Виринея, ты вернулась? - Александра Миронова

– И она ушла?

– Да. Даже записки не оставила. Мы тогда жутко переволновались, у мамы криз случился, она в больницу попала. Как вспомню все это… Сижу дома, Настя на руках, капризничает, ей тогда всего полтора года было, а я обзваниваю больницы, морги, и везде говорят, что ее нет. Пришлось хватать Настю и ехать к подругам. В общем, одна мне все и рассказала.

– А как Настя отнеслась к тому, что мама ее бросила?

– Она об этом не знает.

– Вы ей не сказали?

– Нет, почему, сказал, что мама долго болела, а потом умерла.

Вера бросила удивленный взгляд на Константина. Надо же, ему удалось ее удивить. Она могла поклясться, что такой скажет дочери правду.

– А если бы мать решила вернуться?

– Нет, – покачал головой Константин, – она уехала в столицу, стала мелькать в журналах. Да вы и сами наверняка о ней слышали, не буду называть ее имени. Такой признаться в том, что она бросила собственного ребенка, – это смерти подобно. Она скорее заставит себя поверить в то, что никогда его не рожала. Кстати, больше детей у нее нет.

Некоторое время они сидели молча. Чай остывал, а Вера боролась с искушением утешить Константина. В голову лезли тысячи банальностей про то, что любовь и жалость идут рука об руку. Жалость может привязать женщину даже сильнее, чем самая жаркая страсть.

Константин совершенно точно не был тем человеком, от которого женщина могла потерять голову. Мягкий, словно пластилин, домашний, теплый, но нежеланный. И хотя старость лучше всего встречать у теплого камина, чем у обжигающего огня, Вера знала, что будет держаться от Константина как можно дальше. Просто потому, что ему и так выпало достаточно страданий. Когда мужчина отвернулся, чтобы положить на тарелку еще сладостей, она спросила:

– Вы поговорите с Петром?

– Нет, я не буду в это влезать. – Он поставил перед ней новую порцию угощения.

– Но Петя должен знать, что с Настей все в порядке.

– Я понимаю, конечно, но в то же время он не такой, как я. Он ее найдет, и еще неизвестно, чем это закончится. Как он отнесется к тому, что жена сбежала с другим. Я боюсь за Настю, – признался Константин, беря печенье.

Вера задумалась. В словах Константина имелась доля истины, но и такое отношение к Петру казалось ей нечестным. Он так и не поверил, что жена просто оставила его, был уверен, что с ней что-то случилось.

– Убедите Настю хотя бы написать мужу, чтобы он не пытался ее искать. Он с утра до вечера обзванивает больницы и морги. Даже мобильный купил для этой цели, – призналась Вера. И хотя с момента их утреннего разговора она больше не встречалась с Петром, благодаря распахнутым окнам старого дома женщина прекрасно слышала все, что происходило по соседству.

– Хорошо, это я могу сделать, – подумав, согласился Константин.

Вера поднялась:

– Спасибо за чай, мне пора.

– Все как-то так нелепо, – потер лоб Константин.

– Вы о чем?

– Понимаете, Вера, – вдруг решительно сказал он, – я же себя трезво оцениваю. После бегства жены я не искал никаких отношений. Точнее, были какие-то недолгие романы, но их и романами толком не назовешь. А тут вдруг вы. Молодая, красивая, талантливая, такая… особая, я не знаю, как это объяснить, я не мастер художественного слова. В общем, я понимаю, что вы для меня – это как звезда на небе.

– Перестаньте, – улыбнулась Вера, уже зная, что начальник собирается сказать.

– Я бы хотел сделать вам предложение, – перебил ее Константин, – но вы, наверное, не согласитесь. Зачем я вам?

Вера мягко улыбнулась:

– Спасибо.

– За что?

– Просто за то, что вы это сказали. Дело не в вас, а во мне.

– Вы слишком хороши, – мрачно заметил он.

– Вовсе нет. Просто я замужем.

Ну вот, рубеж перейден, она начинает выдавать свои собственные тайны направо и налево.

– Замужем? – поразился Константин. – Ваш муж тоже сбежал?

– Нет. – Вера рассмеялась.

– Ну, конечно, глупости я говорю, – спохватился Константин. – Как бы он мог.

– Это я сбежала, – прервала мужчину Вера, – у меня были причины, серьезные. Именно поэтому я говорю вам «нет».

– Только поэтому?

– Да, только поэтому. Отвезете меня домой?

Удивительно, какую силу имеют простые слова. По пути к Вериному дому Константин уже не выглядел убитым горем. Наоборот, в нем зажегся свет, зародилась надежда и снова чувствовалась жизнь. Они остановились возле аптеки, где Константин накупил необходимые мелочи для маленькой Верочки. Стал деятельным, просил звонить сразу же, если вдруг что-то понадобится. Вера была довольна. Ей снова удалось сделать что-то хорошее и стоящее, не прибегая к помощи дара. Она научится жить сама. И эта жизнь окажется гораздо лучше прежней.

Попрощавшись с Константином и убедившись, что дочь дома и не голодна, Вера направилась к участку Петра. Нужно было отдать еще один долг.

Стучать пришлось долго. Петр то ли не хотел открывать, то ли не слышал. Дверь отворилась лишь несколько минут спустя.

– От Насти нет новостей? – поинтересовалась Вера.

– Нет. – Петр выглядел ужасней некуда. Глаза с полопавшимися от бессонницы сосудами ввалились, щетина отросла, волосы растрепались, Петр отчаянно нуждался в душе.

– Я хочу помочь, – мягко сказала Вера и протянула Петру большой пакет с товарами, что они купили в аптеке.

– Не надо, вы уже помогли. – Молодой мужчина собрался захлопнуть дверь у нее перед носом, но Вера успела вставить в щель мысок туфли.

– Она в порядке, – твердо сказала женщина.

– Она вам звонила? – В голосе Петра послышалась надежда.

– Нет, но я знаю, что она в порядке.

– Да вы просто Брюс Всемогущий, – скривился он.

– Послушайте, Петр, я пришла с миром. Я бы хотела помочь, – снова повторила Вера.

– Куда же более.

– Почему вы на меня злитесь? – вдруг вспылила она. – Это не я затащила молодую девчонку в глушь, не я подвергла ее жизнь опасности, не я решила за нее, что полоть грядки интереснее, чем ходить на дискотеки, не я оторвала ее от друзей и от семьи…

– Я этого не делал! – закричал Петр.

– Делал! – заорала в ответ Вера. – Если кого тут и надо винить, то вас! Настя еще слишком молода для всего этого!

– Сколько вам лет? – вдруг тихо спросил Петр.

– Что? – не поняла Вера.

– Сколько вам лет? Или это тайна?

– Нет. Мне тридцать три, но какое отношение это имеет к Насте?

– Сколько вашей дочери? Четырнадцать?