280 дней вокруг света: история одной мечты. Том 2 - Артемий Александрович Сурин

покупателю как к другу — всю жизнь все больше и больше будешь ценить свою работу. Это так просто, баба. — Он задумался и добавил: — А иностранный гость — тем более сердечный друг в моем магазине. Очень польщен вашим визитом.

Мы просидели в лавке у мастера около двух часов — будто все планы разом отменились, а время перестало бежать. Мне вдруг перехотелось безумно скакать по достопримечательностям Агры. Кажется, самое главное Фейсал мне уже показал. Отличный английский, образованность и начитанность собеседников позволили нам с головой погрузиться в интереснейшую беседу о политике, изменениях в Индии, отношении к туристам и философии вечного удовлетворения и счастья, согласно которой старались жить все индусы, несмотря на свою принадлежность к какой-то из варн (социальное устройство, которое, в свою очередь, делится на касты), а то и нищету и жизнь без гражданства, документов и личности в целом.

Спокойствие, с которым местные воспринимали свою судьбу, объяснялось невероятно плотным проникновением религии в ежедневную жизнь и быт. Каждое происшествие, чувство и деяние воспринимается как сакральное по своей природе — оно случилось, чтобы либо поощрить тебя за успехи, либо наказать за грязную карму и дать возможность измениться и духовно возвыситься.

— Не бывает плохой и хорошей жизни, — объяснил мне Амрит, — западный мир делится на черное и белое. А вот индийский мир — он одинаковый. И что бы у нас ни происходило — все несет глубокий смысл, но при этом нейтрально. И каждый сам решает, окрашивать это в негатив или в положительное. Индийская привычка — воспринимать все как науку. Что, в общем-то, весьма удобно.

Гвоздем чайной программы (а мне удалось перепробовать более десяти видов с легкой руки и настойчивости Амрита) стала самая пряная и душистая масала, которую я когда-либо пил. Вообще не похожая на все предыдущие.

— Заварена на жирном свежем молоке буйволиц, — пояснил Амрит, — отсюда такой особый аромат.

Удовлетворение от встречи, радушного приема и вкусного послеобеденного чаепития, которое, как ни странно, действительно освежило, начало вдруг смешиваться с каким-то угнетающим чувством неловкости внутри. Сначала я не мог понять его природу и постарался отмахнуться от необъяснимых неприятных эмоций, пообещав себе разобраться в них позже, когда останусь наедине. Но эти мысли не стремились развеиваться, а только глубже погружали меня в неприятие. Так в чем же дело? Мне же так понравились эти люди, почему мне с ними так некомфортно?

Решение пришло само собой — потому что я не понравился самому себе. Меня приняли как самого близкого старого друга, не ожидая взамен ничего, кроме капельки моего времени и уважения. Никто не стремился продать мне чай, специи, что-либо другое — Амрит даже не позволил мне заплатить за угощение. Мои деньги тут вообще никого не интересовали.

Вмиг я почувствовал себя ограниченным, зацикленным человеком, который всех подозревает по классическому клише туриста. Три раза я не преминул сказать Фейсалу, что ничего не стану покупать. И теперь понял ту перемену в его голосе — он расстроился не потому, что планировал всучить мне какие-то травы втридорога, а потому, что я так воспринял его добрый порыв и совершенно не почувствовал искренности, которая за ним стояла.

Я сидел и рассуждал — кто больше виноват в том, насколько узко мы, жители западного мира, можем воспринимать широту восточной души? Причина в том, что мы растратили возможность быть открытыми и перестали откликаться, или же в том, что многие азиаты сами видят в туристах только «кошельки» и относятся подобающим образом, постоянно обманывая? Кто первый в ком разочаровался? Подумав, что до правды все равно не докопаться, я решил оставить эти мысли — все же все мы люди, и каждый из нас со своими слабостями и соблазнами.

Махнув рукой на все прежние планы, мы просидели за чаем на полу магазинчика до самого времени отъезда к вокзалу. И когда оттягивать стало уже совсем некогда, собрались с силами, чтобы поблагодарить друг друга и распрощаться. Как бы ни было хорошо — пора в дорогу. Поэтому мы с Фейсалом заехали за вещами и отправились на вокзал — мне нужно было сесть на поезд до Джайпура.

В столицу провинции штата Раджастан я попал примерно к трем утра, и в это время особо не было возможности перебирать таксистами. Поэтому просто выбрал взглядом наименее навязчивого, попросил его отвезти меня в отель, чтобы подремать, а после снова забрать в полдень и повозить по городу. Сразу запомнил его смешное имя — Шуба. В трех словах условившись о времени, я особо не ожидал, что он таки за мной приедет. Заселившись в отель, сразу принял душ и завалился в кровать. Все-таки останавливаться в отелях только на день, а ночевать в поездах было не лучшим решением. Потому что слово «ночевать» с индийским поездом вообще никак не вязалось.

Проснувшись в одиннадцать и выйдя на балкон, чтобы осмотреть окрестности, я был сильно удивлен: под окнами уже терпеливо ждал водитель, приехав на час раньше. И это в Азии, где опоздание на два часа считается абсолютной нормой! Но еще больше неожиданностей ждало меня впереди…

На другой стороне улицы я заметил небольшую компанию пацанов, громко слушавших какой-то индийский рэп со старого бумбокса (и откуда они его притащили?). Увидев, что мой таксист помахал рукой, показывая, что уже на месте, пацаны вдруг начали истошно вопить. Ухватив палки, перебежали через дорогу прямо в сумасшедшем потоке машин и кинулись на моего таксиста. То, что я увидел дальше, перевернуло мой мир. Они стали бить его палками! Прямо на улице, прямо среди бела дня.

На мгновение оторопев от увиденного, я быстро рванул вниз в одних шортах, но водителю удалось убежать от дикой толпы парней, спрятавшись за дверью в вестибюле отеля.

— Простите за неудобство, сэр, мне так жаль. Я не хотел испортить вам настроение! Не переживайте, сюда они не зайдут. И когда выйдем с вами — тоже не тронут, такие правила. Так что вам бояться нечего! — он перевел дыхание и, кажется, вообще не был удивлен абсурдом, который происходил. — И не переживайте, что я жду, — просто не хотел опоздать. Завтракайте, пожалуйста, сколько нужно, — и вообще забудьте обо мне. Я просто буду тут.

— Но что это за дикость? — я хотел все-таки услышать объяснения. — С чего вдруг они накинулись на тебя с такой жестокостью? Палками по спине… За что?

Оказалось, что виной всему был я сам. Дело в том, что уличная мафия таксистов не разрешала водителям заранее договариваться о встрече и, Боже