Крепость тёмная и суровая: советский тыл в годы Второй мировой войны - Венди З. Голдман

заключенных. Лишь в 1944–1945 годах, когда улучшилось снабжение, смертность в ГУЛАГе значительно снизилась, хотя и не так, как показывала официальная статистика[730]. Несмотря на некоторое улучшение, из‐за невыносимых условий предшествующих лет росло количество ослабленных людей, не способных работать. Главпромстрой завершил краткосрочные проекты, но на долгосрочные ему не хватало рабочей силы, так как заключенные были ослаблены (см. Таблицу 9).

Таблица 9. Количество заключенных и смертность на Главпромстрое и в исправительно-трудовых лагерях ГУЛАГа. 1941–1945 годы

Источники: Главпромстрой: Цепкалова А. А. Гулаг на строительстве промышленных объектов. Роль контингентов Главпромстроя // История сталинизма. Принудительный труд в СССР. С. 104. ГУЛАГ: Земсков В. Н. Смертность заключенных в 1941–1945 гг. С. 175, со ссылкой на: ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 1155. Л. 2. ГУЛАГ и колонии в общей сложности: ГУЛАГ (Главное управление лагерей) 1917–1960 / Под ред. А. И. Кокурина, Н. В. Петрова. М.: Междунар. фонд «Демократия»; Материк, 2000. С. 441–442. Цифры взяты из справки, составленной на основе разных документов Отдела учета и распределения заключенных (ОУРЗ), хранящихся в главном архиве НКВД/МВД, но ни источники, ни авторы не указаны. Цифры в справке не вполне совпадают с данными Земскова, хотя сами величины сопоставимы.

Таблица 10. Трудоспособность заключенных ГУЛАГа в 1940 и 1942 годах

Примечание: Указан процент заключенных в каждой категории.

Источник: Земсков В. Н. Смертность заключенных в 1941–1945 гг. С. 175.

Доля трудоспособных заключенных в лагерях всегда была невелика. Даже до войны только около 60 % в состоянии были заниматься каким-либо физическим трудом, а тяжелую работу могло выполнять едва ли больше трети из них. Почти четверть была слишком больна или слаба, чтобы работать. Когда более молодых и крепких стали отправлять из лагерей на фронт, доля заключенных, способных работать на стройке, лесоповале, добыче угля и руды, снизилась с более чем трети в 1940 году до менее чем пятой части в 1942‐м, а процент способных только на легкую работу вырос более чем вдвое. Со временем работоспособность заключенных падала: значительное число тех, кого в 1940 году признали годными для тяжелого труда, к 1942 году перешли в категорию, годную к работам «умеренной тяжести»; те, кто был занят на умеренно тяжелых работах, были признаны способными только к легким; а тех, кто выполнял легкую работу, признали нетрудоспособными и инвалидами. К 1942 году почти две трети заключенных либо полностью утратили работоспособность, либо могли быть задействованы только на легкой работе. ГУЛАГ как система скорее не увеличивал численность рабочей силы, а уничтожал ее (см. Таблицу 10).

Мобилизация заключенных ГУЛАГа велась по трем направлениям: в сотрудничестве с промышленными наркоматами, в лагерях, расположенных рядом с промышленными объектами, и в рамках так называемой трудармии. Заключенных, переданных в распоряжение наркоматов, чаще всего посылали на опасные работы, требующие тяжелого неквалифицированного или полуквалифицированного труда: на стройки, заводы, добычу угля и руды, лесозаготовки и другие. В общежитиях, в столовых и на работе их следовало отделять от вольнонаемных, но это требование часто не соблюдалось. По сравнению с вольнонаемными для заключенных были установлены меньшие продовольственные нормы, хотя руководители предприятий нередко старались обеспечить им дополнительное питание. Вклад заключенных, отправленных на работу по договоренности с промышленными наркоматами, был относительно невелик. В 1943 и 1944 годах в распоряжение промышленных наркоматов предоставили в среднем 200 000 заключенных. Они составляли лишь около 10 % всего населения ГУЛАГа. В большинстве случаев, хотя и не во всех, доля заключенных среди рабочей силы оставалась невысокой: в период с января по июнь 1944 года на них приходилось только 2 % рабочих, занятых в танковой и угольной промышленности, зато в цветной металлургии этот показатель достигал 12 %. Учитывая текучесть кадров в металлургии, заключенные заполняли существенный пробел[731].

Подавляющее большинство – более 90 % – заключенных работали в лагерях, колониях и спецпоселениях под непосредственным контролем НКВД. Тех, кого признали трудоспособными, ежедневно выводили на работу на разные промышленные объекты. В докладе, сделанном летом 1944 года, начальник ГУЛАГа В. Г. Наседкин заявил, что с середины 1941 года по середину 1944‐го на подобных объектах было занято в общей сложности 1 517 000 заключенных: более двух третей – на строительстве железных дорог, промышленных предприятий, аэродромов и шоссе; еще треть – на лесозаготовительных работах, в горнодобывающей промышленности и металлургии. Однако речь шла о совокупных показателях, тогда как число занятых в любой отрасли в конкретный момент было значительно меньше[732]. Со временем государство стало использовать труд заключенных ГУЛАГа прежде всего не на стройках, лесозаготовках и шахтах, а непосредственно на оборонном производстве. Например, за первые тридцать шесть месяцев войны усилиями заключенных было изготовлено 15 % всех снарядов[733]. Кроме того, заключенные строили важные для обороны объекты, включая авиационные заводы в Куйбышеве, металлургические предприятия в Нижнем Тагиле, Челябинске и Актюбинске, Норильский никелевый комбинат в Заполярье, Богословский алюминиевый завод в Свердловской области, многочисленные шоссе и железные дороги[734].

Поскольку дефицит рабочей силы усугублялся, потребности фронта росли, а ослабленное состояние заключенных повторяло происходившее с вольнонаемными рабочими, только в более тяжелой форме, лагерная администрация, как и Комитет, вынужденно прибегала к мобилизации все более слабого и нетрудоспособного контингента. Ярким примером этих процессов служит Безымянлаг, располагавшийся в Куйбышеве. По меньшей мере за год до начала войны государство решило построить в Куйбышеве, вдоль восточного берега Волги новую базу для авиационной промышленности. Новые авиационные заводы планировалось возвести к востоку от города, в пригородном районе Безымянка. Работу поручили НКВД, учредившему Безымянлаг, разбитый на несколько отгороженных участков. В период с февраля по апрель 1941 года число заключенных выросло более чем вдвое – до 88 600 человек, а к концу года сократилось до 77 000. С началом войны значительно увеличилось число строительных проектов, порученных Безымянлагу, особенно входящему в него Особстрою – Управлению особого строительства НКВД; к ним относились здания, где должны были разместиться авиационные предприятия, эвакуированные из Москвы и Воронежа, бараки для новоприбывших рабочих, а также строительство или перестройка зданий для размещения эвакуированных из Москвы правительственных органов. Нагрузка на лагерь увеличивалась, а плановые сроки выполнения работ укорачивались. Смена длилась теперь двенадцать часов. Лагерное начальство поощряло рабочих, способных перевыполнять норму, в частности обещая досрочное освобождение, но продовольственные нормы при этом снижались. С ноября 1941 года по январь 1942‐го 6 % заключенных лагеря умерло от болезней или голода, что составило 24 % всех умерших за год. Четверть узников Безымянлага так ослабли, что лагерная медкомиссия признала их полностью или частично непригодными к работе. Требования к производству были столь жесткими, а смертность столь высокой, что