Моё же сердце у тебя в груди - Мария Дмитриевна Берестова

Осторожно заглянувшая в опустевшую гостиную камеристка посмотрела по сторонам, убедилась, что сиятельные стороны конфликта разошлись, и принялась бодро наводить порядок. Камердинер вошёл за нею вслед с новым графином.

— Мне кажется, это опрометчиво, — поделилась своими сомнениями камеристка, разглядывая графин и предвидя, что он разделит судьбу предшественника.

— Пусть лучше графины бьют, чем старинный фарфор, — мотивировал своё решение камердинер, кивая на буфет с красивой расписной посудой.

Переглянувшись, камеристка и камердинер пришли к одному и тому же выводу. Один тихонечко забрал с секретера изящный стеклянный подсвечник, другая прихватила антикварную книгу. Ещё раз переглянувшись, они кивнули друг другу и оставили зону боевых действий, вынеся из неё эти вещицы.

…решение было разумным, потому что до ночи новый графин не дожил. Камердинер дальновидно велел прикупить на ближайшем базаре десяток дешёвых, чтобы не жалко было. Коллекция антикварных книг в приёмной возросла до пяти экземпляров: камеристка прихватывала по одной в каждый свой заход.

К утру атмосфера в правящей семье не прояснилась. Кая и Канлар пришли на Малый совет порознь, сели как можно дальше друг от друга и демонстративно друг на друга не смотрели. Каждый считал правым себя и негодовал на партнёра, не понимающего очевидных вещей.

Такой демонстративной враждебности друг к другу они не выказывали ни разу за годы своего брака, поэтому советники были изрядно дезориентированы и старались говорить сухо, по делу и без каких-либо эмоциональных подробностей. Ощущение грозы, готовой разразится прямо над их головами, подавляло.

Канлар в основном отмалчивался, лишь хмуро и коротко комментируя те проекты, которые курировал; в такой ситуации королева так нарочито увлечённо читала какой-то отчёт, что, кажется, даже бубнила себе под нос, проговаривая невольно то, что пыталась читать. Если же она начинала с кем-то что-то обсуждать — Канлар не менее увлечённо начинал пялиться в окно, словно впервые в жизни увидел дерево и никак не может наглядеться на это чудо природы.

Возможно, совет прошёл бы более или менее спокойно, если бы в конце концов не добрался до вопросов, требующих одинакового внимания супругов.

Канлар, впрочем, попытался сделать вид, что он не при делах, и старательно не вмешивался в обсуждение, хотя ему было, что сказать. Однако Кая не владела всеми деталями проекта и постоянно уточняла что-то очевидное или делала замечание невпопад. Не выдержав этого напряжения, канцлер в сердцах отметил:

— Полагаю, по этому поводу нам мог бы выдать исчерпывающую справку его величество…

Прежде, чем Канлар успел что-то ответить, королева взвилась, бросила на него убийственный взгляд и холодно отметила:

— Не считаю возможным обсуждать подобные вопросы в присутствии оппозиции.

Советники, потихоньку переговаривающиеся между собой, поражённо замолкли.

Канцлер растеряно замер с бумагой в руках, не понимая, к чему вообще было это высказывание королевы, явно направленное против мужа.

Канлар же, конечно, прекрасно всё понял, поэтому раздражённо вскочил, воскликнув:

— Действительно, зачем такой мудрой правительнице мои глупые советы, справитесь сами! — и выскочил за дверь с поспешностью, которая совершенно не пристала королю-консорту.

Кая побледнела от гнева.

За столом воцарилась гнетущая тишина.

Спустя минуту тишину эту решился нарушить на правах родственника дядя королевы.

— Милая племянница, — отметил он, — кажется, сегодня не очень удачный день для обсуждений. Давайте перенесём?..

— Да, вы правы, — не дослушав фразу, отмахнулась от него Кая, вскочила и удалилась так же резво, как и муж.

Советники ошарашенно переглянулись.

— Полагаю, господа, — сдержанно отметил канцлер, — на этом нам стоит разойтись.

Между тем, разогнавшаяся королева быстро настигла мужа и схватила его за руку, останавливая.

— Что вы творите?! — зло потребовала объяснений она.

Несмотря на очевидный гнев, который прорывался и в голосе, и во взгляде, руку его она держала скорее осторожно.

— Не я устроил это представление на совете, — холодно открестился Канлар.

Несмотря на отчётливо демонстрируемую лицом и тоном отчуждённость, руку он не отнял, и сжал в ответ её пальцы движением скорее нежным.

— Не вы?!. — возмутилась Кая. — Не вы ли!.. — попыталась в чём-то обвинить его она, но он нахмурился и перебил:

— Вы предлагаете скандалить посреди коридора?

«Я не скандалю!» — чуть не воскликнула она, но вовремя удержала внутри себя этот возглас, и лишь отчётливо покраснела.

— Пойдёмте, — перехватил он её под руку и повёл в их покои, подальше от любопытных глаз и ушей.

К сожалению, противоречие между ними не стало менее острым, и в покоях они задержались, добавив к прочему свои претензии по поводу поведения второй стороны на совете.

Поскольку их график никак не включал в себя пунктов «два свободных часа для выяснения личных отношений», в их покои с разной степенью настойчивости стали ломиться различные распорядители, статс-дамы, посланные лакеи и даже сам канцлер.

Всем им камердинер и камеристка с невозмутимым видом отвечали:

— Их величества заняты.

К вечеру, разбив ещё два графина, поцарапав буфет, залив чернилами совместный портрет и сломав этажерку, так и не помирившаяся пара, впрочем, вышла и вернулась к своему рабочему графику.

Составляя опись повреждений, камердинер качал головой. Портрет едва ли подлежал реставрации, а с этажерки разлились весьма едкие духи, от которых помещение было трудно проветрить. Камеристка, вздыхая, продолжила прятать книги — в ходе сегодняшней дискуссии пострадало ещё три томика.

На другое утро, так и не учтя негативный опыт, пара снова пришла на Малый совет порознь — советники лишь тихо вздохнули, предвидя продолжение вчерашнего.

Канцлер, впрочем, упорно пытался проявить вершины дипломатии, несколько минут успешно обходя острые камни и ведя более или менее продуктивное обсуждение. Однако вопросы, которые требовали внимания одновременно обоих правителей, копились уже два дня, поэтому обходить их стороной становилось всё сложнее и сложнее. Канцлер попытался осторожно заметить, что без продуктивной совместной работы тут не обойтись, на что получил от Канлара раздражённое:

— Её величество всё равно всё решает единолично, так что в принципе не вижу смысла нам тут собираться.

Советники обречённо замерли, понимая, что совет опять накрылся медным тазом.

Реакция королевы не разочаровала.

Резко встав и ударив стулом о паркет, она заявила, сверля мужа злым взглядом:

— Вы тут тоже величество, так что вот и решайте всё единолично! — с особой язвительностью выговорила она последнее слово и гордо вышла.

По кабинету прошелестел дружный вздох.

Канлар ответственно попытался решить что-то единолично, но мысли его были ощутимо далеко, поэтому вскоре, махнув рукой и не объясняясь, он тоже встал и удалился.

— Дела! — огорчённо вздохнул канцлер, собирая бумаги.

Согласившись с такой оценкой ситуации, советники стали расходиться.

А меж тем, королевский кабинет снова стал полем очередной битвы.

Ни один из супругов не был готов пойти на попятный, хотя