Последний пассажир - Уилл Дин

имени. То, как они изменили мою роль, мою работу, без предупреждения, без обсуждения… Я не могу предсказать, что они предпримут дальше.

– Ты не планировала присоединиться к нам сегодня, – замечаю я. – Они и тебя обманули?

– Конечно не планировала. Меня просто попросили выйти на двадцать минут. Я покинула студию, свою каюту и перешла в соседнее помещение, пока они удаленно проверяли звукоизоляцию. Я была готова к выходу в эфир в шесть часов вечера. А они заперли меня снаружи. Открыли дальнюю дверь, что-то вроде воздушного шлюза, и сказали, что я могу присоединиться к другим пассажирам. Поблагодарили за усердную работу. Я рассмеялась. Рассмеялась! Подумала, кто-то из продюсеров решил надо мной подшутить. Полагаю, в каком-то смысле так оно и было. А потом я упала на колени и умоляла их. Угрожала. Просила поговорить с моим агентом. В ответ тишина. Ни телефона, ни еды, ничего из одежды или личных вещей, ни кошелька, ничего.

Как ни странно, я скучаю по времени, когда видела ее на экране. Тогда у нее был авторитет. Теперь она просто одна из нас.

Снова приподнимаю уголок одеяла, чтобы впустить немного воздуха.

– Что же нам теперь делать? Здесь ведь не к кому обратиться, верно? Это правда, Мишель? Мы действительно единственные люди на борту этого корабля?

– За вами следили с помощью тепловизоров, установленных на каждой палубе. Кроме нас здесь никого нет. Вы трое – или четверо, если Дэниел все еще в ловушке в бассейне, – и я. Я видела тепловые сигналы, исходящие от собак в питомниках, половина из которых сейчас на свободе. От бассейна. Даже от грызунов. Но на борту нет других пассажиров.

– Мы не можем просто пассивно плыть по течению, – говорю я. – Мы лишим их красной комнаты. Это корабль. Мы – пассажиры. И точка. Мы отказываемся от игры и остаемся на месте до прибытия спасателей.

– Тебя послушать – так все просто, – хмыкает Смит.

– Возможно, все действительно просто, – отвечает Мишель. – Те трудности, с которыми вы сталкивались, были вызваны вами самими. Вы согласились участвовать в шоу. Вы остались ради игры и наград за участие. Вы участвовали в опасных испытаниях, чтобы выиграть значительные суммы. Так что да, мы могли бы противостоять этому искушению. Если хотите остановиться, мы остановимся. Только я не знаю, как они отреагируют, если мы засядем в двухуровневом люксе и будем ждать.

Она права. В некотором смысле, мы сами во всем виноваты. Мы не смогли устоять перед искушением. Проклятие моей семьи. Проклятие многих семей.

Мы снимаем пуховое одеяло, теперь влажное и горячее. Все раскрасневшиеся. Щеки пылают, волосы растрепаны. «До» и «после». Мы не знали правды, пока не спрятались под одеяло, а теперь погрузились в размышления.

Теперь мы знаем.

У меня звенит в ушах, и я больше не чувствую голода. Несмотря на свои призывы, я постепенно смиряюсь с судьбой. Человек не может бороться бесконечно.

Мы медленно идем по коридорам. Фрэнни едва волочит ноги. В ресторане «Даймонд Гриль» стайка грызунов поедает перегородку, вырывая пенопласт и древесно-стружечные плиты.

– Вот только, – произносит Смит, – откуда нам знать наверняка, что ты все еще не участвуешь в этом? Откуда нам знать, что ты та, за кого себя выдаешь, Мишель? Ничего личного, но я не уверен, что должен доверять тому, что ты говоришь. Я не видел, чтобы тебе угрожала какая-либо опасность. Никаких прыжков в океан или подъема по дымовой трубе. Ты даже не проголодалась. Откуда нам знать, что ты сейчас с нами, а не с ними?

– Ваши сомнения понятны, – отвечает она. – Но я знаю, кто на самом деле открыл ящик.

– Что? То есть что это была не Фрэнни?! – ахаю я.

– Я же говорила, – вставляет Фрэнни. – Я не открывала этот проклятый ящик. Я бы не стала. Мне это даже в голову не приходило. Все последствия – не моя вина.

Глава 97

Я будто снова вернулась в школу. Я не в курсе событий. Вычеркнута из разговоров, вечеринок по случаю дня рождения, шуток. Все знают больше, чем я. Голод изнуряет, испытания истощают, но сама игра, натравливающая нас друг на друга, является, пожалуй, самым неожиданной и ужасной стороной всего этого.

Мишель уклоняется от ответа на мой вопрос.

– Сейчас не имеет значения, кто открыл ящик, – говорит она. – Мне не следовало поднимать эту тему. Важно то, что вы понимаете, что в этой игре несколько уровней, испытания внутри испытаний. Правила обновляются ежедневно, и никто не знает, кто дергает за ниточки. Поэтому я решительно предлагаю вернуться в каюты и возвести что-нибудь вроде преграды, чтобы остановить хотя бы грызунов. Запасемся водой и едой и будем сидеть тихо.

Мы с Джем обычно прятались в нашей спальне, когда мама с папой ссорились. Всегда из-за денег. Неоплаченные счета, визит судебного пристава, изъятие наличных. Мы прижимались друг к другу и знали, что сможем справиться, если будем держаться вместе.

– Мы не можем оставаться там, – возражает Смит. – Только не все время. Ты не понимаешь этого так, как мы. Нужно проверять сети, кипятить воду, греться у огня. Ты даже не представляешь, как холодно бывает ночью. Ведь у тебя в каюте работало отопление, да?

Мишель кивает.

– Это не люкс, там даже иллюминатора нет. Ничего общего с двухуровневыми апартаментами. Каюта располагается ниже уровня воды. Но мне было удобно.

– Ах, тебе было удобно? – переспрашивает Смит. – Отопление, кондиционер, водопровод, кухонные принадлежности, горячий душ, много еды, питьевая вода. У тебя все это было?

Мишель смотрит в пол.

– Ты даже не представляешь, через что мы прошли. Поживешь сутки без элементарных вещей – и эволюционируешь в обратном направлении. Через семьдесят два часа станешь похожей на бездомную собаку. Так что, если хочешь, сиди в каюте и ничего не делай. Но мы знаем, что это так не работает.

С этого момента мы решили делить один люкс на всех. По ночам будем дежурить по очереди, посменно по два часа. Мы начали возводить новую преграду, чтобы хоть спать было спокойнее. Фрэнни расставила огнетушители, наш пожарный топор и набор японских поварских ножей у двери в каюту. Нелегко поджидать врага, когда понятия не имеешь, какую форму он примет и когда может проникнуть на борт корабля. Но с точки зрения морального состояния с появлением Мишель мы стали немного подготовленнее. Построив баррикаду из кроватей, тумбочек, сцепленных вместе инвалидных колясок и разбитых бутылок из-под водки, мы готовы больше, чем раньше.

Готовы?

Кем мы стали?

Когда группа людей попадает в ловушку, среди них