Виринея, ты вернулась? - Александра Миронова

Чем дальше, тем больше Оле казалось, что они с матерью находятся на разных берегах бурной реки, которую сковывает сильный мороз, мало-помалу покрывая ее поверхность жесткой, режущей кожу и внутренности коркой и не давая им возможности приблизиться друг к другу. Что же. Возможно, пришел момент, когда им надо оторваться друг от друга.

Оля автоматически гладила малышку, и та снова заснула под ласковыми прикосновениями. Если бы Оля знала, что принесет ей разрыв с матерью, она бы сделала все возможное, чтобы перепрыгнуть на другой берег.

Борис был настолько поглощен эскизами, что не обратил внимания на постучавшего в дверь Анатолия. Сделка по покупке дома состоялась вчера, и сегодня на три часа дня он запланировал встречу с архитектором, которому собирался объяснить свой замысел. Не успели чернила на договоре высохнуть, как ремонтники снесли все внутренние стены, установленные в течение последних пятидесяти лет, предварительно убедившись, что они не имеют никакой исторической ценности, сорвали новомодные покрытия с полов и снесли крышные перегородки.

– Можно, Борис Вольдемарович? – Не дождавшись ответа, Анатолий сам открыл дверь. Шеф недовольно поморщился, он не любил, когда его отрывали от рисунков. Бывало, что он даже пропускал важные встречи, слишком погрузившись в мир архитектурных фантазий. Анатолий предпочитал не тревожить шефа в такие моменты, но дело было важным, Борис сам на этом настаивал.

– Входите, Анатолий. – Борис с сожалением отложил эскизы в сторону. Сегодня утром он четко увидел, как будет выглядеть дом Родиона после реновации, и ему хотелось поскорей зафиксировать на бумаге все идеи.

Анатолий аккуратно положил на стол шефа стопку фотографий. Покачал головой:

– Ничего не сработало. На двух парней она не повелась, даже продюсер, которого очень долго пришлось уговаривать, не подействовал.

– Главную роль предлагали? Я готов спонсировать серий сорок-пятьдесят, сколько там снимают?

– Предлагали. Он сказала, что в ближайший год сниматься не собирается.

Борис откинулся на спинку стула, несколько мгновений обдумал перспективы женитьбы и появления малолетнего наследника или наследницы, который будет бегать по его дому. Против наследника он, в принципе, ничего не имел, но мысль о Машеньке, которая теперь прочно обоснуется в его жизни, не грела. Машенька не вписывалась в деревянную дощечку.

– Еще варианты? – прищурившись, он посмотрел на Анатолия.

– В данный момент никаких, – пожал тот плечами. – Возможно, через год-два, а сейчас она вознамерилась рожать. Физические способы…

– Нет-нет, – запротестовал Борис, – вы меня что-то совсем низко опускаете.

– Просто перечисляю, – спокойно отреагировал Анатолий, прекрасно знакомый с прошлым шефа.

– Пусть рожает, раз уж так хочет, скажите юристам, чтобы подготовили контракт. Отдаю пентхаус, машину, что там ей еще понадобится – няня, домработницы. Такое желание рожать детей весьма похвально, надо поощрять. Еще…

Борис не успел договорить, как снова раздался стук и на пороге появилась взволнованная секретарша, прекрасно знающая, что когда у шефа Анатолий, их лучше не тревожить. Значит, произошло что-то из ряда вон выходящее.

– Борис Вольдемарович, простите, я пыталась, но говорят, что дело срочное… – залопотала она.

Девушку подвинул в сторону юркий молодой человек в ладно сидящем костюме, чем-то похожий на самого Бориса в молодости.

– Борис Вольдемарович Лобанов-Ростовский? – осведомился он весьма борзо, входя в кабинет и, не удержавшись, окинув помещение любопытным взглядом. Почему-то святая святых самого Ростовского представлялась ему несколько иначе. Впрочем, сейчас не до интерьеров, надо было действовать быстро.

Борис окинул молодого человека оценивающим взглядом. Из молодых да ранних.

– К вашим услугам. – Он скрестил руки на груди и уставился на паренька немигающим взглядом.

Обычно даже самые матерые посетители не выдерживали этот снулый взгляд. Парень не стал исключением. На несколько секунд он был сбит с толку вежливым приемом. Потом подошел к столу Бориса и дрожащими руками попытался открыть портфель. Удалось это ему с третьей попытки. Он достал тоненькую папочку, открыл ее и извлек на свет два документа.

– Меня зовут Сергей Валентинович Цуранов, я представляю интересы Родиона Олеговича Романова.

Борис выпрямился в кресле, Анатолий с интересом наблюдал за молодым человеком.

– Вот здесь у меня заключение врача о том, что в день сделки по купле-продаже принадлежащей ему недвижимости мой клиент получил закрытую черепно-мозговую травму и не нес ответственности за свои поступки. Соответственно, сделка является недействительной.

Борису понадобилось несколько секунд, чтобы полностью осознать сказанное. Затем он крутнулся в кресле, отвернувшись спиной к посетителю, и уставился в панорамное окно. Ярость запульсировала в висках. Хотелось громко заорать и затопать ногами. Эскизы, такие четкие и ясные еще полчаса тому назад, рухнули и сложились в его голове словно карточный домик. Дом уже разрушен, а Борис не только не получил особняк, но еще и может заплатить за свои нереализованные фантазии. Как такое могло произойти? Ответ оказался прост и очевиден – будь здесь Вера, этого бы не случилось.

Осторожно, стараясь не разбудить мужа, Даша встала с кровати и спустилась на первый этаж, чтобы принять душ в гостевой ванной. Затем быстро сварила себе кофе в турке, разогрела в духовке батон с травами, нарезала сыр, ветчину и огурцы с помидорами. Все это красиво выложила на тарелку, прикрыла сверху салфеткой – завтрак для мальчиков. Немного подумав, выставила на стол пару йогуртов и пачку творога. Сама выпила залпом кофе, прокралась наверх, выбрала белые брюки и легкий белый кашемировый свитер. Белый – цвет победы, а сегодня она непременно должна победить.

Сашка встанет через полчаса и пойдет «качаться» в свой зал. С мальчиком надо поговорить. Его тренировки переходят все разумные границы – он таскает железо по три-четыре часа в день, а толку никакого. Злится, поглощает килограммами творог и куриные грудки, а мышцы не растут. Зная Сашку, который, идя к намеченной цели, не видит препятствий, Даша была уверена: еще немного – и он прочитает про гормон роста, раздобудет его и угробит и без того слабое здоровье.

Володя проснется после восьми. Он был на больничном и мог позволить себе поспать подольше. Муж беспокоил ее не меньше сына. В последнее время он стал задумчивым и словно ускользал. Увлекся чтением эзотерической литературы и житий святых.

Даша предложила восстановить сарай, чтобы он мог продолжить там возиться со своими железками, но Володя категорически воспротивился. Он все больше молчал, о чем-то думал. Иногда Даше казалось, что она его теряет. Она гнала губительные мысли. Ведь Вера не отнимала Володю у смерти, он был еще жив, когда она приехала. И вообще, на его месте должен был оказаться Сашка, рухнувший сарай мог просто покалечить мальчика, а не убить (эту информацию она вытянула из племянницы). Даша старалась не думать о расплате, списывая это все на последствия болезни.