Крошка Доррит. Книга вторая - «Богатство» - Чарльз Диккенс

К двери подошел жилистый старик в гетрах, покаковому признаку мистер Доррит предположил, что это и есть ржавый винт.Женщина, видно, боялась этого старика, судя по тому, что она поспешно сдернулас головы передник, открыв бледное, испуганное лицо.

— Открой дверь, дура, — сказал старик, — дайджентльмену войти.

Мистер Доррит украдкой глянул через плечо надожидавшийся его кабриолет и вступил в полутемные сени.

— Ну-с, сэр, — сказал мистер Флинтвинч, —можете спрашивать о чем угодно; у нас здесь секретов нет.

Но прежде чем посетитель успел открыть рот длявопроса, сверху послышался голос, явно принадлежавший женщине, но не по-женскисуровый и энергичный: «Кто там пришел?»

— Кто пришел? — переспросил Иеремия. — Даопять за справками. Приезжий из Италии.

— Пусть поднимется ко мне.

Мистер Флинтвинч неодобрительно пробурчалчто-то себе под нос, однако же, повернувшись к мистеру Дорриту, сказал: «МиссисКленнэм. Она все равно поставит на своем. Пойдемте, я провожу вас». И сталподниматься по лестнице с почерневшими ступенями; мистер Доррит следовал заним, а старуха, снова накинув на голову передник, замыкала шествие, похожая напривидение — так по крайней мере казалось мистеру Дорриту, когда он с опаскойоглядывался назад.

Миссис Кленнэм сидела на диване, а на столикеперед нею были разложены счета и книги.

— Так вы из Италии, сэр, — сказала она безпредисловий, вперив в гостя острый взгляд. — Ну?

Мистер Доррит, растерявшись, не нашел ничеголучше, чем в свою очередь спросить:

— Кха — ну?

— Где же этот человек? Вы нам принеслисведения о том, где он, да?

— Напротив, я — кхм — надеялся получитьнекоторые сведения от вас.

— К несчастью, мы вам ничего сообщить неможем. Флинтвинч, покажите джентльмену афишку. Дайте ему несколько штук, пустьвозьмет с собой. Посветите, чтоб он мог прочесть.

Мистер Флинтвинч исполнил приказание, и мистерДоррит стал читать печатный текст, как будто не видал его раньше, радуясьслучаю восстановить свое душевное равновесие, поколебленное зрелищем этого домаи его странных обитателей. Не отрывая глаз от бумаги, он чувствовал, что мистерФлинтвинч и миссис Кленнэм не отрывают глаз от него. Когда он кончил читать иподнял голову, то убедился, что это чувство его не обманывало.

— Ну вот, сэр, — сказала миссис Кленнэм, —теперь вам известно все, что знаем мы сами. Мистер Бландуа ваш друг?

— Нет, просто — кхм — просто знакомый, —отвечал мистер Доррит.

— Быть может, вы пришли с каким-нибудьпоручением от него?

— Я? Кха. Что вы, помилуйте.

Испытующий взгляд медленно скользнул вниз, намиг задержавшись на мистере Флинтвинче. Мистер Доррит, обнаружив к своейдосаде, что вместо того, чтобы спрашивать, ему приходится самому отвечать навопросы, попытался восстановить должный порядок вещей.

— Я — кха — человек состоятельный, живу внастоящее время в Италии, с семьей, с прислугой, со всем — кхм — обзаведением,довольно обширным. Приехав на короткое время в Лондон по делам — кха —денежного свойства, я услышал о странном исчезновении мсье Бландуа, и мнезахотелось выяснить некоторые подробности из первых рук, чтобы рассказать о ниходному моему — кха — знакомому, англичанину, с которым я непременно увижусь повозвращении в Италию и который был близким приятелем мсье Бландуа. Мистер ГенриГоуэн. Вы, может быть, слышали это имя?

— Никогда в жизни.

Это сказала миссис Кленнэм, а мистер Флинтвинчповторил за ней, точно эхо.

— Желая — кха — чтобы мой рассказ был какможно более связным и последовательным, я осмелюсь предложить вам три вопроса.

— Хоть тридцать, если угодно.

— Давно ли вы знаете мсье Бландуа?

— Около года. Мистеру Флинтвинчу нетрудноустановить по своим книгам, когда именно и от кого этот человек получилрекомендательное письмо, по которому явился к нам из Парижа. Если вы что-нибудьможете из этого вывести, — добавила миссис Кленнэм. — Мы не могли вывести ровноничего.

— Он бывал у вас часто?

— Нет. Всего дважды. В тот раз, с письмом, и…

— В этот раз, — подсказал мистер Флинтвинч.

— И в этот раз.

— А позвольте узнать, сударыня, — сказалмистер Доррит, который, вновь обретя свой апломб, вообразил себя чем-то вродевысшего полицейского чина, и все больше входил в эту роль, — позвольте узнать,в интересах джентльмена, которому я имею честь оказывать — кха —покровительство, или поддержку, или скажем просто — кха — гостеприимство — да,гостеприимство — в тот вечер, о котором идет речь в этом печатном листке, мсьеБландуа привела сюда деловая надобность?

— Да — с его точки зрения, деловая, — отвечаламиссис Кленнэм.

— А — кха — простите — могу ли я спросить,какая именно?

— Нет.

Барьер, воздвигнутый этим лаконичным ответом,был явно непреодолим.

— Нам уже задавали этот вопрос, — сказаламиссис Кленнэм, — и ответ был тот же: нет. Мы не привыкли делать достояниемвсего города свои деловые операции, пусть даже самые незначительные. И потомумы говорим: нет.

— Мне важно знать, были ли, например, при немденьги, — сказал мистер Доррит.

— Если и были, то он их получил не здесь, сэр;мы ему денег не давали.

— Я полагаю, — заметил мистер Доррит, переводявзгляд с миссис Кленнэм на мистера Флинтвинча, и с мистера Флинтвинча на миссисКленнэм, — что вы не в состоянии объяснить себе эту тайну.

— А почему вы так полагаете? — спросила миссисКленнэм.

Опешив от суровой прямоты этого вопроса,мистер Доррит не мог сказать, почему он так полагает.

— Я все объясняю себе очень просто, сэр, —продолжала миссис Кленнэм после паузы, вызванной замешательством мистераДоррита, — одно из двух: либо этот человек путешествует где-то, либо где-тонамеренно скрывается.

— А вам известны причины, которые — кха —побуждали бы его скрываться?

— Нет.

Такое же «нет», как прежде, такой женепреодолимый барьер.