убирать учиненный гремлином кавардак! И что здесь творится, хотел бы я знать?!

– Отец, господа Догвилли и мистер Хоппер попали в затруднительную ситуацию, – пояснил Томас. – Скоро Новый год, а они остались без подарков для своих близких, вот я и подумал…

– Что ты подумал? – грозно спросил господин Гаррет.

– Сэр, – взял слово мистер Хоппер, – ваш сын сказал, что у вас есть множество забытых прошлыми постояльцами вещей, от которых вы хотите избавиться. Полиция может на них взглянуть?

– И мы! – вставил старший Догвилль. – Мы тоже можем взглянуть?

– Забытые вещи? – задумчиво пробормотал хозяин гостиницы. – Я и в самом деле думал от них избавиться, но…

– Отец, прошу тебя. Ну, пожалуйста. Позволь им взглянуть.

Господин Гаррет раздраженно кивнул, и Томас провел своих спутников к каморке с забытыми вещами. Когда коридорный открыл дверь, и констебль, и громилы, не сговариваясь, издали «Ах!»

– Выбирайте, господа, – сказал Томас и отошел в сторону.

Мистер Хоппер первым протиснулся в каморку. Взгляд его пробежал по полкам, заставленным различными вещами, и он хмыкнул.

– Я уже выбрал! Какая красота! Намного лучше снежного шара! Лиззи будет в восторге.

Он снял с полки овальное зеркальце на ручке и протер его от пыли о мундир. Вещица и правда была премилой: витая оправа с окантовкой из серебристых листьев, тонкая резьба и блестящий голубой камушек в основании.

– Премного благодарен, – сказал констебль, после чего, пожелав всем счастливого Нового года, поспешно удалился.

Догвилли выбирали подарок не в пример дольше. Каждому из них приглянулось свое (флакон духов, гребешок, шляпная булавка с головкой в виде осьминога, лорнет на складной ручке, механическая рыба и чучело совы), и они начали спорить, что именно взять.

– Господа, – вклинился Томас, – возьмите все, что вам понравилось. Будет для вашей Мамаши по подарку от каждого.

Догвилли по привычке почуяли подвох, но от предложения не отказались. Схватив выбранные забытые вещи, они поочередно крепко пожали Томасу руку, отчего его кисть превратилась в непослушную размазню, а потом веселой гурьбой направились к двери.

Прежде чем покинуть гостиницу, старший Догвилль обернулся и сказал:

– Ты это… не злись на нас, парень. Погорячились. Неприятно говорить это слово, но… спасибо. Мы в долгу, так и знай. Счастливого Нового года, парень.

Томас кивнул, и старший Догвилль вышел за дверь.

– О чем он говорил, Томас? – спросил господин Гаррет.

– Ни о чем таком. Просто недоразумение. Отец, ты не будешь против, если я поднимусь в Газетную гостиную? У меня подарок для мистера Тёрнхилла.

Господин Гаррет поморщился.

– Я не против. Но его там нет.

– Должно быть, он в своем номере и…

– И там его нет. Его вообще нет в гостинице.

Ничего не понимая, Томас удивленно уставился на отца, и тот сказал:

– Я его выселил.

Томас не поверил своим ушам.

– Что ты сделал?

Отец раздраженно проговорил:

– Думаешь, я не знаю, что ты платил за его номер со своих чаевых последние две недели? Нет денег – нет номера! К тому же он сам напросился. После переполоха, который гремлин здесь устроил, старик мешался под ногами, приставал к прочим постояльцам, все твердил о каких-то птицах… или не птицах и о том, что все мы, мол, в опасности! Он совсем свихнулся!

– Ты выгнал его прямо перед Новым годом! – возопил Томас. – Это жестоко! Как ты мог?! Ему же совсем некуда идти!

Господин Гаррет гневно стукнул кулаком по стойке.

– Не смей повышать на меня голос! – Отец уже явно собирался отчитать сына за неуважение, но вдруг вздохнул и поджал губы. – Если хочешь знать, я и сам пожалел, что выгнал его. Почти сразу, как он ушел. Но сделанного не воротишь.

Томас бросился к двери.

– Томас, стой! – крикнул ему вслед отец. – Ты куда?!

– Я найду его!

– Томас, я тебе запрещаю!

Но сын не слушал. Мгновение – и он исчез за дверью.

