Лишняя. С изъяном - Нинель Мягкова

Зачем вообще в академию тогда подалась — вот в чем вопрос?

Ну, хотя что это я? За женихом, понятное дело.

Декан факультета искусства вздохнул, но спорить не стал. Ему явно было жаль терять такой потенциал, но общественное мнение предписывало женщинам стремиться именно на бытовой, так что тут разногласий не возникло.

Маги по одному подходили, прикладывали ладони к прозрачному камню и выпускали в него магию. Хрусталь оказался будто полым внутри, впитывая магию как губка, и заполнялся слоями. На нем были вырезаны отметки, начиная с единицы внизу, четверки на уровне среднего роста и терявшейся под потолком десятки.

Ужас! Какой перевод резерва!

То есть мы просто вбухиваем драгоценную магию вот в эту каменюку вместо того, чтобы кого-то спасти от смерти? М-да. Недальновидно. Могли бы и первый этап отбора проводить в больнице. Толку больше было бы.

Колонна зажигалась то сильнее, то слабее, но ниже тройки опускалась редко. Я все больше нервничала, особенно после того, как начали выступать будущие боевики. Тут уж четверки-пятерки пошли косяками. Трое показали семерку — им бурно аплодировали всем преподавательским составом.

Как я ни высматривала среди поступающих сестру, не заметила. Принцесса не поступает? Будет учиться на дому? Или у неё вообще нет магии, как не было у Катраоны? Жаль, я рассчитывала с ней поближе пообщаться. Интересно все же, что у неё в голове, в особенности по поводу меня.

Моя очередь подошла последней.

— Хиллари Суон! — провозгласил ректор и закашлялся. Наверное, только сейчас осознал, что вообще-то среди абитуриентов медицинского тоже есть женщины. Ну да, бытовой закончил раньше, а я еще сижу. Мало ли, поглазеть на лекарей пришла. Женихи все завидные, что ни заклинание — мешок золота.

Я оправила юбки и не торопясь, с достоинством направилась к жертвенному алтарю… то есть тестовому камню. Голова все еще кружилась, но ощущения наркотического опьянения больше не было. Хорошо, что я свой набор захватила. Уколы меня отрезвили, а запас пустых игл помог скинуть лишнее с резерва. Как я заметила, многие будущие студенты пошатывались на ходу по дороге к экзаменационному камню, про лихорадочный блеск глаз вообще молчу. Мы все были как навеселе, магия пузырилась в нас шампанским, заставляя беспричинно хихикать. Я так только волевым усилием не лезла обниматься с преподавателями. Недаром они сидели на постаменте, чтобы к ним не приставали несдержанные абитуриенты.

Глубоко вздохнув и заглянув мысленно в светящийся у солнечного сплетения шар, я приложила руки к хрустальной колонне.

Ну, что я могу сказать? У меня все же чуть больше единицы.

Седовласый декан целителей скептически изучил меня и все еще посверкивающий золотистыми искорками на уровне полутора делений хрустальный столб по очереди.

— Коллеги, неужели мы опустимся до того, что примем на старейший, самый уважаемый факультет женщину? — вопросил он в пространство, делая вид, что меня здесь нет. По рядам уже принятых на целительский парней пронёсся самодовольный смешок. Мол, мы-то полноценные целители, с яйцами, куда тебе, убогой.

Ну спасибо. Опустили.

— Тем более дара у нее не так чтобы очень много. Едва проходной уровень наскребла, — с не меньшим сомнением протянул волосатый ректор.

Ну, что ж, я была готова и к такому повороту событий.

В библиотеке лорда Суона скопилось за поколения множество редких, даже уникальных изданий. В частности, не уверена, что он сам знал о наличии самого первого, с тех пор не переизданного, устава академии, выпущенного веков шесть тому назад. Книга была маленькая, зато толстенькая. Карман юбки она бы мне прорвала запросто, пришлось положить в сумочку, и то я переживала за кожаные ремни. Золотой твёрдый переплёт, инкрустированный драгоценными камнями, внутри выделанные из кожи достаточно тонкие для того времени листы. Язык архаичный, со множеством пропавших букв и выпавших из употребления слов, но кому надо — тот разберётся.

Мне было очень надо.

Извлекать из сумочки книгу пришлось бережно и осторожно, чтобы не зацепить ювелирные лапки, державшие камни в пазах. Справившись с распаковкой, я подняла повыше увесистый талмуд. Посверкивающая гранями книженция производила должное впечатление. Судя по возмущенному гулу среди преподавательского состава, редко кому выдавали устав академии на руки.

Да что там, вряд ли кто-то из нынешних экзаменаторов его вообще видел, не то что читал.

— Покажите мне, пожалуйста, где именно в уставе сказано, что женщина не имеет права поступить на целительский факультет? Или на любой другой, — не без издевки вопросила я.

Комиссия замялась. Волосатый ректор сделал вид, что полностью погружён в сортировку документов.

— Вы проходите по баллам, — недовольно процедил седовласый декан целителей. — Не думаю, что вы задержитесь на нашем факультете, но раз дама так настаивает, мы вынуждены согласиться.

А мне большего и не надо было.

Присев в не очень уважительном книксене, — а что? половина приемной комиссии ниже меня по родовитости — я гордо пересекла зал и встала рядом с цветом нации: будущими целителями.

Меня тут же кто-то из близстоящих попытался облапить за турнюр.

— Жить надоело? Фамилию мою не расслышал? — процедила я краем улыбки, продолжая любезно и благодарно скалиться в сторону ректора.

Позади меня сочно хмыкнули.

— Лорд Суон мёртв — защитить тебя, цыпа, некому.

Я с трудом сдержала порыв парализовать наглеца к чертям. Мало ли, успеет ответить, а он пока еще не под клятвой — вред мне нанести очень даже может. Поэтому включила милую дурочку и пролепетала:

— Дядюшка Кейн говорил, что не оставит сиротку без присмотра, — еще и глазами захлопала, повернувшись вполоборота. Надо же разглядеть, кто тут такой наглый. Для дальнейшего воспитания. Парень был блондин, как и большая часть рионцев, длинные волосы собраны в хвост, высокий ворот рубашки настолько накрахмален, что об него можно при желании порезаться. Тёмные брови и ресницы при светлых волосах выдавали древний род.

Я тебя запомнила.

— Какое мне дело до твоего дяди? — разошёлся было малец, но получил локтем в бок от соседа.

— Кейн Доэрти! — расслышала я лихорадочный шёпот правее, позади судорожно сглотнули и дружно отступили от меня для надежности на пару шагов во все стороны.

Удовлетворенно улыбнувшись, я вернула все внимание приветственной речи, с которой выступал ректор. Собственно, нас поздравили с поступлением, пообещали научить всякому полезному и предложили разобраться по общежитиям этим же вечером. Выходить с территории Академии было можно, но только по специальному пропуску. Сегодня был единственный день, когда все кому не лень бегали туда-сюда с вещами и бумагами.

Идеальный был бы день для покушения или теракта, но обошлось. Подозреваю, бунтовщикам было интересно, жива ли принцесса, и они ждали дня клятвы.