Крошка Доррит. Книга вторая - «Богатство» - Чарльз Диккенс

— Тысячу раз прошу мистера Доррита извинитьменя, и то еще мало за такое бесцеремонное вторжение, представляю, как этодолжно показаться рискованно со стороны дамы, да еще одной, без провожатых, ноя решила, что как это ни затруднительно и даже неловко, а все-таки будет лучше,хотя, разумеется, тетушка мистера Ф. с удовольствием бы мне сопутствовала, инесомненно произвела бы на вас впечатление силой своего ума и характера, темболее вам столько пришлось испытать превратностей судьбы, а этим приобретаетсяжизненный опыт, вот и мистер Ф. всегда говорил, хоть он и получил хорошееобразование, недалеко от Блекхита[42], целых восемьдесят гиней в год, немалыеденьги для родителей, да еще и со своим прибором, который потом обратно невыдается, дело тут не в цене, но надо же иметь совесть, вот он и говорил, чтокогда стал ездить коммивояжером по продаже чего-то такого, на что никто исмотреть не хотел, а не то, что покупать, условия, правда, самые выгодные, ноэто все было еще задолго до виноторговли, так по его словам за первый год онбольшему выучился, чем за все шесть лет в этом своем блекхитском заведении,даром что тамошний директор вышел из Оксфорда, хотя раз уж он оттуда вышел, такчто толку говорить об этом! я признаться не понимаю, но простите, я, кажется,немножко отвлеклась.

Мистер Доррит, словно вросши в ковер, являлсобою нечто вроде статуи Изумления.

— Вы не подумайте, я ни на что не претендую, —продолжала Флора, — просто я хорошо знала милую крошку, впрочем в ее нынешнемположении это можно счесть за неуместную фамильярность, но поверьте я далека отподобной мысли, да и полкроны в день не бог весть какая щедрая плата при такихзолотых пальчиках, скорей напротив, а унизительного тут ничего нет, разумеется,нет, всякий труд своих денег стоит, и что до меня, так я от души хотела бы,чтобы те, кто трудится, получали этих денег побольше, и почаще бы ели мясо, ине маялись, бы, бедняги, ревматизмом в спине и в ногах.

— Сударыня, — с усилием выговорил мистерДоррит, воспользовавшись мгновением, когда неутешная вдова мистера Финчингаостановилась, чтобы перевести дух, — сударыня, — повторил он, покраснев докорней волос, — если я вас правильно понял, вы намекаете на какое-то — кха —какие-то давнишние обстоятельства в жизни одной из моих дочерей, связанные с —кхм — поденной платой. Прошу вас иметь в виду, сударыня, что этот факт, если —кха — это действительно факт, мне совершенно не был известен. Кхм. Я бы никогданичего подобного не допустил. Кха. Ни в коем случае!

— Не стоит больше говорить об этом, —возразила Флора, — если я и завела разговор, так только в надежде, что он мнезаменит рекомендательное письмо к вам, но насчет того, факт или не факт, так выне беспокойтесь, доказательством вот это платье, которое и сейчас на мне,взгляните, какая отличная работа, хотя, конечно, фасон бы выиграл на болеестройной фигуре, я чересчур уж полна, но просто ума не приложу, что мне делать,чтобы похудеть, ах простите, опять я не о том.

Мистер Доррит, как манекен, отступил на шаг исел в кресло, а Флора подкупаюше улыбнулась ему и, вертя в руках зонтик,понеслась дальше.

— Я бы никогда не отважилась, — говорилаФлора, — но ведь это в моем доме, или во всяком случае в папашином доме, онправда не куплен, но взят в долгосрочную аренду, и за номинальную плату, такчто это все равно, милая крошка упала в обморок, вся холодная и бледная, в тоутро, когда Артур — безрассудная привычка юности, мистер Кленнэм куда уместнеепри нынешних обстоятельствах, тем более в разговоре с посторонним лицом, да ещестоль высокопоставленным — сообщил ей радостное известие, принесенное человекомпо фамилии Панкс.

Услышав эти два имени, мистер Дорритнахмурился, посмотрел на гостью, снова нахмурился, в нерешительности поднес кгубам пальцы, как делал когда-то, много лет тому назад, и, наконец, произнес:

— Быть может, вы — кха — изложите мне своюнадобность, сударыня?

— Мистер Доррит, — сказала Флора, — вы оченьдобры, что просите меня об этом. Да меня и не удивляет ваша доброта, я сразузаметила сходство, конечно, осанка и телосложение и все прочее, но все-такисходство есть, а что до причин, побудивших меня вторгнуться, то ни одна живаядуша от меня об этом не слыхала, а уж меньше всех Артур — простите, Дойс иКленнэм, то есть я хочу сказать только Кленнэм без Дойса — но для того, чтобыспасти этого человека, связанного золотой цепью воспоминаний с той счастливойпорой, когда все вокруг растворялось в блаженстве, я готова дать королевскийвыкуп, не знаю, правда, точно, сколько это составит, но хочу сказать, чтоготова отдать все, что имею, и даже больше.

Мистер Доррит остался безучастным к глубокомучувству, с которым были произнесены последние слова, и только повторил:

— Прошу вас изложить вашу надобность,сударыня.

— Я понимаю, это не слишком вероятно, —сказала Флора, — однако же возможно, а раз это возможно, то, прочитавши вгазетах, что вы приехали из Италии и скоро туда возвращаетесь, я тотчас жесказала себе, попытка не пытка, а вдруг да случится встретить его или услыхатьпро него, какая была бы удача и радость для всех.

— Позвольте, позвольте, сударыня, — сказалмистер Доррит, чувствуя, как у него в голове все идет кругом, — о ком,собственно, вы изволите говорить — кха — о ком? — чуть ли не выкрикнул он, ужев полном отчаянии.

— О приезжем из Италии, который пропал безвести, вы, конечно, читали про это в газетах, как и я сама, хотя есть и другойисточник по фамилии Панкс, откуда и известно, какие чудовищные слухи распускаютнекоторые злые люди, должно быть по себе судят, и в какой тревоге и негодованиинаходится бедный Артур — Дойс и Кленнэм — это просто выше моих сил.

К счастью для мистера Доррита — ибо впротивном случае ему так и не удалось бы получить вразумительное объяснение, —он ничего не читал и не слышал об упомянутом происшествии. А потому миссисФинчинг, без конца извиняясь за промедление, вызванное тем, что не так-то легкодобраться до кармана в бесчисленных складках и сборках ее платья, извлекла,наконец, полицейскую афишку, в которой говорилось, что некий иностранец пофамилии Бландуа, недавно прибывший из Венеции, в ночь на такое-то числобесследно исчез в таком-то квартале лондонского Сити при обстоятельствах,оставшихся невыясненными; известно только, что в таком-то часу он вошел в такой-тодом, что, по свидетельству обитателей этого дома, он оттуда вышел за столько-томинут до полуночи и что с той поры его никто не видел. Мистер Доррит с большимвниманием прочитал это, останавливаясь на всех подробностях, касавшихся места ивремени, и особенно на описании примет таинственно исчезнувшего незнакомца.