Завещание - Джон Гришэм

– Я употребила это местоимение, имея в видутак называемых цивилизованных людей. Образованных, сложных…

Индейцы развода не знают.

– Но они и моей первой жены не видели.

– Она была такой неприятной?

Нейт глубоко вздохнул и отпил еще сока.“Доставь ей удовольствие, – сказал он себе. – Ей так хочется поговорить скем-нибудь из ее прошлой жизни”.

– Простите, – спохватилась Рейчел. – Я нехотела совать нос в ваши дела. Это невежливо.

– Она была неплохим человеком, во всякомслучае, в молодости. А я много работал, еще больше пил. Постоянно пропадал еслине в конторе, то в баре. Она обижалась, потом озлобилась и начала мне изменять.Ситуация вышла из-под контроля, и мы возненавидели друг друга.

Короткая исповедь закончилась, иматримониальные неприятности казались ему теперь такими ничтожными.

– А вы никогда не были замужем? – спросил он.

– Нет. – Рейчел сделала глоток. Она былалевшой и, когда поднимала чашку, коснулась Нейта плечом. – Павел никогда неженился, как вы знаете.

– Какой Павел?

– Апостол Павел.

– Ах, апостол.

– Вы читаете Библию?

– Нет.

– Однажды, в колледже, я была влюблена. Ихотела выйти замуж, но Господь не допустил этого.

– Почему?

– Потому что Он хотел, чтобы я жила здесь. Аюноша, которого я любила, был добрым христианином, но физически слабымчеловеком. Стань он миссионером, он бы просто не выжил.

– Сколько еще вы намерены здесь жить?

– Я не собираюсь уезжать отсюда.

– Значит, вас похоронят индейцы?

– Наверное. Это меня не беспокоит.

– Многие миссионеры ВОМП умирают в местахсвоего служения?

– Нет. Большинство возвращаются домой. Но уних есть родственники, которые могут их похоронить.

– У вас было бы полно родственников и друзей,если бы вы сейчас вернулись в Америку. Вы бы стали знаменитостью.

– Это еще одна причина, по которой мне следуетоставаться здесь. Тут мой дом. А деньги мне не нужны.

– Не говорите глупостей.

– Это не глупость. Деньги для меня ничего незначат. Разве вы этого еще не поняли?

– Вы даже не знаете, сколько их.

– И спрашивать не хочу. Я делала сегодня своюработу, совершенно не думая о деньгах. Так будет и завтра, и послезавтра.

– Одиннадцать миллиардов – ни больше нименьше.

– Вы думаете, это производит на менявпечатление?

– На меня произвело.

– Потому что вы поклоняетесь деньгам, Нейт. Выпринадлежите миру, где все измеряется деньгами. Это своего рода религия.

– Да, так и есть. Но и секс очень важен.

– Ну ладно, деньги и секс. Что еще?

– Слава. Каждый хочет быть знаменитым.

– Мир, достойный сожаления. Люди живут, словнов лихорадке. Они работают не разгибая спины, чтобы зарабатывать деньги,покупать вещи и производить впечатление на других. Человек ценится по тому, чемон владеет.

– Я тоже?

– А вы как думаете?

– Наверное.

– Тогда вы живете без Бога в сердце. Вы оченьодиноки, Нейт, я это чувствую. Вы не знаете Бога.

Он состроил гримасу и хотел ответить что-то всвое оправдание, но правота ее слов обезоружила его. У него не было ни сил, ниоружия, ни твердой почвы под ногами, чтобы защищаться.

– Я верую в Бога, – ответил он искренно, нобез уверенности.

– Это легко сказать, – так же мягко и медленнопроговорила Рейчел. – Я не подвергаю ваши слова сомнению. Но одно дело слова,другое – жизнь. Вон тому хромому мальчику, стоящему под деревом, Лако,семнадцать лет, он мал ростом для своего возраста и очень часто болеет. Егомать сказала мне, что он родился недоношенным. Лако первым подхватывает любуюболезнь. Сомневаюсь, что он доживет до тридцати. Но ему это не важно. Лакокрестился несколько лет назад, и духом он чище всех нас. Он весь день говорит сБогом; вероятно, молится и сейчас. Он не знает тревог, не знает страхов. Еслиего что-то волнует, он обращается непосредственно к Богу, и тяготы отступают.

Нейт посмотрел туда, где под деревом в темнотемолился Лако, но ничего не увидел.

Рейчел продолжала:

– На земле у этого маленького индейца нетничего, свои сокровища он хранит на небесах. Он знает, что, когда наступит егочас, он перейдет в вечность, где будет пребывать рядом с Творцом. Лако богат.

– А Трой?

– Сомневаюсь, что Трой верил в Бога даже в свойсмертный час. А если так, значит, он теперь горит в аду.

– Вы не можете в это верить.

– Ад – вполне реальное место, Нейт. ЧитайтеБиблию. Сейчас Трой отдал бы все свои одиннадцать миллиардов за глоток холоднойводы.

Нейт не чувствовал себя достаточноподготовленным, чтобы вести теологический диспут, поэтому замолк. Рейчел нетревожила его. Время шло. В деревне заснул наконец последний младенец.Воцарились абсолютная темнота и тишина, ни звезд, ни луны на небе. Единственнымисточником света оставалось желтоватое пламя, колыхавшееся у их ног.

Рейчел очень легко прикоснулась к нему, триждычуть похлопала по руке и сказала:

– Простите меня. Мне не следовало говорить,что вы одиноки. Откуда мне это знать?

– Ничего.

Она не отнимала пальцев от его руки, словно ейотчаянно хотелось касаться хоть чего-то.

– Вы ведь хороший человек, правда, Нейт?

– Нет, по существу, я нехороший человек. Делаюмного дурного. Я слаб, невынослив и не хочу об этом говорить. Я сюда приехал недля того, чтобы искать Бога. Вас найти было гораздо труднее. Закон требует,чтобы я предъявил вам эти бумаги.

– Я не подписываю бумаг, и мне не нужныденьги.

– Послушайте…

– Не просите. Мое решение окончательное. Небудем больше говорить о деньгах.