Группа крови - Александр Афанасьев

Идут по тропе. Головной дозор уже на середине, пять человек, пулемет и гранатомет. Идут пешком. Дальше – караван, удаление метров сто – мало, возможно, боятся потерять управляемость. В караване идут ослы с тяжелыми вьюками, что-то тащат. Наверняка минометы или самодельные пусковые установки со снарядами. Рядом с ослами идут боевики. Тропа очень узкая, поэтому боковых дозоров нет, им просто негде идти. Идут, чтобы завершить начатое днем и зачистить кишлак. Осмелели гады…

Пятнадцать… шестнадцать…

Неслабо. Восемнадцать груженых ослов – это сколько же они везут всего?

Впрочем, уже неважно.

О чем я молился – чтобы никто не психанул и не открыл огонь раньше меня. С моим глушителем я намеревался пощипать караван основательно и в одиночку. Потом, как только пристреляются по мне, можно будет работать и остальным…

Похоже, восемнадцатый осел – крайний, больше не будет. С него и начнем.

За ним шли двое, со стволами. Дистанцию я помнил – прострелял еще, как только лег, все поправки я теперь помню и проверил на практике. Навелся, нажал на спуск – раз, второй, третий, четвертый. Карабин трепыхнулся, боевики попадали на землю. Так как они были последние, никто не сообразил, что делается. Звук выстрелов – через модератор он был слышен как щелчок, громкий, отчетливо слышимый, но так как звук в воздухе затухает по экспоненте, скорее всего, на тропе ничего не слышали.

Перевел прицел дальше. Щелк – полетел, щелк – полетел, щелк – полетел…

Только на восьмом духи начали подозревать что-то неладное, и то потому что восьмой упал не «под себя», а с тропы и дико заорал осел. Вот тут-то они и начали въезжать, что их кто-то немилосердно дербанит…

Начали кричать, заметались – больше скрываться смысла не было, и я открыл беглый огонь, стараясь убрать как можно больше до того, как откроют ответный огонь. В термооптику врага не видишь, только силуэт. Наводишь красное перекрестье с делениями, враг падает, ты это видишь и переводишь огонь дальше. Убрал троих, прежде чем сообразили и открыли ответный огонь. Идиоты, им либо прятаться надо, либо отходить. Вон, пулемет работает… идиот, ты зачем его на осла поставил, живого – осел ошалел от страха, метнулся – пулеметчика больше нет, у меня минус три патрона, у них – минус пулемет. А вон там еще… собрались в кучу, придурки, совсем обалдели. Выдал целую серию – восемь, один за другим, в самом быстром темпе, в каком только мог. Попадали. А вот бежит по тропе. Ой, упал…

Граната разорвалась ниже меня на скальной стенке. Увидели?

– Одиночными! Огонь!

Застучали автоматы…

Из восемнадцати ослов тринадцать остались живы. На них и на собственных горбах мы вытащили с той тропы столько, что … даться можно.

Диву даться можно, а вы о чем подумали?

Все получилось не менее просто, чем тогда, когда расстреляли нас. Я понимал, что дальше так не будет, но пока было именно так. За три обстрела мы расквитались, по моим прикидкам, примерно наполовину. Семьдесят один боевик джамаата аль-Дагестани остался лежать на той тропе.

Что мы взяли? Если перечислять все, язык сотрешь до кости, но попробую. Итак, два миномета, советских, восемьдесят два миллиметра, с солидным запасом мин – по сорок мин на миномет. Самодельную, но прилично сделанную пусковую установку, с которой можно запускать с плеча вертолетные НУРСы, и полтора десятка НУРСов к ней. Восемь многоразовых гранатометов различных типов, в том числе шесть типа «РПГ-7», четыре длинных и два коротких, иранских типа «Коммандо». К ним сорок семь выстрелов, в том числи три тандемки, для современных танков, и четыре выстрела иранских, противовертолетных, они разрываются в воздухе на заданной высоте и дают крупные осколки, которыми запросто повредить вертолет.

Один крупнокалиберный пулемет «КОРД» со станком, ночным прицелом и лентами к нему. Аж шесть (!!!) крупнокалиберных снайперских винтовок, из них одна российская, «ВСК-94», одна самодельная, из запасного ствола от «ДШК», одна британская, типа «AW», одна азербайджанская, калибра 14,5, настолько огромная, что ее перевозили разобранную, в специальных вьюках, и две китайские, полуавтоматические. Джамаат, судя по всему, был штурмовым – ракеты и пулемет для общей поддержки, снайперские винтовки для штурмовых групп, вынужденных вести бои в застройке, – их легко переносить, они перемещаются в порядках штурмовых групп и могут пробить любое укрытие – стену дома, легкобронированный автомобиль, бетонную плиту или блок. Пять обычных снайперских винтовок, в том числе бесшумная британская «Thunderbolt», две китайские «СВД» и две «ОЦ-03», которые мы поставляли сюда. Семь пулеметов, в том числе четыре «ПК» и «ПКМ», два китайских «FN MAG» и один «Миними» в калибре семь и шестьдесят два на тридцать девять[115]. Тридцать один автомат, в том числе сильно мне понравившийся «Colt CK901» в калибре 7,62×39 с восемнадцатидюймовым стволом, глушителем и прицелом «ELCAN». Восемьдесят пистолетов и гранаты.

Я со своей стороны израсходовал девяносто два патрона. Еще из наших потерь – один легкораненый – пуля отрикошетила.

Утром, нагруженные подобно вьючным животным, мы вернулись в кишлак, ведя за собой ослов. От бессонной ночи кружилась башка: я проглотил таблетку, но стало только хуже. Возможно, из-за контузии.

– Надо выставить наблюдателей на господствующей высоте и послать группу заслона, – сказал я, – как только они узнают, что произошло, они могут озвереть и напасть днем. Надо быть готовым к этому…

Али ничего не ответил.

Как я добрался до кровати, я уже не помню…

Йемен – загадочная страна. Это страна, упоминания о которой есть еще в Библии, некогда одна из богатейших стран в мире, в Древнем мире она производила специи и ладан – и то и другое ценилось на вес золота. Затем Йемен поднялся как конечная точка многих морских перевозок в Европу – у купцов был выбор либо идти вокруг всей Африки, либо разгружаться в Адене и потом идти на север. Чаще всего обратно товар грузили на суда в порты, находившиеся на территории современного Израиля, и дальше Средиземным морем уже везли в Европу.

Потом прорыли судоходный канал, называемый Суэцким, и больше не нужно было перегружать товары через Аден или везти их через всю Африку. И Йемен стал стремительно нищать, а к тому же и радикализовываться.