Годунов. Кровавый путь к трону - Александр Бубенников

А вожатые-студенты, втроем в один голос, буднично, без всякого пафоса ответили, что видели подобное явление «на севера`х» во время студенческой практики и на зимних каникулах на Кольском перешейке во время горнолыжных соревнований. Я потребовал разъяснения и разумной аргументации «на пальцах», как эти «северные явления» перенести сюда, на Протву, в Борисово – в Средние века, конкретно в 1248 год и начало 1600-х годов? А ребята «тянули кота за хвост», подначивали: «Мы еще не разобрались толком с твоим историческим эссе по голядской проблеме, Голяду-Можаю, хождению Андрея Первозванного по этой земле мимо, так сказать, Борисова и Можайска».

И пошло-поехало выяснение отношений в приближении к исторической истине: с одной стороны, студенты меня поддержали в изложении «любопытной исторической концепции», а с другой стороны, цепляли: «где достоверные доказательства того да этого?» Но все же подбадривали, замечая, что «с приходом к власти Романовых их династия и историки романовской школы переписали начисто всю историю дорюриковой Древней Руси, историю православной церкви, подчистили и просто уничтожили кучу летописных свидетельств… Ту же северную монастырскую летопись „Оповедь“ уничтожили»…

В отличие от многих крупных исследователей XIX–XX веков (немцы-академики, авторы норманнской теории, Байер, Миллер, Шлецер, советские историки Пашуто и другие), посчитавших, что князь киевский Изяслав I пошел побеждать голядь в западные земли Галиндии, рядом с Пруссией, ректор МГУ, историк С. М. Соловьев, в «Истории России с древнейших времен» прояснил вопросы: как и почему киевский князь Изяслав I предпринял поход на восставших язычников-голядей сразу после смерти своего отца Ярослава Мудрого и брата Вячеслава Смоленского. Студенты практически процитировали их бывшего ректора-историка: «Из соображений летописных известий можно полагать, что великий князь Изяслав все это время находился сам на севере в Смоленске и соседних местах. К первым же годам княжения Изяслава относится его победа над голядями; следовательно, народонаселение нынешнего Можайского и Гжатского уездов не было еще подчинено до того времени, и неудивительно: оно оставалось в стороне от главных путей, по которым распространялись русские владения».

Студенты поддержали меня и в том, что раннее летописное свидетельство о голяди «победил Изяслав Голядь» можно трактовать так, что в 1058 году Изяслав во время языческих мятежей не только устранил мятеж, но и взял столицу голяди, летописный град Голяд, ибо какая же это победа над племенем без взятия его столицы Голяда (мелькнувшего в северных преданиях I и IV вв.)? Но ведь Годунов, основывая свой Царев-Борисов городок между двумя столицами удельных княжеств, Можайском и Вереей, князей Андрея Дмитриевича и Ивана Андреевича Можайских и Михаила Андреевича Верейского, хотел внести свою лепту в русскую историю. Возможно, он знал нечто большее о хождении Андрея Первозванного мимо «Голяда-Можая» и земли «Борисового городка», им основанного. Все-таки первый патриарх Руси Иов, возведенный Годуновым на митрополичий и патриарший престол, сделал все от него зависящее относительно «особого» поклонения мощам Андрея Первозванного в Московском Кремле и памятного чествования в столице Руси апостола Андрея.

Студенты похвалили меня за поиски Голяда по летописной «Оповеди», но бурчали и кривили носы, мол, памятников «Оповеди» и «Вселетника» сегодня физически не существует, их легендарное описание хождения апостола Андрея мимо Голяда отчасти скомпрометировано тенденциозным переписыванием-фабрикацией хроник Средневековья «мистификатором-фальсификатором» А. И. Сулакадзевым. Однако, с другой стороны, подбадривали меня студенты МГУ, мол, не вызывает сомнения, что титулярный советник с клеймом «мистификатора-фальсификатора древнерусской истории» А. И. Сулакадзев использовал в своем творчестве и собственно достоверные монастырские предания («Хронограф» иеромонаха Мисаила), в том числе, и о реальном существовании града Голяд как предшественника Можая-Можайска. В «Опыте древней и новой летописи Валаамского монастыря» Сулакадзев впервые привел выписки из «древославянских проречений на пергамине IV века», как «св. Андрей от Иерусалима прошел Голяд», и про «Боянов Гимн» после победы руссов над готами с их вождем Германарихом: «Гимны Боян запел – и сотни воев, волохи пришли и та же голядь, корень от Руса их происходит. Так же как руки плечам нужны, князю нужны те мужи».

