Мои шифоновые окопы. Мемуары легенды - Андре Леон Телли

Как же я гордился тем, что решил пойти в церковь тем воскресным утром, в почти сорокаградусную жару, в традиционном белом хлопковом кафтане с длинным шлейфом, украшенным золотыми и синими церковными символами.

Когда служба началась, преподобный доктор Кальвин О. Баттс представил председателя совета черных судей. Лица каждого из собравшихся отражали триумф и могущество веры, семейных ценностей и борьбы. Было видно, что мы настоящие представители черной расы, полной сил и величия. Некоторые из нас встали и зааплодировали.

В конце, когда судьи вышли на пузырившийся от жары тротуар, одна из них, с короткой афрострижкой ярко‑рыжего цвета, взяла меня за руку и сказала: «Спасибо за то, что вы своим примером дали мне уверенность и силу стать тем, кто я есть. Свободным человеком».

Я поблагодарил ее словами, шедшими от чистого сердца. Проповеди преподобного Баттса часто напоминают мне проповеди великого оратора, французского кардинала Жака-Бенинь Босуэ, наставника великого дофина, законного сына Людовика XIV. Он сплетает воедино историю черных, культурные пласты и простой здравый смысл и обращается к прихожанам в классической, благородной, но доступной манере. И всегда подчеркивает значимость церкви в жизни чернокожих.

Я чувствую себя в некотором роде преподобным Баттсом, поскольку мы с ним одного возраста и оба – единственные дети в семье. Фактически преподобный Баттс, окончивший колледж Morehouse, является воплощением всех традиций, на которых я вырос и которые живы во мне: воскресные походы в церковь в лучшей одежде и благочестивое поведение. Я встречал его на матчах по поло в Вестбери, ежегодном летнем мероприятии для прихожан, и могу сказать, что он умеет сочетать льняные костюмы сложных оттенков со шляпами так, что это вдохновляет молодых чернокожих мужчин. Я стараюсь не беспокоить его рассуждениями по электронной почте, так как у него очень напряженный график. Готовить проповедь каждую неделю и выслушивать своих прихожан – это непростая задача.

По приведенному им примеру грешника, спасенного благодатью, я прихожу в свой дом. У меня есть возможность прийти домой в любое воскресенье утром или даже в будний день для изучения Библии или на богослужение. Я чувствую себя сильным, выходя из храма, и меня так переполняет любовь, что мой дух воспаряет.

Недавно я понял, что в свои семьдесят лет я нахожу самую большую радость в том, чтобы просыпаться, молиться и проявлять доброту к людям. Я стараюсь быть добрым ко всем, с кем встречаюсь, но иногда сбиваюсь с этой установки. Я должен проявлять доброту даже к незнакомцу, который хочет сфотографироваться со мной. Я должен быть добр к человеку старше меня, открывая ему дверь. Я должен позволить женщинам первыми пройти через вращающуюся дверь. Я благодарю Бога за тихую любовь моей бабушки и бурные проявления любви и привязанности Дианы Вриланд.

Когда меня переполняют чувства пустоты и печали, когда утро начинается в мрачных тонах и в них же проходит, у меня есть приемы, меняющие этот день к лучшему. Я начинаю каждый день с молитв за своих друзей и близких. Я научился этому у бабушки, которая, сидя на краю кровати, молилась вслух. Затем я почти каждый день звоню своей подруге Сандре Бернхард, которая помогает мне разобраться в проблемах и неурядицах. Она называет меня могучим дубом, опорой своей жизни. Сандра, со своим спокойным характером, и не подозревает, насколько мне помогает ее уравновешенность.

Когда я действительно чувствую себя беспомощным, я могу позвонить своей подруге Алексис Тома, дьякону церкви, и она бросит все свои дела и помолится со мной по телефону. Неважно, где ее застал мой звонок – дома или на работе, – она остановится и произнесет красноречивую, основанную на библейских текстах молитву обо мне и моих нуждах. У меня на глаза наворачиваются слезы, когда она молится через Bluetooth в наушниках за рулем. Если дела совсем плохи, то вместе со мной на другом конце провода будет молиться преподобный Баттс. Моя вера и моя церковная жизнь являются определяющими для моего благополучия.

В романе Виктора Гюго «Собор Парижской Богоматери» звонарь Квазимодо кричит: «Убежище! Убежище!»

Эти слова всегда находили во мне отклик, потому что до сего момента, когда я пишу эти строки, я боялся реальной жизни. Реальная жизнь так долго была покрыта тьмой. Но в конце концов выходит солнце. Я мечтал о жизни, которую прожил, и прошел через нее с достоинством и благостью. В конце концов, мои предки пережили первородный грех этой великой страны – рабство, расизм, – и они выжили. Если эта страна способна пережить все несправедливости, на что мне жаловаться? Я думаю, это настоящее чудо, что я смог пройти столь долгий путь.

Я всегда боялся жизни. Я люблю жизнь. Люблю смотреть в бескрайние небеса. Мир не может причинить мне вреда. Никто не может причинить мне вреда, когда я в кругу веры, любви и молитвы.

Дарить любовь доставляет мне невыразимую радость.

Я всегда хотел любви.

Я десятилетиями наблюдал за иконами моды и общался с ними, в том числе работая в официальном судейском комитете Международного комитета по составлению списка самых стильно одетых людей под эгидой его покойной основательницы Элеонор Ламберт (а также ныне возглавляющих комитет Грейдона Картера и Эми Файн Коллинз). На основании этих наблюдений я предлагаю свои собственные списки самых стильно одетых мужчин и женщин. Основные критерии моего выбора: уникальность подбора одежды, последовательность в стиле, личные достижения и высокие моральные качества, которые ведут к высоким стандартам в одежде. Итак, вот мой список в произвольном порядке.

АННА ВИНТУР

Только когда она одета в Chanel от кутюр. В силу своей профессии и происхождения она считает своим моральным долгом хорошо одеваться. Как глобальный законодатель моды, она верна неустаревающей элегантности Chanel.

АННЕТ ДЕ ЛА РЕНТА

Она носила лучшее, что есть в парижской моде, и ее гардеробные заполнены нескончаемыми рядами одежды Yves Saint Laurent от кутюр, а также платьями и костюмами работы ее мужа. В юности она обожала Madame Grès. Ее любимое сочетание: простое платье Chanel от кутюр или старая дубленка Fendi с замшевыми брюками и сапогами Manolo Blahnik выше колена. Она служила источником вдохновения для Карла Лагерфельда.

БЬЯНКА ДЖАГГЕР

Великолепный стиль на протяжении десятилетий, начиная с ее свадебного костюма Yves Saint Laurent с большой мягкой шляпой-федорой до кринолинов и бальных платьев. Кроме того – Christian Dior эпохи Марка Боана, Zandra Rhodes, Halston, Norma Kamali и Tom Ford. Valentino разработал для нее целый гардероб для фильма, который так никогда и не вышел в прокат.

ГРАФИНЯ ЖАКЛИН ДЕ РИБ

Апогей французского стиля. Она была музой великих Домов моды и музой для самой себя, создавая собственную линию одежды от кутюр и продавая ее в лучших универмагах. Если ей нравился дизайн платья Yves Saint Laurent от кутюр, она заказывала сразу три: одно бледно-абрикосового цвета и два экземпляра различных бледно-голубых оттенков. В 2015 году в течение трех месяцев в музее Метрополитен проходила ее собственная выставка.