Вера в свободу. Практики психиатрии и принципы либертарианства - Томас Сас

мужчиной, который придет к хирургу-ортопеду и пожалуется на то, что чувствует себя правшой, пойманным в теле, одинаково владеющем обеими руками, и попросит врача удалить здоровую левую руку? Что будет с человеком, который пойдет к урологу и скажет, что он чувствует себя христианином, пойманным в теле иудея, и потребует прикрыть головку пениса крайней плотью?598

Я пришел к выводу, что транссексуализм — это не болезнь: «Транссексуальный мужчина не отличается от других мужчин ничем, кроме желания быть женщиной… если такое желание подпадает в статус болезни, превращая лицо, его испытывающее, в “транссексуального”, то пожилой человек, желающий быть молодым, — “трансхронологичен”, бедняк, желающий быть богатым, — “трансэкономичен” и т.д.». Разумеется, психиатры классифицируют в качестве болезней не все личные желания. Тот факт, что они таким образом определяют желание сменить половые роли, — одно из проявлений того, что мы живем в терапевтическом государстве. С заявленной позиции «специалисты-транссексисты» (психологи, психиатры, эндокринологи, урологи) лечат заболевание. В действительности они участвуют в квазирелигиозном и политическом формировании и контролировании «мужеподобного» и «женоподобного» поведения и идентичности.

Утверждение, что мужчину можно превратить в женщину и наоборот с помощью хирургии и гормонов, — или ложь, или заблуждение. Хромосомный пол фиксирован. Таков также и личный опыт роста и жизни в статусе мальчика или девочки, мужчины или женщины. Что, в таком случае, может быть достигнуто посредством так называемой транссексуальной терапии? Лексика, в которой формулируется ответ, решает все, и нейтральной она быть не может. Транссексуальные пропагандисты заявляют, что превращают «женщин, пойманных в мужские тела», в «настоящих женщин». Я утверждаю, что такие люди — поддельные женщины, т.е. мужчины, которые носят женскую одежду и по-женски выглядящие части тела.

Иными словами, транссексуальная хирургия — разновидность косметической хирургии, цель которой — придать телу «лучший» или «правильный» облик в понимании субъекта, решившегося пройти через это изменение. Мое настаивание на том, что транссексуализм — это не болезнь, не означает, что люди, желающие изменить свою половую идентичность, должны быть лишены возможности это делать. Помощь в перемене пола, подобно любым иным личным услугам, должна продаваться и покупаться на свободном рынке. К сожалению, в современном обществе отсутствует правомерное пространство для ясного размышления и обсуждения вопросов психиатрии. Даже подчеркивание важности различать договорные психиатрические практики, помогающие пациентам, и принудительные психиатрические практики, помогающие родным пациента, но вредящие пациенту, стало анафемой599. Практики психиатрического рабства глубоко укоренились в нашем обществе. Даже такое точное описание, как «Переправа», составленное таким выдающимся свидетелем, как Макклоски, не воздействует на безоговорочное одобрение этого специфического установления специалистами по биоэтике, журналистами, писателями.

В своей ошибочной и ошибочно озаглавленной книге «Лучше, чем хорошо» Карл Эллиот, который идентифицирует себя специалистом по биоэтике, много пишет о транссексуалах и отмечает, что многие из них объясняют или рационализируют свою перемену пола, сравнивая это с путешествием. Его единственный комментарий о «Переправе»: «Перемена пола в известной мере похожа на путешествие за границу, пишет транссексуальный экономист Дейдра Макклоски»600. Примечательно следующее: тот факт, что психиатры дважды лишали Макклоски свободы, этого «специалиста по этике» не интересует никак.

В рецензии на «Переправу» для «Нью-Йорк таймс» поэтесса и писательница Максин Кумин хвалит книгу как образец хорошей литературы и наивно объясняет госпитализацию Макклоски ошибками бедных психиатров:

Его сестра и один из ее ученых коллег сыграли зловещую роль в попытке остановить его. Они сговорились госпитализировать его и признать недееспособным — неспособным подписывать бумаги для предлагаемых хирургических процедур… дважды за его целенаправленное путешествие в женственность им удавалось добиться, чтобы на него надели наручники и заперли для защиты от самоповреждения — сперва в психиатрическом отделении в университете Айовы, а затем в больнице университета Чикаго, в ожидании освидетельствования психиатрами, чье понимание ситуации было менее чем рудиментарным.

Мозговеды, с которыми он имел неудачу столкнуться, судя по всему, все еще действовали на уровне до 1960-х601.

В действительности психиатры, с которыми имел дело Макклоски, были лидерами профессии, и действовали они на уровне 90-х. В Айове психиатрами Макклоски был Рэймонд Кроу, профессор психиатрии, эксперт по генетике и нейробиологии развития, «зрелый, маститый исследователь»602, и Роберт Робинсон, профессор и декан факультета психиатрии, признанный исследователь в нейропсихиатрии, бывший председатель Комитета по рассмотрению нейронаук в Национальном институте психического здоровья США. В Чикаго психиатром Макклоски был Фред Овсиев, член Американской психоаналитической ассоциации, адъюнкт-профессор клинической психиатрии в университете Чикаго и директор его отделения психиатрического стационирования603. Этими людьми нельзя пренебречь так, как это делает Кумин. Тот факт, что она предполагает, будто врачи, госпитализировавшие Макклоски, были неуклюжими психиатрическими троглодитами, говорит сам за себя.

Далее она отмечает, разоблачая собственную неспособность видеть скрываемое за психиатрической риторикой психиатрическое рабство: «Транссексуалы по-прежнему ожидают исключения расстройства половой самоидентификации из списка психических заболеваний»604. После того, что ими пережито в психиатрической системе, можно было бы ожидать, что хотя бы некоторые из переменивших пол поиздеваются над психиатрическими диагнозами, не заботясь о том, какое именно непопулярное поведение психиатры объявляют заболеваниями. Только на протяжении моей жизни психиатры убрали из списка психических болезней мастурбацию, феллацию, куннилингус и гомосексуальность, одновременно утроив и даже учетверив список психических заболеваний, перечисленных в «Руководстве по диагностике и статистике психических расстройств» Американской психиатрической ассоциации, включив в таковые, например, кофеинизм, никотинизм, дисморфобию и патологическое игорное пристрастие.

Легитимность психиатрии всецело опирается на ее статус отрасли медицины. Она не имеет легитимности в статусе квазитеологической, связанной с государством системы принудительного решения семейных конфликтов. Даже если бы было выявлено, что ощущения, испытываемые транссексуалами, коренятся в физико-химических процессах, протекающих в теле человека (и в этом случае такое явление следует определить как эндокринологическое расстройство), конфликты между транссексуальным человеком и членами его семьи, выступающими против его решения, никуда не денутся.

Косметическая хирургия на теле человека не меняет его души. Косметическая хирургия на словаре психиатрии не меняет характер профессии.

Транссексуализм в перспективе

К 2000 г., моменту публикации «Переправы», широкое обсуждение транссексуализма в прессе продолжалось около тридцати лет. В 1974 г. увидел свет бестселлер Джен (Джеймса) Морриса «Головоломка» — один из первых рассказов об успешной операции по перемене пола. Родившись мужчиной, Моррис до перемены пола в 1972 г., женился и вырастил пятерых детей, сделав успешную карьеру журналиста и писателя как Джеймс, а затем как Джен. Его жена приняла его в статусе женщины без сожалений605. С тех пор были обнародованы многочисленные автобиографические и биографические отчеты об операциях по перемене пола и их