Тайны, что мы храним - Ана Вудс

не могла в это поверить. – Сейчас же остановитесь! – приказала я водителю. – Я хочу выйти. Немедленно!

На его лице отразилось замешательство, но он остановил машину. Я быстро отстегнула ремень и вышла. Достав свою сумку из багажника, я перекинула ее через плечо. Когда я обернулась, то увидела его.

Тристан сидел на скамейке под деревом в конце улицы. Положив локти на колени, он разговаривал с человеком, сидящим напротив него. Словно почувствовав на себе взгляд, он поднял голову и посмотрел в мою сторону.

Когда наши глаза встретились, мое сердце едва не выскочило из груди. Захотелось развернуться и уйти, не разговаривать с ним, а гнать его к черту, но ноги не слушались.

Земля под подошвами захрустела. С каждым шагом походка становилась все более шаткой, а руки – все более потными. Что я здесь делала? Что все это значило?

Лицо Тристана просветлело, когда он увидел меня. Я остановилась перед ним. Мне хотелось что-то сказать, прикоснуться к нему, но я не могла.

– Спасибо, что приехала, – тихо и неуверенно сказал он.

– Разве у меня был выбор? – Мой взгляд скользнул к девушке, с которой Тристан разговаривал. На вид ей было около двадцати пяти, и она сидела в инвалидном кресле. Я невольно задалась вопросом почему. – Привет.

– Привет. Ты, должно быть, Хейзел. Рада наконец-то с тобой познакомиться. – Она протянула мне руку, и я ее пожала. – Я Линн.

Я удивленно подняла брови.

– Сестра Тристана? – Он никогда не говорил мне, что она в инвалидном кресле. В принципе, это не имело значения, однако меня удивило, что он это скрывал. Хотя на самом деле меня больше ничто не должно было в нем удивлять.

Линн улыбнулась.

– Ну, типа того.

В замешательстве я перевела взгляд с нее на Тристана. Он втянул голову, будто почувствовав, что его поймали, затем указал на место рядом с собой.

– Садись, и мы тебе все объясним.

Я глубоко вздохнула.

– А с чего ты взял, что меня волнует то, что ты хочешь сказать? Ты не заслуживаешь ни минуты моего внимания. Я здесь только потому, что ты заманил меня сюда с помощью водителя. Как ты вообще узнал, когда прибывает мой поезд?

Уголки его губ дрогнули.

– Джош обработал Милу.

Застонав, я закатила глаза. Поскольку держать сумку становилось все тяжелее, я сняла ее с плеча, поставила перед собой на землю и от холода спрятала руки в карманы.

Тристан снова указал на место рядом с собой.

– У тебя пять минут, – сказала я и села на самый край скамейки. Мне не хотелось приближаться к нему, так как мое тело все еще отзывалось на его прикосновения.

– Это моя вина, – внезапно сказала Линн. Ее светлые волосы развевались на ветру. – Если ты ищешь, кого ненавидеть, то вот она я. Только, пожалуйста, не злись на него.

Я фыркнула.

– Серьезно, Тристан? Ты прикрываешься сестрой? Тебя ничего не смущает?

– Это не так, Хейзел. – Он протянул ко мне руку, но вновь опустил ее, прежде чем смог до меня дотронуться. Моя кожа жаждала его прикосновений.

– Покажи ей, – потребовала Линн.

Тристан кивнул и достал из своей сумки большую книгу. Она была в кожаном переплете, но время не пощадило ее. Некоторые страницы свободно лежали внутри и могли разлететься при порыве ветра или же просто рассыпаться в пыль. Тристан открыл книгу и протянул ее мне. По-прежнему сбитая с толку, я взяла ее, и кончики наших пальцев соприкоснулись. На мгновение меня снова охватило приятное тепло, которое я обычно ощущала в такие моменты. Я попыталась отогнать это чувство и сосредоточиться на страницах. Они пожелтели, а размашистый шрифт было трудно расшифровать.

– Одиннадцатое мая 2019 года, – тихо прочитала я вслух и почувствовала, что мне не хватает воздуха. – Претенденты: Коринн Блайт, Джонас Хастлер, Кейтлин Разерфорд, Генри Смит и Люси Гиббс. Испытание: взлом колокольни, хаусраннинг. Испытание провалилось. Смерть в результате несчастного случая. – Я сделала глубокий вдох. Мои пальцы дрожали. – Откуда у тебя это?

Я подняла взгляд и посмотрела Тристану прямо в глаза: в них бушевала буря. Он боролся с собой, искал подходящие слова. Затем он кашлянул, выпрямил спину и взял меня за руку. На этот раз я ему позволила.

– Вот почему я не мог сказать правду: я не хотел втягивать тебя в это, Хейзел.

Я ничего не понимала.

– Тристан хочет сказать, что я взяла с него обещание молчать. Однажды он уже проболтался своему сумасшедшему другу, поэтому я заставила его поклясться, что впредь он будет нем как рыба. Не только ради меня, но и ради безопасности других, – серьезно объяснила Линн, скрестив руки на коленях.

– Но какое ты имеешь к этому отношение? – Все это сбивало с толку и не имело для меня никакого смысла.

Тристан сжал мою руку, чтобы привлечь внимание. Я посмотрела на него в ожидании объяснений.

– Мы хотели сказать… По сути, Линн не моя биологическая сестра. Она переехала к нам, когда ее родители умерли пятнадцать лет назад. Мне тогда было всего пять, а ей – десять. Мы вместе росли, поэтому она стала для меня родной, но юридически мы двоюродные.

– Ясно… – сказала я. Еще одна вещь, которую он от меня скрывал, но этот момент я могла понять. Была она его биологической сестрой или нет, не имело значения: она была его семьей – вот что главное. Тем не менее это еще ничего не объясняло.

Линн снова взяла слово.

– Четыре года назад я не только чуть не лишилась жизни, но и потеряла способность ходить. Врачи говорят, вряд ли что-то изменится. В ту ночь, когда вступительное испытание пророков закончилось трагически, моя мечта стать балериной вдребезги разбилась.

– Ты… что? – вырвалось у меня. Я покачала головой. – Но тебя там не было. Я читала записи, показания свидетелей, и твоего имени… – И тут я словно прозрела: она не была родной сестрой Тристана, а значит, они носили разные фамилии. – Кейтлин Разерфорд.

Она кивнула.

Я положила книгу на скамейку и встала. Рука Тристана соскользнула с моей. Я начала ходить туда-сюда. В моей голове бешено крутились мысли. Пазл постепенно складывался.

Внезапно я остановилась.

– Эта книга, она принадлежит?..

– Обществу, – ответил Тристан. – В ней указаны имена всех ее членов и испытания, которые они должны были пройти, с самого дня основания. Однако дело не только в книге: существует множество документов об их незаконной и сомнительной с точки зрения морали деятельности. Во время испытаний, в которых претенденты вынуждены действовать на грани дозволенного, пророки собирают на них информацию. У них есть фотографии и видеозаписи