И тут же суровым голосом студенты-вожатые потребовали у меня на глазах моей футбольной команды достоверного доказательства Голяда из летописей Древней Руси. Я за словом «в карман не полез», ибо сам в мокрых плавках, а полез в велосипедную кобуру, откуда извлек переписанный мной листок из Никоновской Патриаршей летописи про град Голяд и про поход союзника князя Юрия Владимировича Долгорукого, князя Святослава Олеговича Черниговского в можайские земли времен 1147 года (в летописный год «основания Москвы» с пиром в Москве бравых союзников): «В лето 6655 велики Юрьи Суждальский собра воинство и шед взя град Новый торг, а по Мсте реце множе власти повоева, а князю Святославу Олговичу повеле Смоленские власти воевати: он же шед взя град Голяди и прочая власти повоева…».

Лаврентьевский и Воскресенский летописцы писали примерно одно и то же о «люди голядь» некоего града без его названия в событиях 6655 (1147) года; первый: «К Святославу посла Юрьи и повеле ему Смоленскик волости воевати, и шед Святослав взя люди голядь верх Поротвы…»; второй: «Святославу повелел князь Юрьи Смоленскую волость воевати. И шед Святославъ, взя Людиголядь верх Поротвы и ополонишася дружина его повелику».

«Откуда все это у тебя?» – изумились вожатые-студенты. Я с гордостью упомнил добром прадедовский сундучок с исторической подложкой. Студенты рекомендовали обратиться к книге «Истории Российской с древнейших времен» 1768 года В. Н. Татищева, первого русского историка, державшего в руках абсолютно все древнерусские летописи, в том числе и сгоревшие в Москве 1812 г. во время наполеоновского нашествия, там наверняка есть про Голяд и поход на него князя Святослава Олеговича Черниговского под 1147 год.

(Конечно, через какое-то время я найду необходимую мне ссылку о Голяде у Татищева, а именно: «Юрий Владимирович, злобясь, пошел войском на область Новгородскую. Тогда же Святославу Олеговичу велел идти разорять Смоленскую область, который пройдя вверх по Протве, взял город Голяд, в котором людей всех пленил и с тем послал Юрию известие. Потом, в самом начале 1990-х, изучая „Записки касательно русской истории“ императрицы Екатерины II, я наткнулся на аналогичные свидетельства о граде голяди Голяд под 1147 год: „Юрий предложил Святославу Олговичу, чтобы тот шел на Смоленскую область, который пошел в верх по Протве, взял Град Голяд и с тем послал князю Юрью обвестить, надеялся, что он новгородцев покорит и принудит в свою волю“».) Но сейчас было время моего исторического триумфа на глазах моей футбольной команды и вожатых-студентов, которым пора уже и честь знать, не таить данные о трагической годуновской эпохе «двух солнц и двух лун» начала 1600-х годов.

И слушала футбольная команда «сборной Можайска», фактически сборная трех улиц около Чугунного моста, вместе со своим дотошным капитаном, историком-исследователем с младых ногтей, об извержении 19 февраля 1600 года вулкана Уайнапутины в Перу, самого сильного за всю историю Южной Америки. Оно, как выяснилось потом, имело катастрофические последствия не только для этого материка, но и для Русского государства царя Бориса Годунова. Накопление в атмосфере пепла, серы, вырвавшегося из кратера Уайнапутины, стало причиной серьезных климатических изменений. Считается, что извержение даже вызвало малый ледниковый период в Московии и на многих территориях Европы и Азии. Поскольку концентрация вулканического пепла и инфернальной серы в атмосфере оказалась чрезвычайно высока, солнце не могло достаточно прогреть Землю. А вследствие этого зимы, да и весны и летние периоды 1601 и 1602 гг. были самыми холодными за шестьсот лет. Да и летом, надо заметить, тепло в Московию не пришло. Например, в июле-августе 1601 года в Москве выпал снег и замерзли реки. Это привело к великому голоду, который усугубил и без того трудную политическую и хозяйственную обстановку в Русском государстве…