Авиатор: назад в СССР 12 - Михаил Дорин

— Андрей Викторович, я скажу прямо. Мы изначально в проигрышном положении. Нам будут противостоять лучшие палубные лётчики в мире. Они уже больше полувека занимаются развитием авианосного флота. И сколько кораблей имеет 6й флот в Средиземном море? А сколько может иметь? Вы учли риски, если дело дойдёт до столкновения в Средиземном море?

Бурченко был не удивлён таким заявлением, но улыбаться не стал. Всё он прекрасно понимает и без моих пояснений. Представитель КГБ нагнулся и нашёл на берегу небольшую гальку.

— Не помните, как зовётся эта порода уток? — указал он на пруд.

На воде медленно плавали утки рыжеватого окраса. У кого-то на шее можно было разглядеть чёрный «ошейник».

— Огари.

— Точно.

Бурченко резко размахнулся и швырнул гальку в сторону уток. Камушек несколько раз проскакал по воде, оставляя круги. Рыженькие утки разлетелись в разные стороны, однако слетаться обратно не торопились. Не ожидали такого вторжения в их жизнь.

— Видите. Маленькая галька, а весь выводок уток испугался. С 6 м флотом то же самое будет. Наша эскадра будет наводить круги на воде, а ваша группа будет галькой.

— Гениально. Сами придумали? — с иронией в голосе ответил я.

— Я готовился. Нам с вами предстоит важная работа. Ливию нам терять нельзя, — развёл руками Бурченко.

— Так не теряйте. У вас своя работа. Нелегальная, как я понял. У меня своя — учить летать самолёты. Разве не так?

— Всё так. Но я знаю только одного действующего лётчика, сбившего в воздушных боях 5 самолётов противника, — похлопал он меня по плечу.

Сказал-то Андрей Викторович всё правильно. Только попробуй это объяснить Вере.

— Ах да! Я забыл про шестой. Наслышан, что это было очень эффектно, — сказал Андрей Викторович, находясь на возвышенности.

Сомнений нет. Протекция Краснова налицо. Никуда мне не деться с этого… авианосца.

Для Веры было большим сюрпризом, что я так резко вернулся. Настолько, что мне не сразу удалось ей рассказать о планах после Нового года. Мы долго нежились в постели, а потом уже и поговорили на кухне за вкуснейшим ужином.

— И сколько это кругосветное плавание продлится? — спросила Вера, сев напротив меня.

Аппетитнейшие макароны с куриными котлетами уплетались мной невероятно быстро. Не мог я отвлечься даже на ответ жене.

— Да ты и в еде голоден, как посмотрю. Когда ел то в последний раз? — улыбнулась Вера, поправляя волосы.

— И в ней тоже. Срок похода не обозначили, но не меньше двух месяцев точно.

Вера кивнула, вставая из-за стола. Она подошла к окну и застыла, всматриваясь в осенний пейзаж Циолковска.

— Мне почему-то кажется, что во всей авиации, кроме тебя больше нет лётчиков. Или ты сам так хочешь в этот поход?

Жена повернулась ко мне. Я смотрел на неё, отставив в сторону тарелку с остатками еды. Выражение лица Веры было мрачным.

Не могу я ей рассказать, насколько опасным может стать боевой поход. Но она и сама всё чувствует.

— Руководство считает меня способным выполнить эту работу. Мне поставлена задача, которую я должен выполнить. Отказываться и устраивать истерики не по-мужски. Такой уж я.

Жена подошла ближе и обняла меня.

— Таким тебя и люблю. Единственным и неповторимым, — поглаживала меня Вера по волосам.

Я не хотел отрываться от неё. Приятный запах женского тела манил гораздо сильнее, чем добавка макарон.

— Вот и в КБ также думают. Никого со мной не посылают из лётчиков.

— Будешь за всех отдуваться, — улыбнулась Вера и поцеловала меня.

Подготовка конструкторских бюро к походу шла полным ходом. Задачи поставлены, личный состав бригады определён. А главное, подготавливали самолёты для участия в боевом походе.

Был и недостаток — самолётов два, а лётчик всего один. Пускай мне предстоит работать с военными испытателями, но кто-то из «братьев по крылу» нужен обязательно.

Каждый день мы обсуждали на лётной станции с инженерами особенности оснащения самолётов. В просторном кабинете Белкина присутствовали инженеры и конструкторы. Некоторым из них придётся разделить со мной все тяготы и лишения флотской жизни на корабле. Настроение у этих избранных было паршивым.

— Уже легенды ходят о том, сколько проблем на авианесущем крейсере. Вода по расписанию, еда тоже. И то, если успеешь. А сколько работы в ангаре будет! Средства ограничены, так что запасного имущества нужно брать в несколько раз больше.

— Вот ты и потащишь, — предложил инженеру Белкин, запихивая табак в трубку.

В кабинете послышались смешки.

— Анатолий Ростиславович, я на полном серьёзе! Нужно брать много имущества и оборудования, — продолжил говорить инженер.

— И я серьёзно. Попробуй мне только не загрузить в самолёт всё имущество.

— Понял, — ответил инженер.

Также мне представили самолёты, которые будут базироваться на авианесущем крейсере.

— Первый борт с номером 312 самый новый из выпущенных в линейке МиГ-29К. Всё новое на него установили, — довели информацию до меня.

— А второй?

— Второй — твой любимый 311.

Тот самый, на котором мы с Байрамовым совершили первую посадку на палубу.

— Других корабелок у нас всё равно нет, Сергей, — сказал Белкин.

— Как и лётчиков. Тебе нужно будет плотно работать с военными испытателями. Все планы работ у инженеров есть, — продолжил за генерального Федотов.

После совещания в кабинете остались Александр Васильевич, генеральный конструктор и я. Белкин был напряжён и сильно дымил. Федотову пришлось даже окно приоткрыть, впустив морозный воздух.

— Как вы это курите? — с непониманием спросил Александр Васильевич.

— Обычно. Тебе объяснить, как это технически выполняется? — улыбнулся Белкин, выпустив дым.

— Ясно. Давайте к делу, — ответил Федотов, отойдя от окна. — Сергей, с тобой будет работать ещё несколько человек из других конструкторских бюро. А также, мы нашли тебе напарника.