Безмолвные узницы - Илана Касой

отмечала, сколько раз машина поворачивала направо или налево, но не видела, сколько дорог проходит между поворотами. Похоже на какой-то невозможный лабиринт.

Я развернулась и начала снова с того же места. Имея на руках только направления, я никуда не доберусь. Я проехала километра два в поисках кого-нибудь, кто мог бы мне помочь, но мне пришлось миновать трех лошадей и стадо свиней, прежде чем я наткнулась на человека, шагавшего по обочине. Я притормозила, чтобы не окатить парня пылью, и опустила окно, коротко просигналив:

– Простите, сеньор, где железнодорожные пути?

– Сеньоре нужно подняться еще немного и взять налево. Там есть указатель на Каринхосо.

– Хорошо, спасибо.

Налево. Должно быть, это первая часть пути. Слева два. Следуя указателям, я проехала еще несколько километров, пересекла пути и свернула вправо на развилке. Вскоре в мои ноздри ударил сильный запах лемонграсса, ярко струящийся по обе стороны от узкой дороги. Я попыталась поставить себя на место Жанеты и представить, что сочла бы неровной дорогой, если б мне завязали глаза.

Я снова сворачивала направо, все выше и выше, пока растительность не стала казаться знакомой. Остановив машину, я огляделась. Мучительно бескрайний пустырь, с глубокими рытвинами во влажной земле и… кривым деревом! Вот и все! Я вернулась на то же место, где припарковала машину в ночь убийства Паломы, только сейчас рассвело, и я все вижу. Отсюда я слышала выстрелы, так что не могу быть слишком далеко от нужного места.

Я остановила машину и вышла, чувствуя, как ботинки увязают в грязи – как и в первый раз. С трудом сделала несколько шагов, пока не привыкла к ощущению. Отрегулировала бинокль, охваченная жаждой деятельности, сменившей мою недавнюю апатию, и начала тщательный, почти экспертный осмотр, напрягая слух. Я слышала коров и обезьян-ревунов, но звуки доносились отовсюду и не помогали мне отыскать дорогу. Я снова изучила инструкции, умоляя слова рассказать мне что-нибудь новое.

Я развернулась на 360 градусов, удерживая бинокль неподвижно, осматривая все пространство, насколько хватало зрения. Чуть дальше на запад заметила маленькую заброшенную церквушку, скрытую деревьями. До полудня оставалось всего пятнадцать минут. Если Жанета слышала колокольный звон, я тоже услышу. Я чувствовала тоску каждой клеточкой тела, но она начинала утихать под действием охотничьего азарта. Усевшись в машину, я поехала по тропинке, которая, казалось, вела к церквушке. Подъехав ближе, поняла, что здесь на самом деле скрывалась скромная часовня, с выцветшей краской и на удивление хорошо сохранившимся колоколом.

Ожидая полудня, я вошла в пустую часовню. Внутри она тоже оказалась неухоженной, с изображениями мучений Иисуса Христа и грубыми статуями святых. Я опустилась на колени ближе к алтарю и закрыла глаза, погружаясь в короткую молитву. На этот раз я молилась за себя, потому что ангел-хранитель человека, который всю свою жизнь провел за письменным столом и телефоном, должно быть, уже сошел с ума.

Через несколько секунд я очнулась от мощного звона колокола, который придал мне сил.

Поднявшись, я прошла слева от часовни, всматриваясь в бинокль. Неподалеку заметила участок с каменными стенами. Карьер? Взрывов я не слышала, но работники могут быть на обеденном перерыве. Посмотрев немного вправо, я заметила гравийную боковую дорожку. Гравий! Видимо, мне туда.

Я вернулась к машине, проверив уже заряженный «Глок» 380-го калибра, который выкрала из ящика Брандао, – великолепное оружие, его частенько используют бандиты и – тайно – полицейские, только потому, что идиотское (и довольно спорное) правило обязывает нас при исполнении служебных обязанностей применять только пистолеты Taurus. Выщелкнув обойму, я снова вставила ее. У меня есть четырнадцать патронов в магазине и один в патроннике. Заледеневшими пальцами, дрожа всем телом, я заполнила запасной магазин последними патронами. С каждым разом становилось все труднее запихивать следующий. Я пристроила заряженную обойму к поясу. Тридцать выстрелов, чтобы сохранить свою жизнь, и бинокль через плечо, чтобы увидеть убийцу прежде, чем он увидит меня. Удачи, Веро.

Я выбралась на гравийную дорогу. Вид там практически не отличался от того, что я видела в последние сорок минут. Ехать по этим тропинкам, не зная точно, как вернуться назад, – было опустошающе. К этому времени мой мобильный демонстрировал зловещее «нет связи». Я пыталась запомнить каждую вешку, но, увидев искривленное дерево, идентичное тому, что встречала десятью минутами раньше, сдалась. Повернула направо и чуть не пропустила мата-бурро[53] в наполовину скрытом проезде, расположенном под углом градусов в сорок пять к дороге. Я крутанула руль, собирая все кочки, и, объехав колоду от скотины, на полсекунды закрыла глаза – почувствовала себя в шкуре Жанеты. Через несколько минут присмотрела укромное местечко, где можно оставить «Хонду». Спрятав ключи под задним колесом, я взяла «Глок».

Минут через пять ходьбы я наткнулась на ворота с висячим замком. Должно быть, это здесь. Я пробиралась по периметру забора через кусты, пока не нашла лазейку в проволоке, уже заржавевшей и искуроченной местной живностью. Я присела на корточки, пробираясь через узкий, но достаточный для прохода лаз. Раздвинув ноги, чтобы придать себе побольше устойчивости, я поднялась по невысокому склону, усыпанному сухими листьями, которые производили много шума. Наконец я достигла участка, где начиналось открытое поле. Спрятавшись в тени дерева, я исследовала местность с помощью мощного бинокля. Поле, усыпанное кустарником, простиралось до самого горизонта. И помехой идиллическому пейзажу посреди растительности стояла машина.

Я двинулась влево, по склону, который, казалось, предоставит мне лучший угол обзора. И рассмотрела модель: это была черная «Корса» Брандао! От волнения я едва не завизжала. Глубоко вздохнула. Сердце, казалось, пыталось выскочить изо рта, пока я нервно водила окулярами бинокля по неровной местности в поисках чего-то, похожего на люк.

В нескольких метрах впереди обнаружилась невысокая прямоугольная деревянная конструкция с двумя ручками, как у погреба. Конечно, бункер… Бункер, который описала Жанета. У меня задрожали колени, когда я решилась сделать следующие несколько шагов. Пришлось прислониться к дереву. Успокойся, Веро! – подумала я. – Твое время пришло! Я подняла пистолет в вытянутых руках, ожидая, пока пройдет дрожь. Сосредоточила свое внимание на мантре концентрации, которую давным-давно выучила на уроках стрельбы, и когда это сработало, присела и двинулась вперед. Спина болела, но этому незначительному дискомфорту меня не остановить. Через две минуты я добралась до люка.

Я уперлась коленом в один из металлических выступов и попыталась потянуть за другой. Это было тяжело. Я опустила пистолет, утерла пот предплечьем и напрягаясь согнула ноги. Моя одежда была перепачкана грязью, и уж точно выглядела я оборванкой, с сальными волосами и жирной кожей. Животный вид, который