Вальсингамские девы - Анна Морион

«Господь свидетель, эта неразумная девушка прекрасна, как самый пригожий летний день, полный золотых лучей полуденного солнца, но я обязан оставаться лишь ее учителем и наставником. Колин не должен оказаться прав в моих истинных пристрастиях… Я занимаюсь с Кэсси не потому что, жалею ее, но потому что… о, ужас! люблю это больное создание! Как только я вижу ее, входящую в ворота поместья, мое сердце замирает от радости этому видению, а разум тут же охватывает восторг того, что она пришла ко мне вновь, что я снова вижу ее. Что за нездоровые мысли пленили меня? Что за больные чувства охватывают все мое естество, когда мои глаза ласкают восхищенным взглядом милую, неразумную Кэсси? – чувствуя отвращение к себе, размышлял виконт, всякий раз, глядя на прекрасное лицо девушки и пытаясь угадать, могла ли она ответить на его чувства, если бы Господь наградил ее здоровым разумом. И, несмотря на свои убеждения и трезвые доводы рассудка, отдающего ему приказ не привязываться к Кэсси, виконт желал проводить с ней все свое время: они играли в саду, гуляли в парке, катались на лошади. Кроме того, виконт терпеливо обучал девушку игре в крикет, а после занятий, сев под одной из яблонь, читал вслух сказки. Кэсси часто льнула к своему другу, в поисках невинной ласки, но тот ясно осознавал, что его питомица, в силу своего больного сознания, не понимала его чувств и не могла ответить на них взаимностью, и что ее действия не несли в себе скрытого любовного смысла. Кэсси искала лишь дружелюбия и добра.

– А вы когда-нибудь видели ангелов? – однажды спросила Кэсси виконта, когда, под руку, они медленно прогуливались по красивому ухоженному парку Риверсхольда.

– К сожалению, никогда не имел такой чести, – с улыбкой ответил ей тот. – Но, хоть мы и не видим их прекрасные лики, ангелы живут рядом с нами: они наблюдают за нами и оберегают нас от всякого зла.

– Как это, вы не видели? А я? – удивленным тоном спросила Кэсси.

– Вы, милая Кэсси? – вновь улыбнулся виконт.

– Да, я! Кэти говорит, что я – ангел! Но почему тогда я не умею летать? Где мои крылышки?

– Я согласен с вашей сестрой: вы ангел, Кэсси, настоящий ангел, и самый прелестный из всех ангелов, что живут на Земле, – с чувством сказал виконт и мягко взял теплую ладонь девушки в свою.

– А еще Кэти говорит, что скоро мы поедем в большой город, чтобы посмотреть на свадьбу Крис, – задумчиво сказала Кэсси, не придав поступку своего учителя никакого значения: она привыкла к тому, что он брал ее за руки. – Как же он называется, этот город… Ай, забыла.

– Ваша сестра поведала мне об этом вашем путешествии в Лондон, – нахмурился виконт, не желавший расставаться с Кэсси даже на неделю.

– Лондон! – радостно повторила девушка. – Там живет наша Крис!

– Вам следует поехать туда и навестить вашу сестру, – сказал виконт.

– Но я не хочу ехать! – вдруг надула губы Кэсси.

– Отчего же?

– Там много плохих людей. Кэти говорит, что в городах живут одни негодяи и проходимцы.

– Ваша сестра заблуждается: помимо этих нечестивцев, в городах живут много хороших и порядочных христиан, которые, как и вы, любят Бога и соблюдают его заповеди, – возразил виконт, глубоко недовольный тем, что Кэтрин запугала Кэсси этой религиозной ерундой. – Я тоже живу в городе, но ведь я хороший человек? Как вы считаете, Кэсси?

– Да. Хороший и добрый, – улыбнулась она ему. – Лучше всех!

– Я польщен вашей оценкой моих качеств, милая Кэсси, – тоже улыбнулся тот, и его душа наполнилась радостью оттого, что девушка так безоговорочно доверяла ему. – Поверьте, вам нечего бояться ехать в город, к сестре. Если вы желаете, я тоже направлюсь в Лондон, чтобы вы чувствовали, что я нахожусь рядом и не позволю никому обидеть вас.

– Да? Вы можете? Тогда я хочу! А вы прокатите меня на лошадке сегодня? Мы дадим ей яблок, и она очень обрадуется!

– К сожалению, час уже поздний, и вас ожидает сестра. Но, обещаю, завтра после занятия, я обязательно прокачу вас по всему парку.

