Другое завтра. Хроники города, которого нет - Кали Эн

– Ты сомневаешься в моей компетентности?

– Я лишь сказала то, что увидела.

– Окей, у меня есть идея, – хлопнув в ладоши, она направилась в центр зала. – Закончили! – обратилась она к ученикам. – Я всегда вам говорила, что лучший попутчик в битве — это холодный ум. Нужно мыслить ясно, ваши чувства не должны помешать в схватке иначе вы проиграете.

– А как же ярость? – спросил один из парней с побритой под ноль головой. – Разве не она лучший попутчик?

Кора перевела взгляд на парня и медленно направилась в его сторону.

– Если ты один на один с противником, да. Но если их много, она твой враг. Ты быстро выдохнешься и начнёшь пропускать удары. Ещё вопросы есть?

Сомкнув губы, он лишь помотал головой.

– Ну раз мы закончили с дискуссией, то я бы хотела показать вам мастер-класс с моей хорошей знакомой, – повернувшись ко мне, она улыбнулась. Только улыбка эта была похожа больше на оскал.

John Murphy – So This Is the Famous Suicide Squad

Все присутствующие проследили за её взглядом, и теперь я была в центре внимания.

– Ну как ты? Не против спарринга?

Живот напрягся и заныл тупой болью будто напоминая, что мне стоит отказаться от этой затеи. Но смотря в наглые глаза, я стянула куртку и бросила её около двери, этим действием, давая понять, что я готова.

Ученики расступились, образовывая боевой ринг.

Сняв с себя цельную кобуру с ножом и пистолетом, Кора поправила огнено-рыжий хвост. Всё это время она не отрывала от меня своих глаз.

Когда мы оказались друг напротив друга, то стали ходить по кругу, как хищные звери, готовые в любой момент напасть.

Первый удар не заставил себя долго ждать. Резко остановившись, Кора с разворота на триста шестьдесят градусов выкинула руку, производя удар под названием бэкфист.

Моё тело моментально среагировало. Адреналин попал в кровь, а мысли рассеялись, давая пустоту для обдумывания тактики.

Уклонившись в правую сторону, я сделала прямой удар ногой в спину.

Мне нравилось это ощущение азартности, словно мне снова шестнадцать и я в академии на уроке по рукопашному бою.

Мы обменивались приёмами, как подарками на Рождество. Щедро, не щадя сил. Но не было и намёка, что кто-то из нас идёт на поражение. Каждый её последующий шаг, я с лёгкостью предугадывала, как и она мой. И в какой-то момент мне начало казаться, что этот спарринг уже не на мастерство, а на выносливость.

На лбу выступил пот, а наши движения стали не такими уже резвыми.

Прижав её к полу лицом вниз, я завела правую руку назад до болевой точки.

Яростно замычав, она встрепенулась, но так и не смогла выйти из захвата.

– Сдавайся.

– Чёрта с два! – выгнувшись, она двинула локтем мне в живот.

Яркая вспышка боли и я уже лежу на лопатках задыхаясь. Её руки на моей шее, а коленка давит на рану в области живота.

Нечестная игра. Я почему-то другого не ждала. И даже была уверена, что она не примет поражение.

Стиснув зубы, я заглушила в себе крик. Ещё не хватало показывать свою слабость.

– Что здесь происходит?! – послышался знакомый стальной баритон.

Отпустив меня, Кора не спеша поднялась и протянула мне руку.

Усмехнувшись над этой театральщиной, я проигнорировала жест «доброты» и поднялась сама.

Йен шёл к нам, гневно сверля глазами.

Я почувствовала, как по животу потекла кровь от раскрывшейся раны.

Сделав вид, что поправляю штаны, я повернулась боком и пошла в сторону куртки, чтобы прикрыть алое пятно на майке.

– Ничего особенного, просто обмен опытом, – кинула я.

Он смотрел на меня, подмечая любое изменение на лице. Будто знал о раскрывшейся ране, что сильно беспокоила меня сейчас.

– Урок окончен, – объявил ученикам он. – Ева, Кора, вас ждут на собрании.

Как только натянула куртку, я обернулась к нему с немым вопросом.

– Тебя тоже это касается.

– Подойду через пять минут.

Кинув взгляд на мой живот, он молча кивнул в ответ, а затем вышел из зала. Не знаю, что меня могло выдать, но то, что он всё понял, не оставалось никаких сомнений.

Когда я вышла в коридор, то почувствовала грубый толчок в плечо.

Кора обогнала меня и не оборачиваясь проговорила:

– Слабачкам тут не место. Надеюсь, ты усекла.

– Я смотрю, ты любительница играть по грязному.

– А на войне все методы хороши, – прокрутившись на пятках, она посмотрела на меня.

– В чём твоя проблема?

– Ты моя проблема.

– Надо бы полагать, – усмехнулась я.

– Ты чёртова лгунья, – она сорвалась с места и стремительно приблизилась, ткнув пальцем в мою сторону. – Одна из этих сраных ищеек. Я не верю тебе, ни единому слову. Но так сложилось, что он почему-то верит. И он любит тебя. Я не знаю за что. По мне, так в тебе ничего особенного нет, – с пренебрежением проговорила она. – Но любит. И если ты его предашь или хоть как-то навредишь ему… я убью тебя. – эти слова она проговорила с ненавистью в глазах, медленно, словно кобра перед прыжком. – И поверь, мне никто не сможет помешать, даже он.

После этого угрожающего монолога я наблюдала, как удаляется её спина в коридоре и думала о том, что для полноты жизни мне не хватало любовных разборок и одержимых подружек Йена.

Но среди этих мыслей была и другая. Она грела внутри, как солнце ранним утром после холодной ночи. До покалываний кончиков пальцев, до этого странного ощущения в животе.

Сбросив с себя морок, я пошла в лазарет зашивать заново рану, что раскрылась не только на животе.

* * *

Зал для собраний представлял собой небольшое помещение со столом из красного дерева в виде буквы П, нескольких стульев, обшитых тёмно-зелёным велюром и парой светильников по центру, а на потолке возвышалась фреска, где были изображены ангелы и демоны. Стены украшали разнообразные картины: дева, держащая младенца; пара, летящая над городом; мужчина, целующий женщину; троица святых и старик, что находился внутри солнца. Но моё внимание привлекла картина с горой черепов и воронами, кружащими над ней. Она так подходила нашему миру. Откликаясь на мою внутреннюю пустоту, она вытягивала весь мрак, оставляя лишь чувство скорби.

Я никогда не видела этих картин и меня интересовало кто те гении, что написали их. Если учитывать, что они были разного стиля, то написал их не один человек.

– Прошу прощения, мистер Голдман, но она какое отношение имеет к закрытому собранию? – от созерцания меня вырвал голос Коры.