Лев правосудия - Леена Лехтолайнен

— Почему ты в больнице? — спросила я невинным тоном.

— Маленькая огнестрельная рана в бедре, а из-за этого прихватило сердце. Давление такое высокое, что хватило бы на троих таких, как я.

— Огнестрельная рана? Что случилось?

— Рютконен предложил мне дуэль на пистолетах. Неприятная история. Но он ведь даже школу полиции не закончил, и стрелок из него был никакой. А я — другое дело. Наверное, еще придется расхлебывать эту кашу, такое дело не скроешь. Навестишь меня, если угожу в тюрягу?

— Обязательно! — со слезами на глазах заверила я.

— Но сюда в больницу тоже можно прийти. Хочу кое-что тебе рассказать. Из-за всей этой суматохи совсем забыл, но теперь это сойдет за рождественский подарок.

— Можно прийти утром? Йоуни уже машет, чтобы я шла чистить брюкву. Я все еще у него в долгу за то, что одалживала машину.

— Когда придешь, принеси сигар! Жена, черт возьми, сказала, что я должен бросить курить. Да я лучше ее саму брошу!

На следующее утро я зашла в лучший табачный магазин Хельсинки и купила десяток любимых сигар Лайтио. Уж не связан ли его обещанный подарок с Давидом? Я не знала, хотела ли подобного подарка.

Лайтио лежал на больничной койке, одетый в ужасную пижаму, и выглядел очень старым. Усы были подстрижены непривычно коротко. Увидев меня, он все-таки улыбнулся.

— Теппо! Что это за история с перестрелкой? В медиа об этом ничего не было.

— После Рождества, вероятно, что-то появится, но сейчас следует помалкивать. Садись.

Я подтянула стул к кровати. Вокруг Лайтио витал больничный запах, на тыльной стороне ладони виднелся большой синяк от капельницы.

— Рютконен предложил мне встретиться в каком-то странном месте. Сказал, там мы сможем поговорить спокойно и вместе поискать выход из тупика, а к тому же на воздухе я смогу курить. Я согласился, а он вдруг начал размахивать пистолетом. Даже выстрелил мне в ногу, но я усмирил его. К счастью, у меня случайно был с собой пистолет для спортивной стрельбы.

Имелась одна проблема — разрешение на оружие. Если оружие Транкова было незаконным, их нельзя было бы связать, но от владельца законно купленного пистолета требовалось объяснение. Лайтио мог бы убедить коллег, что совсем недавно купил оружие у Транкова и разрешения еще не успели переоформить, но едва ли Юрий сумел бы совладать со своими нервами на допросе. Возможно, самым умным для Транкова было бы на какое-то время покинуть страну. Конечно, он всегда может сказать, что пистолет у него украли еще в России, и тогда Лайтио снова что-нибудь придумает.

— Против тебя выдвинут обвинение?

— Без всякого сомнения. Но в деле будет нелегко разобраться. Пока меня отстранили от должности, однако я все-таки успел связаться с Эйни и заставил ее покопаться в архиве. Эта женщина сделает для меня что угодно. Ты принесла курево?

— Вот. — Я вынула коробку, гильотинку для сигар и зажигалку.

— Пойдем на второй этаж, на балкон. Подашь костыли?

На бедре Лайтио была толстая повязка, но едва ли его держали в больнице только из-за ранения. Медленно, переругиваясь со мной, он добрел до лифта. На балконе второго этажа было запрещено курить, но Лайтио это не смущало.

— Я сейчас официально преступник, и нарушение антитабачного закона — полная ерунда по сравнению со всем прочим. Закуришь?

— Спасибо, в другой раз. Покурим потом, когда зайду к тебе на Урхейлукату.

Лайтио глубоко затянулся. Странно, как он не мерз в тонкой пижамной куртке, которая полоскалась на ветру. Потом он сильно закашлялся, согнулся пополам и сплюнул через перила нехорошего вида слизистый комок, в котором была кровь.

— Не исключено, что мое здоровье не выдержит судебного процесса. Кроме мотора, и легкие не в порядке. Если бы Рютконен меня все же застрелил, результат в целом был бы почти тот же. Но такому дерьму не следует позволять распоряжаться чужой жизнью. Правда, иногда бывает, это право присваивают люди, которые оказываются не такими свиньями, как казались на первый взгляд.

Лайтио выразительно глянул на меня: намекал на Юрия, но это имя не следовало произносить в общественных местах.

— Не всегда ведь знаешь, кто в чьей команде играет. Изредка эти перемещения совершаются против желания игрока, — сказала я тихо.

Я очень хотела быть в одной команде с Давидом, но он не взял бы меня в партнеры даже для танца на льду, не говоря уже о чем-то большем. Отклонившись от верного курса, я сделала пару пируэтов с Транковым, и лед под нами в конце концов треснул.

Лайтио снова сплюнул через перила и прокашлялся. Потом строго и печально глянул мне в глаза.

— Мое дело касается Кейо Суурлуото, в настоящее время Куркимяки.

— Что такое? — У меня закружилась голова, и я уцепилась за перила балкона.

— Он по-прежнему в крепости. И не без причины. Ты слышала о том, что несколько лет назад он убегал из тюрьмы?

— Мне еще осенью сказал об этом Кари Суурлуото, но я не знаю, что мне делать с этими сведениями.

— Я думаю, твой отец отправился искать тебя. Во всяком случае, его поймали в местности, граничащей с Каави и Туусниеми. Во время побега он опять отличился: изнасиловал семнадцатилетнюю девушку из Туусниеми.

— Черт возьми! Он еще большее чудовище, чем я могла вообразить.

— Девушка — младший ребенок лестадианской семьи.[34]Несчастная забеременела, и ей не разрешили сделать аборт.

Меня пробрала дрожь, волосы встали дыбом. Я так стиснула перила, что холодное железо врезалось в кожу.

— Что ты имеешь в виду?

— Что у тебя есть сводная сестра. Ее зовут Ваномо Хуттунен, она родилась в центральной больнице Куопио на следующее лето. Живет, насколько я знаю, в настоящее время с матерью и ее семьей в Туусниеми. Это Эйни по моей просьбе нашла Ваномо и ее мать в реестре населения.

— Значит, у Кейо Суурлуото есть еще один ребенок… Моя сводная сестра! Ты совершенно уверен?

— Ее мать, Саара Хуттунен, до того случая была девственницей. И Суурлуото не отрицал свой поступок, напротив, гордился им. Эта часть судебного процесса была закрыта от средств информации, поскольку жертва была несовершеннолетней и не изменила ни своего имени, ни места жительства.

Голос Лайтио доносился откуда-то издалека, меня почти не держали ноги, и я всем весом навалилась на перила. Весь мой мир необратимо изменился. Уже восемь лет как у меня появилась сводная сестра, а я ничего об этом не знала! А знала ли она о моем существовании? Хотела ли она, да и ее мать тоже, знать обо мне? Не исключено, что Саара вышла замуж, ее дочь росла в семье и даже не ведала, каким образом появилась на свет.