– Но лошадка обидится…

– Я передам ей ваши искренние извинения, – сказал виконт, увидев выражение жалости на лице своей питомицы.

– Скажите ей, что завтра я дам ей самые вкусные яблоки! До свидания! Я домой! – Кэсси вскочила на ноги, высоко подняла подол своего старого платья и стремглав побежала домой.

«Как это несправедливо! Быть ангелом и не уметь летать! – по пути думала девушка. – Боженька забыл приделать к моей спине крылышки!».

Четыре дня спустя, виконт Уилворт получил письмо от своего друга графа Дрэймора:

«Мой дорогой друг, сегодня я сажусь на корабль, чтобы отбыть в Европу. Боюсь, неотложные дела взяли меня в крепкие тенета, поэтому не надеюсь увидеть тебя в скором времени. Не сочти за грубость, Доминик, но я настоятельно прошу тебя покинуть Риверсхольд, как можно скорее, по причине посещения его моими родственниками из Девоншира. Как можешь догадаться, мои любезные друзья прямо заявили мне о том, что проведут полгода отдыха в моем новом поместье.

Посему прошу тебя: покинь Риверсхольд прежде их приезда. И, каюсь: девонширские родственники настолько невыносимы, что я несказанно рад отправить их подальше от себя.

Колин»

Это короткое письмо расстроило виконта Уилворта: отныне, возможность дальнейших занятий с Кэсси была надолго потеряна. По этой причине, и, зная о том, что старшая мисс Глоуфорд ни за что не отпустит Кэсси в Лондон, он поспешил передать записку Кэтрин:

«К сожалению, мисс Глоуфорд, эти строки полны печали: обстоятельства сложились роковым образом, и я должен покинуть Риверсхольд. Посему возможность заниматься с Вашей сестрой мною утеряна. Увы, не могу дать Вам точные сроки моего отъезда, но, как только мои трудности будут побеждены, наши занятия с мисс Кэсси возобновятся.

Завтра утром я уезжаю в Лондон, но, если Вы будете нуждаться в моей помощи, пожалуйста, пишите по этому адресу: Лондон, …стрит 12, виконту Доминику Уилворту.

С уважением, виконт Уилворт»

На следующий день виконт покинул поместье, и в его сердце разлилась чаша горечи и сожаления, ведь теперь Кэсси была недосягаема для него.

***

Получив записку виконта, Кэтрин ничуть не огорчилась, подумав, что за сроки свадебного торжества и времяпровождения в Лондоне, он разрешит все, что призвало его в этот город, и вернется в Риверсхольд. Однако эта новость огорчила Кэсси, привыкшую каждый божий день видеть своего «доброго друга» и получать от него сладости и веселье. Но девушкам предстоял путь в Лондон, и, занятые приготовлением, они позабыли об отъезде виконта Уилворта. Однако, накануне отъезда, Кэсси поскользнулась на мокром камне и упала в холодную реку, что тотчас привело к сильнейшей простуде. Не было и речи о том, чтобы везти Кэсси в Лондон в таком плачевном состоянии, и душа Кейт разрывалась на две части: оставить Кэсси на время ее болезни она не могла, но также не могла она пропустить свадьбу Кристин, поэтому попросила добрую соседку присмотреть за больной сестрой и собралась ехать в Лондон одна. Нарядившись в лучшее свое платье, башмаки и чепец, Кэтрин добралась до дороги и села в направляющийся в Лондон дорожный кэб, расплатившись деньгами, что прислали ей для этого случая Генри и Кристин. Несмотря на постоянную физическую усталость, Кэтрин была очень миловидна, и несколько мужчин-соседей по кэбу смотрели на нее с интересом и восхищением, но девушка словно не видела их, уткнувшись носом в свою потертую Библию. Дорога до Лондона была длинной и изматывающей, но Кейт мужественно держалась, не приняв за время долгого пути ни пищи, ни воды, и ни на минуту не сомкнув глаз. Когда кэб, наконец, прибыл на вокзал Лондона, Кэтрин поспешно покинула душный салон и принялась оглядываться, ища взглядом Кристин и Генри. Люди, невероятное их число, проносящиеся мимо и кричащие, напугали девушку, не бывавшую ранее в городе. Мысленно вознося молитву Создателю, она попросила у того сил противостоять этому «чудовищу вместилищу порока и разврата», и побрела по вокзалу, ища сестру и будущего брата. Но Генри нашел ее первым: он громко окликнул девушку, торопливо подошел к ней и поприветствовал ее крепкими объятиями.