– Да что ж это такое! – Господин Гаррет снова стукнул кулаком по стойке и бросил взгляд на часы. До Нового года оставалось полчаса…

…Город прямо перед Новым годом накрыла метель. Снежные вихри крутились, били и царапали оболочку стоявшего в центре Чемоданной площади дирижабля «Бреннелинг». Горстями зима швыряла белые хлопья в заледенелые иллюминаторы, за которыми дрожал тусклый рыжий свет.

Прохожих на улице давно не было. Жители Саквояжного района сидели по своим домам, в теплых гостиных, окруженные близкими. Слушали порой прерывающуюся из-за непогоды передачу по радиофору, с нетерпением ждали приближения этого таинственного и в чем-то даже мистического момента, когда часы по всему городу начнут бить полночь…

И только, казалось, один во всем городе человек сейчас был не дома. Хотя с первого взгляда он больше напоминал не человека, а снеговика. Плотная белая корка облепила костюм коридорного, на голове вокруг форменной шапочки выстроилась причудливая шляпа, похожая на пирожное.

Томас совсем замерз. Обхватив себя руками, он брел по улице. Лицо его раскраснелось, очки залепливал снег, а он все шел и шел. Коридорный обыскал уже почти всю площадь, а мистера Тёрнхилла нигде не было. Куда он мог пойти? Где мог спрятаться от метели? Старик ведь никого здесь не знает, у него не осталось ни близких, ни даже просто знакомых за пределами гостиницы.

Обшаривая угол за углом, заглядывая в каждую щель, Томас отчаивался все больше. Он боялся… непередаваемо боялся, что обнаружит старика в каком-нибудь сугробе околевшим.

Еще и этот болтливый и наглый маленький пройдоха куда-то подевался…

Стоило Томасу об этом подумать, как он тут же почувствовал тяжесть на правом плече. Мистер Ворончик с удобством устроился на нем, свесив ножки, как со стула. Как он там оказался? Вскарабкался по костюму или просто выбрался из метели? Коридорный уже не удивлялся странным и непостижимым способностям этого существа. Да и сейчас было не до того.

– Я нашел его! – взвизгнул прямо ему в ухо вновь принявший свой более привычный для Томаса вид коротышка.

– Где он? – протерев очки, спросил коридорный.

– Там! – вытянул ручонку мистер Ворончик.

Томас бросился в указанном направлении. Он по щиколотку утопал в снегу, ветер дул прямо в него, словно пытаясь остановить, помешать, но коридорный всего этого не замечал.

Вскоре он оказался на трамвайной станции.

Мистер Тёрнхилл был там – сидел под кованым навесом на краю скамейки, понуро опустив голову и обняв руками свой сшитый из лоскутов чемоданчик. Вряд ли можно было представить еще более одинокое и подавленное существо. Кажется, старик смирился с тем, что оказался на улице, никому не нужный, как скомканная вчерашняя газета, и приготовился встречать холодную стылую смерть.

Почувствовав, что кто-то подошел, он поднял голову и недоуменно уставился на коридорного.

Дрожащие от холода губы чуть шевельнулись:

– Томас?!

– Мистер Тёрнхилл! – радостно воскликнул коридорный. – Мы нашли вас!

– Мы?

Томас повернул голову. На плече у него никого не было – маленький проказник куда-то сбежал.

– Что вы тут делаете, Томас? – спросил старик.

– Я пришел за вами. Пришел вернуть вас в гостиницу.

– Но господин Гаррет…

– Отец погорячился. Он жалеет, что выгнал вас. Он не должен был…

Старик угрюмо покачал головой.

– Нет, Томас. Ваш отец все сделал правильно. Мне не место в гостинице – я и так слишком долго пользовался вашей добротой. У меня нет денег, чтобы платить за номер. Мои сказки больше никому не нужны – все только потешаются надо мной. Я рассчитывал, что хоть кого-то заинтересуют истории, которые я собирал по всему миру последние полвека, но… времена изменились, сейчас всех заботят лишь газеты и то, что в них печатают. Сказкам пришло время уйти. И они уйдут вместе со мной. Я так ждал чуда… настоящего чуда, но оно не случилось. Чудеса закончились…

– Вы ошибаетесь, мистер Тёрнхилл! – горячо ответил Томас. – Сказки не умерли. Они по-прежнему нужны людям.

– С чего вы взяли?

– Они нужны мне.

Старик молча вздохнул и опустил голову.

– Значит, вы решили просто сесть здесь и умереть? – возмущенно спросил Томас.

– Возвращайтесь в гостиницу.